— Без понятия, — ответил он.

— Ты знаешь, в какую школу он пойдет?

— Не-а.

— Ты думал о школе вообще?

— Я вообще не думал ни о чем, кроме того, чтобы забрать его в безопасное место и наказать тех уродов, которые чуть его не убили. Это улажено, так что с этого момента, решения за тобой.

— Ладно, — буркнула я и откинулась на сиденье.

Я закинула босую ногу на приборную панель, согнув колено. Мне нравилось не быть за рулем. Мы с Ноа были не как большинство семей, в которых взрослые поочередно ведут машину в поездках.

— Я об этом позабочусь. Следующий вопрос, о котором стоит беспокоиться — это работа. Ты хоть представляешь, в каком состоянии сейчас рынок труда?

— Не-а, — снова отозвался он.

— Ты не очень-то помогаешь.

— Не то чтобы я все это планировал, детка, — отозвался он. — Мне вчера позвонили, я позвонил Хосу для подкрепления, и мы уехали. Вот и все. У меня не было времени ни на что больше. Если бы я знал об этом заранее, я бы и с этими придурками разобрался заблаговременно. А я все сделал с налету, Софи.

Я почувствовала, как раздражение отступило. Он был прав, что было нечестно. Снова. Ругер всегда был прав. Это не имело никакого смысла, потому что до сих пор, насколько я могу судить, он жил, не задумываясь о будущем. А я во всем себе отказывала, копила деньги, строила планы, работала и до сих пор ни в чем не преуспела.

— Думаю, я смогу найти для тебя что-нибудь в клубе.

Я посмотрела на него и сморщилась.

— Я ценю то, что ты сделал для меня и Ноа, — медленно начала я. — Я даже ценю, что вы с Хосом сделали чуть ранее. И мне все равно, если это было преступление. Но на этом, Ругер, я остановлюсь. Я не хочу быть вовлечена в еще какие-то незаконные вещи. Я не буду сбывать для тебя наркотики или еще что-то в этом роде.

Ругер разразился смехом.

— Боже, Софи, — сказал он. — Ты, черт возьми, думаешь, что я этим занимаюсь целыми днями? Бл*дь, моя жизнь даже близко не связана со всем этим.

Я понятия не имела, что сказать.

— Я оружейник и специалист по безопасности, — продолжил он, качая головой. — Тебя это не должно удивлять, учитывая, что я ставил сигнализации в твои квартиры снова и снова. По большей части я занимаюсь тем, что чиню огнестрельное оружие в совершенно легальном магазине, которым владеет клуб. Также я устанавливаю охранные системы на стороне, потому что разбираюсь во всех этих штучках. На озеро летом приезжает много богачей. И всем им нужны охранные системы, а я совсем не возражаю поиметь с них деньги.

— Подожди... Мотоциклетной банде позволяют держать оружейный магазин? — изумилась я. — Я не знала об этом. Держу пари, копам это понравится.

— Во-первых, мы — клуб, а не банда. И магазин технически принадлежит одному парню. Слайду. Он наш брат уже пятнадцать лет. Но мы все занимаемся этим, это коллективная работа. Учитывая вид бизнеса, один владелец упрощает бумажную волокиту. Я учился у него.

— Хочешь сказать, что этот магазин оружия легален на сто процентов? — скептически спросила я. — А люди и в самом деле нанимают тебя для установки охранных систем. А они не боятся, что ты же к ним и заберешься?

— Я чертовски хорош в том, что делаю, — ответил он, улыбаясь. — И я не заставляю их нанимать себя. Хочешь увидеть магазин, можешь пойти и проверить. Можешь проверить любой наш бизнес.

— А у вас больше одного?

— Стрип-клуб, ломбард и автомастерская. Большинство парней там работают, но мы нанимаем и гражданских.

— И чем, как ты думаешь, я занималась бы, если бы работала на Риперов? — спросила я, предполагая перспективу стрип-клуба.

— Я не знаю, кто нам нужен, — пожал он плечами. — Даже не знаю, есть ли какие-то вакансии. Нужно проверить, тогда и посмотрим. Но я о тебе позабочусь. Оформлю страховку и все остальное.

— Значит вы, парни, не делаете ничего нелегального? Все это законно?

— Думаешь, я бы сказал тебе, если бы мы делали что-то незаконное? — спросил он и казался искренне заинтересованным ответом.

— Э, нет?

Он засмеялся.

— Совершенно верно. В любом случае, не имеет значения, что я тебе говорю, потому что ты все равно не поверишь. Дела клуба для членов клуба. Раз ты не член клуба, это не твои проблемы. Все, что тебе нужно знать — я попытаюсь помочь тебе. Если будет работа, которая тебе подойдет, ты ее получишь. Если нет, это не проблема.

— Ругер, не принимай на свой счет, но я вообще не хочу работать на клуб, даже если будет вакансия, — ответила я. — Ты же знаешь, я никогда не хотела иметь ничего общего с Риперами. Вы с Хосом помогли мне, и я ценю это, но ничего не изменилось. Я не согласна с образом твоей жизни. Я не хочу, чтобы Ноа общался с твоими друзьями. Не думаю, что это здоровая среда для ребенка.

— Ты даже никогда их не видела. Не рановато ли судишь?

— Возможно, — ответила я, отворачиваясь. — Но я собираюсь дать Ноа все самое лучшее, а зависание с преступниками в это не вписывается. Я и на минуту не поверю, что вы, парни, не связаны с какими-то темными делами.

Рука Ругера сжалась на рулевом колесе. Прекрасно. Теперь я его оскорбила.

— Если учитывать, что твои родители не общались с тобой семь лет, что отцу твоего сына давно пора выписать запрет на приближение к вам, а ты не можешь удержать работу и обеспечить своего ребенка, мне кажется, что ты не в том положении, чтобы осуждать нас, — сказал он, его голос был жесткий; дружелюбный Ругер испарился. — В клабхаусе происходит много всего. Что-то из этого, бесспорно, не совсем в порядке вещей. Это может тебя напугать. Но я скажу тебе одно. Когда один из нас в беде, мы не выкидываем его на улицу. Не могу сказать того же о твоем отце. Он — типичный представитель гражданских, а мы преступники, но когда случается какое-то дерьмо, я могу рассчитывать на своих братьев. У тебя есть кто-нибудь, о ком ты можешь сказать то же самое? Помимо меня? Потому что глубоко в своем сердце, в самой своей сути, в моей чертовой ДНК, я — Рипер, Софи. Все еще думаешь, мы недостаточно хороши для тебя?

Я задержала дыхание, ненавидя, что глаза наполнились влагой. Приплести к разговору моих родителей было запрещенным приемом. Я пыталась игнорировать слезы, не моргала, чтобы они не скатились по щекам. Потом у меня потекло из носа, и я шмыгнула.

— Это было низко, Ругер.

— Я сказал правду, Софи. Если хочешь быть на высоте и непоколебимой, найди другую цель. Я спасал твою задницу, а за мной стоит клуб. Если бы ты была с Риперами, Ноа окружали бы взрослые, которым он был бы небезразличен. Софи, в клубе много детей. Они отправляются по домам, когда там что-то происходит, но вот что я тебе скажу: если бы что-то подобное случилось бы в Кёр-д'Алене с каким-нибудь ребенком, мне пришлось бы драться с братьями за право убить тех ребят. Это и значит семья, Софи. И Ноа может иметь такую семью.

— Я не хочу об этом говорить.

— Тогда не говори, а послушай. Я понял, что ты не хочешь быть частью жизни клуба. Не переживай. Я не буду настаивать, ведь, если ты будешь высокомерной сукой, я и сам не захочу, чтобы ты крутилась рядом с ними.

— Прекрати!

— Заткнись к чертям и послушай, — рявкнул он. — Это важно. Можешь любить клуб, можешь ненавидеть клуб, но ты должна понять несколько вещей, потому что теперь это часть твоей новой реальности. Тот засранец, который обидел Ноа, ты же видела татуировку на его спине, да?

— Да, — отозвалась я, мысленно посылая его к чертям.

— Называется «эмблема», — продолжил он. — Это цвета его клуба, прямо на коже. Цвета клуба — это то, что мы носим на жилетах, еще они называются знаками и многое говорят о человеке. В данном случае, эти цвета говорят, что он был частью Дьявольских Джеков. Существует много мотоклубов, хороших и плохих, но Джеки — самый худший. Риперы и Джеки — враги. Сейчас уже все улажено, но, если встретишь парня с такими же цветами снова, ты должна будешь сказать мне. Я с ним разберусь, но сперва соберу большее подкрепление. Сегодня утром все сложилось удачно. В следующий раз может не сложиться. Ты меня поняла?