К тому времени, когда мы, наконец, доехали до дома, выбор стал очевиден. Мне было слишком любопытно. Интересно, журналисты так и продолжают толпиться на улице? Высохли ли следы от яиц на обшивке стен? Покрасили ли новые владельцы окно, в которое какие-то «доброжелатели» бросили кирпич? А есть ли вообще эти новые владельцы? А может, городские власти просто сравняли его с землей, погребая под ней всё моё детство? Как будто мы с братом никогда не стояли напротив кухонной двери, на которой мама отмечала наш рост. Как будто мы никогда не существовали.

Но нет, наш дом всё ещё стоял на месте, такой же маленький, белый и безупречно ухоженный. Красные потёки на гаражной двери (очередные «доброжелатели») были замазаны, а ставни выкрашены в темно-зеленый цвет. На подъездной дорожке была припаркована незнакомая машина. Хорошо, что я не вожу, иначе бы просто впечатала эту «самозванку» в гаражную дверь.

Миллион лет назад я уже въезжала в неё. Повторюсь ещё раз, я могу водить, просто не хочу. Однажды мама забрала меня после репетиции и разрешила мне отвезти нас домой. Это был мой третий раз за рулем. Я благополучно миновала все светофоры и перекрёстки, гордо заехала на нашу подъездную дорожку и... нажала вместо тормоза газ. Упс. На ремонт ушли все деньги, полученные мною на совершеннолетие³⁴.

— Всё в порядке? — спросил Майкл, возвращая меня в настоящее.

Я испуганно вздрогнула.

— Мы проехали мой старый дом, — сказала я, отчаянно моргая. — Мне было тяжело его видеть.

— Представляю себе, — ответил Майкл, а потом облизнул губы. — Ты не возражаешь, если я спрошу... почему...

— Почему он это сделал?

— А ты знаешь? — спросил он, закусив внутреннюю сторону щеки. — Конечно, если ты не хочешь об этом говорить, то я полностью...

— Нет. Всё в порядке, — я вздохнула и пожала плечами. — Он не оставил записки, и никто не знает, почему. Кроме меня. Это была моя вина.

В воздухе повисло напряжение.

— Что? Ты же этого...

— Понятное дело, что я этого не делала, — ответила я и сгорбилась, как улитка, свернувшаяся в своей раковине. — Но это была моя вина. Я не оправдала его ожиданий. Я должна была помочь ему и, совершенно очевидно, что не справилась с этим.

— Джулия, ты не можешь винить в этом себя, — теплая и тяжелая рука Майкла опустилась на мое плечо. — В этом ни в коем случае...

— Он какое-то время ходил к психологу. Из-за того, что делал. Нам следовало знать. — Я сжала лежащие на коленях руки в кулаки. — Мне следовало знать.

— Всё в порядке. Всё будет в порядке. — Он потер мое плечо, скользя пальцами по напряженным мышцам. — Ты сможешь поговорить с ним. Ведь именно для этого мы и здесь. Чтобы найти его.

Я позволила мышцам немного расслабиться, чтобы он почувствовал, что мне полегчало.

— Да, для этого.

— В этом не было твоей вины.

— Скажи ещё раз.

— В этом не было твоей вины.

Я полностью расслабилась, и Майкл убрал руку с моего плеча, будучи, судя по всему, уверенным, что снова спас положение.

— Мы приедем через десять минут, — сказал он. — У нас есть план?

— У меня есть план. Тебе просто нужно будет следовать за мной. Попытайся не делать резких движений и говорить, как можно тише.

Я засунула пистолет, который забрала из дома Спенса, за пояс. Позже, на спине появятся синяки, похожие на какую-нибудь абстрактную картинку. И тогда меня можно будет повесить в музее рядышком с Пикассо.

— Мне всё это не нравится.

— Я знаю.

Но мне всё равно. В данный момент я не могу позволить себе никаких переживаний.

Моя мертвая лучшая подруга жила на Хармони Лайн. К счастью, её дом находится практически в конце улицы, поэтому нам не придется проезжать мимо него. На сегодня довольно и моего. Не знаю, смогла бы я вынести встречу с её домом. Ведь даже при мысли о Лив мне было больно.

Отличительной чертой Лив была любезность. Если бы она попала в Хогвартс³⁵, то определенно училась бы в Пуффендуе³⁶. Как-то раз я ей сказала об этом, но она разозлилась. По-настоящему, без притворства. И не разговаривала со мной три часа, пока я, наконец, не закатила глаза и не сказала, что была не права и что она училась бы вместе со мной в Слизерине³⁷.

Если подумать, то вполне возможно, что Лив не была такой уж хорошей. Тем не менее, я ни разу не видела, чтобы она прошла мимо каких-нибудь сборов на благотворительность, или не внесла своё имя в список волонтеров на дежурство в начальной школе. А ещё, не смотря на аллергию, она кормила и ухаживала за бездомными котами, которые жили на её заднем дворе. Я собиралась сказать об этом на её похоронах, но мне, конечно же, не разрешили на них пойти.

— Вот мы и на месте.

Майкл притормозил перед домом, но я махнула, чтобы он продолжал ехать, а сама вытянула шею, чтобы рассмотреть его. Это был обычный, ничем не примечательный дом: чёрные ставни, два этажа и газон c кое-где пожухлой травой, на которой лежал трехколесный велосипед. Я испугалась, что Спенс дал мне неправильный адрес. Но теперь уже слишком поздно переживать об этом.

Майкл припарковался через несколько домов от места нашего назначения.

— Спасибо, — сказала я, выпрыгивая из машины. — Ты можешь опять постоять на шухере.

Он покачал головой.

— Нет. С тобой может случиться что угодно. Я тоже иду.

У меня не было времени спорить. Там находится мой брат. Пока мы тут разговариваем, ему могут причинять боль. Или, что ещё хуже, мой брат может причинять кому-нибудь боль.

— Хорошо, — ответила я, крепко сжав в руке отмычки, а потом сняла балетки, чтобы не споткнуться во время бега, и помолилась, чтобы не наступить на гвоздь.

Влажная трава царапала мои ступни. Я надеялась, что Майкл достаточно разумен и не станет звать меня — ну, хотя бы, не настоящим именем — и не была разочарована. Я слышала, как он ворчит и пытается закрыть машину, но к тому времени я уже была на заднем дворе. У него не было ни шанса.

Трясущимися руками я открыла замок. Ситуация была гораздо опаснее, чем в доме Спенса — я надеялась, что внутри находятся только два парня, о которых говорил доктор, и Райан. Но, вполне возможно, что в гостиной я столкнусь со всем полицейским управлением Элктона.

Открыв дверь, я проскользнула в дом. Странно, почему она не была закрыта на засов? Воздух в помещении был пропитан затхлостью, как в музее. Стояла мертвая тишина. Такое ощущение, что сюда уже давно никто не заходил. Я задержала дыхание и прислушалась.

Ничего. Может, Спенс дал мне неправильный адрес?

Подождите. Я ничего не слышу, но чувствую запах. Что-то знакомое. Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Я знала этот запах: его присутствие вновь напомнило мне о событиях в репетиционном зале. Мне пришлось сжать кулаки и сильно прикусить губу, чтобы не закричать.

Это была кровь. Дом насквозь пропитался запахом крови.

Неожиданно, меня толкнула в спину открывающаяся дверь. Не раздумывая, я схватилась за пистолет, но увидев, что это всего лишь Майкл, облегченно выдохнула.

Он был очень раздражен, а когда почувствовал запах, то отшатнулся.

— Это кровь? — прошептал Майкл.

Его взгляд скользнул по пистолету в моей руке, а потом он снова посмотрел на меня. Он доверял мне. Он доверял мне, не смотря на пистолет.

Я кивнула. Моё сердце стучало, как сумасшедшее. Я едва могла дышать.

— Подожди здесь, — прошептала я в ответ, чуть не выронив пистолет из вспотевшей ладони.

Майкл покачал головой и схватил меня за руку. Я не стала спорить. Я знала, что в этот раз мне не удастся обыграть его.

Вместе, мы прокрались по коридору в комнату, оказавшуюся гостиной. В доме была открытая планировка. Никаких дверей и перегородок. Всё современное, хромированное или белое.

За исключением дивана. Когда-то он был белым, но сейчас его обивка была покрыта красными, коричневыми и фиолетовыми пятнами незнакомого мне оттенка. Он бы запросто мог висеть в музее прямо рядом с моей спиной.