Я пожала плечами, смотря в другую сторону. Ругер расстроено проворчал:
— Не думаю, что ты поняла меня, Соф. Я расскажу тебе одну историю. У нас есть брат по имени Дик, в портлендском чаптере. У Дика есть племянница, Грейси — дочь сестры его старухи. Кстати, она никак не была связана с Риперами. Три года назад Грейси поступила в колледж в северном Кали и начала встречаться с парнем, который, в свою очередь, оказался хэнгэраундом Джеков.
Я посмотрела на него, затаив дыхание. Он же смотрел прямо перед собой, его лицо было хмурым.
— Как-то малышка Грейси пошла с ним на вечеринку, и толпа мужиков изнасиловали ее, один за другим. Слышала когда-нибудь о паровозике?
Я уставилась на него и сглотнула.
— Веришь или нет, некоторые женщины могут преодолеть такое, — продолжал он. — Грейси не была одной из них, к тому же, милы они не были. Они так изуродовали ее, что она никогда не сможет иметь детей. Затем они вырезали буквы «ДД» (Дьявольские Джеки — прим. пер.) у нее на лбу и сбросили ее в канаву. Дик узнал об этом, когда получил фотографию, которую они сделали на ее же чертов телефон. Она пыталась покончить с собой. Сейчас ей уже лучше, она обручена с одним из братьев портлендского чаптера. Я уже упоминал, что эти ребята не очень-то милые?
Он замолчал. А я подумала о двух парнях, которых встретила раньше, Хантере и Скиде.
— Что случилось с теми, кто это сделал, — нерешительно спросила я. — Те... те парни, с которыми ты разговаривал...?
— Там было четыре хэнгэраунда и два Джека, — ответил он. — Хорошие новости в том, что они больше не обидят ни одной девушки. Хантер и Скид не участвовали в той конкретной фигне, но это все еще не характеризует их как достойных людей. Так позволь спросить еще раз: ты поняла меня, Соф?
— Да, — прошептала я, чувствуя приступ тошноты.
Повисла тишина. Ноа начал смеяться над видео на заднем сидении. Ругер вел машину, его челюсти были плотно сжаты, и смотрел он строго вперед. История Грейси снова и снова проигрывалась у меня в уме, наряду с тем, что он сказал чуть ранее.
— Я не высокомерная сука.
— Можешь меня не обманывать.
— У меня есть право держать сына подальше от твоего клуба.
— Поэтому ты уехала из Кёр-д'Алена?
— Ты чертовски хорошо знаешь, почему я уехала из Кёр-д'Алена, — ответила я, ненавидя его. — И это второй раз, когда ты назвал меня сукой. Не делай так больше.
— А то что?
— Не знаю, — расстроено отозвалась я.
Я скрестила руки. Это движение приподняло мою грудь. Его глаза смотрели на меня в зеркало заднего вида, и я разомкнула руки, поправляя майку.
Что за дурацкую игру я затеяла этим утром?
Ругер не был мальчишкой, которого можно подразнить, разодевшись, как шлюха. Я не хотела его внимания и не хотела еще больше вовлекаться в его мир.
Я никогда не была для него чем-то большим, чем просто игрушка, а у мужчин в его семье был опыт ломать свои игрушки.
Они просто делают это по-разному.
На самом деле, Ругер жил не в Кёр-д'Алене. Он жил к востоку от города, в Пост-Фоллс, ближе к горам рядом с границей штата Вашингтон в конце частной гравийной дороги. Мы подъехали к его дому около пяти вечера, Хос ехал сразу же за нами. Дорога расширялась в большую парковку позади L-образного двухэтажного дома из кедра с видом на небольшую долину. Место было просто потрясающее. Кругом зелень, и я уловила журчание ручья где-то неподалеку. Лужайка убегала вперед к холмам. Было видно, что траве не хватает воды, чтобы она приобрела вид настоящего сада, но у меня создалось впечатление, что Ругеру нравилась вся обстановка в первозданном виде.
Ноа вылез из машины и с воодушевлением побежал вокруг дома. Я потянулась, когда вышла, задирая майку и обнажая живот. Почувствовав на себе взгляд Ругера, холодный и цепкий, я быстро одернула майку назад.
Эта майка была очень и очень плохой идеей.
О чем я, черт возьми, думала? Нельзя играть с хвостом тигра. Я провела годы, желая, чтобы Ругер обратил на меня внимание, хотя бы раз. Теперь же мне нужно, чтобы он перестал обращать на меня внимание и снова стал обращаться со мной, как с мебелью. Жизнь в качестве мебели может быть не очень интересной, но она определенно безопасна.
— Твою машину нужно подремонтировать, — сказал Хос, подходя к нам.
Он бросил мне ключи, и я их поймала, моя грудь опасно колыхнулась. Хос посмотрел на меня, затем ухмыльнулся Ругеру, который наблюдал за нами с чем-то, похожим на отвращение.
— Я помогу занести твои вещи в дом, а потом поеду домой к Мари. Она начинает учиться послезавтра. Хочу насладиться этим временем, пока она не стала раздражительной стервой.
Ругер пошел к двери, которая располагалась напротив гаража на три машины, составляющего одну часть буквы L. Узкая терраса шла по всему периметру дома. Он ввел код, открыл дверь, и мы вошли внутрь. Затем он ввел еще один код, потому что, очевидно, одного для мистера Безопасность-крайне-важна было недостаточно.
Я прошла дальше, и у меня открылся рот.
Я моментально влюбилась в этот дом.
Передо мной простиралась комната с огромными, открывающими вид на долину, окнами во всю стену, напоминая нос корабля. Комната не была громадной, но определенно достаточно большой, чтобы впечатлить меня. Справа располагалась дверь, которая должна была вести в гараж. Слева была кухня открытой планировки с барной стойкой. Стол стоял в выделенной обеденной зоне. Он был заставлен посудой, а на барной стойке, отделяющей кухню от комнаты, стояли пустые пивные бутылки. Каменный камин утопал в одной стене, а у другой стены вверх шла широкая лестница.
Совершенно забыв про мужчин, я медленно прошла вперед, чтобы хорошенько все рассмотреть. Прямо перед домом простирался большой луг, обрамленный на спуске вечнозелеными кустарниками. А выше простиралась долина, ошеломляющая и бескрайняя. С разных сторон я видела другие дома: и современные, новые постройки, и старые фермы. Я посмотрела вверх и увидела, что потолок был изогнут аркой по всей длине второго этажа. Позади меня был открытый верхний этаж. Куча грязного белья была наброшена на сквозные перила, и я не смогла сдержать улыбки.
Ругера никогда нельзя было назвать хозяйственным.
Гостиной тоже требовалось внимание. Кожаные диваны выглядели относительно новыми, как и вся остальная мебель, но, если бы Ругер приложил хоть немного сил, чтобы поддержать чистоту, это место было бы похоже на дом богача. На кофейном столике даже лежала пустая коробка из-под пиццы.
Я услышала, как открылась бутылка пива и, повернувшись, увидела мужчин на кухне.
— Твой дом почти такой же ужасный, как и Оружейная, — заявил Хос Ругеру.
— Как и твой когда-то? — спросил Ругер.
— Я этого не помню, — отозвался Хос с невинным выражением лица.
— Радуйся, что у тебя есть Мари. А то жил бы точно так же.
— Я никогда так не мусорил.
— Все не так уж и плохо, — сказала я, улыбаясь Ругеру, мое прежнее раздражение было забыто.
Я честно и представить не могла, насколько прекрасно его жилище. Я все еще не знала, как выглядит подвал, но пусть даже он будет похож на нору паука, я все равно буду рада, просто из-за этого места. Я уже не говорю о площадке для Ноа.
— Но как ты получил такой дом? Он же стоит целое состояние. И сколько у тебя земли?
— Пятнадцать акров6, — ответил он, и тень пробежала по его лицу. — Я купил все это в марте. Использовал свою часть маминого наследства для первого взноса.
Я вскинула голову, оглушенная его словами. Мама Ругера, Карен, пострадала в автомобильной аварии за несколько лет до нашей встречи. Она жила на пособие, когда я появилась, считая каждый пенни. Я никогда не забуду ту жертву, которую она принесла, пустив меня в свой дом.
Еще я никогда не забуду выражение ее лица, говорящее, что ее предали, когда я съехала, после того, как отправила ее пасынка в тюрьму.
— Какого черта? Почему она жила так бедно, если могла позволить что-то вроде этого? Почему ты ей позволял?