С наступлением сентября усилились признаки, напоминающие о скором приближении холодов. Пора было решаться покинуть Землю короля Уильяма. Со свойственной ему предусмотрительностью Шватка правильно рассчитал время и в нужный момент дал сигнал к свертыванию работы на острове, ставшем огромным кладбищем для людей экспедиции Франклина.

19 сентября путешественники прибыли к своему лагерю на самом юге Земли короля Уильяма, расположенному на расстоянии шести миль от мыса Гледмана у подошвы высокого холма.

23 сентября путешественники отодвинули лагерь на две мили дальше к востоку, остановившись у большого озера, где сразу же приступили к постройке хижины из льда. Толщина его достигала уже 8 дюймов. Лед распиливали на широкие плиты 3х6 футов, поставленные одна на другую таким образом, что они образовали стены, которые потом были обтянуты палаткой. Выстроенная этим способом хижина была, по свидетельству Джильдера, гораздо теплее, чем палатка, и служила вполне надежной защитой от ветра.

Средняя температура за сентябрь была -5 °C, а наиболее низкая -15 °C. В октябре стало значительно холоднее: средняя температура за месяц упала до -17,7 °C, и можно было надеяться, что вскоре установится путь через пролив, отделяющей экспедицию от материка. В середине октября, когда установился наст, Шватка отрядил Тулуа в экскурсию к мысу Гершеля и бухту Террора на Земле короля Уильяма за сложенными там в кучу реликвиями Франклиновой экспедиции. Тулуа отправился на своих собаках, взяв с собой жену Джо, которому оставил на время свою вместе с ребенком. Подобный обмен женами — самый обычный акт в эскимосской среде. В данном случае его «необходимость» состояла в том, что жена Тулуа не могла отправиться с ним из-за ребенка, для которого подобная поездка была бы слишком утомительной.

В то же время лед на море достиг достаточной крепости и спаянности, чтобы олени рискнули совершить переход через пролив. Уже к 14 октября они почти совсем исчезли из района мыса Гледмана, благополучно перебравшись на противоположный берег. В последних числах октября вернулся из своей поездки Тулуа. На своем пути он видел только одного оленя, которого убил, а также трех белых медведей. Таким образом он не голодал в дороге, и, как всегда, великолепным образом исполнил возложенное на него задание.

Переправа через пролив была намечена на первое ноября. Шватка решил захватить с собой сани Тулуа и вместе с Джильдером и Джо направиться, минуя мыс Смита и мыс Гранта, через большой залив, который, по словам местных жителей, начинался у бухты Уильмота. Там он предполагал дождаться вторых саней, доставить которые было поручено.

Клучаку другим путем — мимо мыса Ричардсона к реке Большой рыбной. Встреча была назначена у поворота реки выше так называемых Опасных порогов, где надеялись найти местных жителей и приобрести у них некоторое количество рыбы, которая должна была служить путешественникам пищей до тех пор, пока они не достигнут снова местности, где будут встречаться олени. Шватка выступил 1-го, но не смог отойти от лагеря дальше, чем на три мили — так тяжелы были сани. Другая беда состояла в том, что успевшие разжиреть собаки сильно обленились. Путешественники надеялись быть у Опасных порогов 10 или 15 ноября, но в действительности только 12-го добрались до лагеря эскимосов на берегу пролива Шермана. Главная помеха состояла в необычайно скверной погоде — туманы, ветры и метели тормозили продвижение и мешали видеть дорогу.

Лагерь эскимосов у устья пролива Шермана был самым большим из тех, которые пришлось до сих пор видеть отряду Шватки. Эскимосы, среди которых было несколько человек из Нейтчили, познакомившихся с ним весной, были рады возвращению белых и встретили их очень приветливо. Эскимосы немедленно провели их в самую большую и теплую хижину, а затем быстро построили новое иглу, стараясь, чтобы оно было как можно удобнее. У них оказалось мало интересных остатков погибшей экспедиции — всего только кусок лодки, найденной у бухты Уильмота после того, как там затонул большой корабль, и часть блока, который был заклеймен цифрой «10» или буквами «OR», если предположить, что часть буквы «R» стерлась. «Если корабельные блоки принято клеймить именем судна, для которого они предназначаются, — говорит по этому поводу Джильдер, — то можно будет установить, какой именно корабль был занесен сюда дрейфующими льдами, и действительно ли это был «Террор».

Следуя дальше, отряд повстречал сани с несколькими эскимосами, среди которых была пожилая женщина тоже по имени Тулуа, видевшая белых у перешейка Бутии, когда она была еще молодой. Она была также в той группе эскимосов, которая обнаружила лодку и скелеты в бухте Голода, близ мыса Ричардсона. Тулуа подтвердила в основных чертах все сведения, собранные экспедицией до сих пор. Ей дали несколько иголок и ложку, за которые она горячо благодарила всех, а в особенности своего тезку Тулуа, которому дала палку и клок своих волос. Они должны были служить ему талисманом и уберечь от всякого зла во время путешествия.

В течение пяти дней шли Шватка и Джильдер по льду залива Шермана, глубоко врезающегося в материк. Направление этого узкого и длинного залива совпадало с курсом Шватки на Опасные пороги. Необходимо отметить, что этот переход был совершен Шваткой и его спутниками в самый разгар зимы (средняя температура ноября была -31 °C), да к тому же в самое темное время года, то есть в период, когда арктические экспедиции обычно отсиживаются на месте.

Через некоторое время Шватка достиг залива Кокберн, в который впадает Большая рыбная река. 5 декабря отряд его благополучно достиг Опасных порогов, правда, с опозданием на двадцать дней. Прибыв сюда, путешественники прежде всего стали осматривать окрестность в поисках следов саней второй партии, направившейся сюда, как известно, более короткой дорогой. Никаких следов обнаружено не было, что сильно обеспокоило Шватку и его товарищей. Они построили снеговое иглу, рассчитывая в нем дождаться прихода пропавших спутников.

На поиски их отправились небольшие отряды во главе со Шваткой и Джильдером. Они надеялись разыскать местных жителей, про которых было известно, что они здесь проводят круглый год. Шватка надеялся запастись у эскимосов рыбой и разведать у них, не проходили ли здесь его спутники. Разведка ни к чему не привела, если не считать находки эскимосского склада мороженой рыбы, которую путешественники забрали с собой.

На следующий день люди собрались снова в путь, чтобы проследовать в поисках эскимосов по открытым накануне следам саней около склада рыбы. Но не успели они отъехать далеко, как одна из оставшихся в иглу женщин позвала их обратно. Оказалось, что к иглу подошли трое местных иннуитов, которые обнаружили пропажу рыбы и отправились по следам похитителей. Джо сказал им, что у белых есть много ножей, которыми они заплатят за рыбу и купят ее еще больше. От этих эскимосов Шватка узнал, что никто здесь ничего не слышал о партии людей, которых он разыскивал.

Вечером того же дня во время ужина отдыхавшие путешественники услыхали за стеной иглу голоса людей. Они решили, что это эскимосы привезли продавать рыбу, но вскоре к величайшей радости убедились в своей ошибке: в иглу вошли Клучак, Мелмси сопровождавшие их иннуиты. Оказалось, что, несмотря на более короткий путь, этому отряду пришлось особенно туго. Вследствие ряда трудностей он сделал много обходов, в конечном итоге удвоивших длину пути.

Клучак рассказал, что, по сообщению встреченных им эскимосов, в пяти милях от бухты Голода по направлению к центру острова туземцы нашли однажды летом скелет белого человека, которого ни один из них раньше не видел. Клучак посетил это место и соорудил памятник над прахом погибшего. Найденные около скелета обрывки одежды свидетельствовали, что умерший был матросом.