– Не мечтай, – Габриель догнал и пошел рядом с Даниэлем, – скорее я, все время буду помогать тебе вставать на ноги.
– Увидим, – ответил задорно Даниэль. – Кто приземлится первым на лед, приглашает на обед, – предложил он.
– Договорились! – согласился радостно Габриель. – Проигравший готовит для устойчивого. Согласен? – он остановился, Даниэль тоже притормозил.
– Согласен, – подтвердил он. И чтобы заверить пари, протянул оппоненту руку и пожал. Затем они продолжили свой путь.
ΩαΩαΩαΩαΩαΩαΩα
– Ты сделал это намеренно, – пыхтел Даниэль, когда пытался помочь Габриелю встать на ноги. Однако не имел успеха, так как сам еле стоял на коньках.
– Нет. Я явно переоценил свои способности, – он с благодарностью принимал помощь спутника, однако снова спотыкался, и неделикатно падал на свой зад. – Ауч! Это больно, – ладонью он потирал покалеченную часть тела.
– Слабак, – прокомментировал Даниэль, смеясь.
– Ха–ха–ха, – проворчал Габриель.
– Твое падение было нечто. За артистизм, я дам тебе десять очков.
– Над поверженным, глумиться каждый может, – Габриель раздраженно нахмурился.
– Так этот мир устроен,– рассмеялся опять Даниэль, – но если тебя успокоит, твой выход на «бис» был весьма элегантен.
– Спасибо за цветы, – Габриель шутовски упал на колени, а после попытался привести свое тело в вертикальное положение. Взгляд Даниэля, как зачарованный, в очередной раз упал на задницу Габриеля. И хотя, еще несколько дней назад, он запретил себе допускать подобные мысли, в этот момент он предположил, что Габриель… ну… совсем чуть-чуть – гей.
– Мое падение повеселило тебя, очевидно безмерно, – Габриель сумел встать на ноги, помогая себе держать равновесие дикими размахами рук, – не стесняйся, посмейся еще, – укоризненно сказал он.
Даниэль чувствовал себя престыженно. Ясно, что он смеялся, но давно уже не над Габриелем, а от своих собственных абсурдных мыслей. Немного педик! Ну не глупо?
– Извини,– ответил он. Нужно срочно спасать ситуацию. Только как? – Скажи мне, когда ты готовишь для меня? – малозаметная смена темы, но хоть как-то.
– Если ты выведешь меня с этого проклятого ледяного катка, ты можешь выбрать: когда и что, – Габриель закинул руку на плечо Даниэля, чтобы упереться. Наконец, он снова твердо стоял на ногах. – Но возможно, я могу сам предложить тебе кое-что.
– Звучи неплохо, – Даниэль старался, сдерживаться и не показывать свою реакцию на прикосновения Габриеля. Вздохнув, он пошел в обнимку с Габриелем по льду, к берегу озера.
– Завтра вечером было бы отлично, так как послезавтра в школе, начинаются каникулы.
– Великолепно, – произнес Даниэль, радуясь тому, что они наконец-то покинули каток и предложению Габриеля. Тут же радость померкла от того, что ступив со льда на берег, Габриель ослабил хватку на его плечи.
– Итак? Мы имеем дату? (прим.ред., ein Date, в пер.с нем.яз. - имеем дату, сленг.выраж., обозначение свидания) – настойчиво спросил Габриель.
Даниэль чуть не подавился, и его челюсть буквально рухнула вниз.
– Свидание? – он недоверчиво переспросил.
– Что, «они» говорят не так? – Габриель широко улыбнулся. Его голубые глаза сияли.
– Ну… так. – Даниэль не был уверен, не хочет ли Габриель жестоко над ним пошутить.
– Эй, Дани, ты обычно обвиняешь меня в том, что мои выражения иногда звучат старомодно. Сейчас я использую язык молодежи, и это вызывает практически приступ удушья у тебя. Я даже не знаю, как мне еще сказать, – прокомментировал Габриель.
– Ах так, – облегченно выдохнул Даниэль. Хотя... Свидание, так он сказал...
– Ты в порядке?
– Конечно, нет, – ответил Даниэль.
– Ты уверен?
Даниэль посмотрел на своего бывшего учителя. Долго он смотрел в его глаза. Возможно, момент слишком затянулся, но потом, он сделал то, что он никогда не счел бы возможным. Он положил одну руку на затылок Габриеля, наклонился к его лицу и поцеловал в губы.
αΩαΩαΩαΩαΩαΩαΩα
– Прости, – Даниэль испуганно отстранился назад. – Я... извини, – он нервно погладил по волосам. – Понятия не имею, чем я думал, – он попытался спешно отойти от Габриеля, но тот взял его за руку.
– Все хорошо, Даниэль, – сказал он мягко. – Ты ничего страшного не сделал, мне не за что тебя прощать.
– Как ты можешь так говорить? – вырвалось из мужчины. – Черт! Я тебя поцеловал.
– Вообще-то я заметил, – Габриель привлек к себе Даниэля, – и мне понравилось, – признался он затем.
– Я гей. Как тебе может это нравится? Ты можешь обвинить меня в сексуальных домогательствах! – Даниэль не мог понять, как это могло случиться. Он не смог себя сдержать, и теперь дружба с Габриелем уничтожена, ибо он был уверен, что его бывший учитель теперь будет презирать его.
– Даниэль, успокойся пожалуйста.
– Я не могу, – сказал измучено Даниэль. – Я прошу тебя простить мне эту бестактность. Не понимаю, как такое могло случиться, – Даниэль чувствовал себя плохо, жалко и ничтожно.
– Возможно, это случилось потому, что я тебя привлекаю? – спросил Габриель невозмутимо, как всегда.
Даниэль задался вопросом, было ли вообще что-нибудь, что могло вывести этого человека из равновесия? Поцелуя явно не достаточно для этого.
– А что, если это и так? – произнес он резко.
– Тогда мы должны незамедлительно об этом поговорить. Разумеется, мы должны поговорить в любом случае.
– Что тут говорить? Я тебя целовал. И да, черт возьми, я чувствую влечение к тебе, если ты действительно хочешь это знать. Но что это принесет? Я – гей, а ты нет. Все. Конец. Вот – правда, – Даниэль уставился вниз. – Я могу только еще раз извиниться, – добавил он, одновременно ускользая из-под руки Габриеля. Окончательно отвернулся от него, и пошел через глубокий снег к поваленному стволу дерева, на которое все садились, чтобы переодеть обувь. Даниэль уселся на него, поспешно развязал шнурки своих коньков, снял их и затем одел сапоги. Он проигнорировал Габриеля, когда тот сел рядом с ним.
– Даниэль, все хорошо. Я не обвиняю тебя, – снова попробовал он достучаться до своего спутника.
– Зато я – обвиняю себя, – этот ответ звенел жестко и бесповоротно. Даниэль вскочил и побежал. Слезы бежали по его щекам. Как он только осмелился напасть на бывшего преподавателя с поцелуем?
αΩαΩαΩαΩαΩαΩαΩα
Даниэль сумел попасть в дом незамеченным, а затем пробраться в свою комнату. Он был рад этому, потому что встречу с родителями, он бы едва выдержал. Сейчас лежа на своей кровати, он смотрел в потолок. Время от времени слезы стекали по щекам. Он по-прежнему ругал себя. Почему он поцеловал Габриеля? Ответ был в принципе очень прост: потому, что он желал этого, так как был влюблен в Габриеля. Просто так. Изначально у него не было такого намерения. Это было, пожалуй, одно из свойств любви: вы не можете повлиять на связь, когда она уже сформировалась. Никак.
Все же, это было проблемой, с которой нужно бороться. Влюбиться в гетеросексуального мужчину – это супер-катастрофа. Не было абсолютно никакой надежды на то, что на его чувства ответят, даже если у Габриеля не было страха физического контакта по отношению к гомосексуальным людям. По мере того, как Даниэль анализировал ситуацию, его охватывала пустота и бесперспективность.
Но где-то в его мыслях, было что-то, что говорило против безысходности. Может то, что Габриель сказал, что ему поцелуй понравился? И его взгляд, говорил о том же.
– Черт! Дерьмо! Дерьмо! – вскрикнул Даниэль громко. Может, все же это правда. И ему следовало поговорить с Габриелем? Он ведь взял его за руку. Даниэль окончательно заблуждался, был слишком робок, что бы слышать то, что сказал его бывший учитель? Раздраженный Даниэль сел. Хватит валяться на кровати и испытывать жалость к себе. Ему нужна компания, иначе придется проводить время до отъезда в этой комнате. Нужно пообщаться с матерью.