«Обнаружение этой могилы, — говорит Джильдер, — нужно расценивать, как показатель того, насколько сильное впечатление на эскимосов произвело наше посещение. Мы обещали им щедрые награды за все, что могло представить интерес для нас из того, что они найдут, а также за каждое важное сообщение, если оно будет новым. И мы в точности выполняли свое обещание. В результате эскимосы чрезвычайно помогали нам, производя розыски на местах своих стоянок, а также и там, где они охотились».

Как только оба отряда соединились, были приняты немедленные меры к продолжению похода. Шватка покинул свою иглу и перебрался вместе с товарищами на другую сторону Большой рыбной реки. Не задерживаясь здесь, путешественники двинулись дальше.

Вначале Шватка направился вдоль по реке, но затем, когда русло ее стало отклоняться на запад, он покинул реку, взяв курс прямо на свою базу на острове Депо. Было это в последних числах декабря. Январь оказался еще холоднее предыдущего месяца, температура достигала временами 57° С ниже нуля. Отряд Шватки показал при этом совершенно необыкновенную выдержку, так как, несмотря на страшный мороз и сопутствующий ему сильный ветер, продолжал свое путешествие. Джильдер объясняет тот удивительный факт, что никто из них ничего себе при этом не отморозил, тем, что все члены экспедиции в течение долгого времени питались жирным оленьим и тюленьим мясом и этим путем приобрели большую нечувствительность к холоду.

Во время похода люди устраивались на отдых в наскоро построенных иглу и сразу заваливались спать. Питались чаще всего мороженым мясом, которое приходилось оттаивать во рту, так как согревание пищи в котелках занимало от трех до четырех часов драгоценного времени.

25 января было днем вынужденного отдыха. Продолжать путь в свирепствовавшую пургу было невозможно, и только Тулуа рискнул выйти из иглу попытать счастья в охоте. Гоняясь за оленем, он к величайшему своему изумлению увидел, что у него в этом деле есть вооруженный луком и стрелами соперник. Оказалось, что неподалеку стояло одинокое иглу здешнего эскимоса. От него Тулуа узнал, что расстояние от этого места до острова Депо составляет всего лишь два суточных перехода при условии, если сани не слишком тяжелые и путешественники не пожалеют своих сил.

4 февраля отряд Швалтси подходил к своей базе на острове Депо. Велика была радость неутомимых путешественников при виде знакомого берега, но не меньшим было беспокойство по поводу того, найдут ли они здесь корабли. Они очень надеялись на встречу с китоловами, так как торопились домой и хотели заранее подготовиться к возвращению, чтобы начать морское путешествие сразу после вскрытия льдов. К своему огорчению они узнали, что в этом году только одно судно зимует у Мраморного острова, и что капитан Барри не оставил на базе экспедиции принадлежащих ей тысячи фунтов черных сухарей и другой провизии.

Шватка был в совершенном недоумении по поводу странного образа действий Барри, ушедшего в неизвестном направлении с грузом чужого провианта на борту. Этим капитан поставил Шватку и его товарищей в очень затруднительное положение, так как они оказались совершенно без продовольствия, а до начала вскрытия льдов было еще очень далеко. Им угрожала голодовка.

Экспедиции пришлось прожить много месяцев в тяжелых лишениях, тем более, что среди окрестных эскимосов царил голод. В течение зимы Джильдер совершил экскурсию к Мраморному острову, и привез оттуда груз продовольствия, чем значительно облегчил положение своих товарищей и местных эскимосов. Эта зимовка была по мнению самих путешественников наиболее тяжелым испытанием.

Летом 1880 года Шватка и его спутники распростились со своими друзьями-иннуитами и сели на зашедшее к ним китоловное судно. В качестве пассажиров они совершили на этом корабле ряд промысловых рейсов и только в сентябре вернулись домой, в Соединенные штаты, пробыв в экспедиции 2 года и 3 месяца.

Санное путешествие Шватки было для своего времени первым по величине пройденного расстояния. Он прошел всего 2819 миль, причем большая часть этого пути пролегала по совершенно неизведанным местам. Замечательный переход его к Земле короля Уильяма, равно как и возвращение оттуда, были во многих отношениях рекордными. Рассматриваемые ниже результаты экспедиции Шватки послужат этому достаточно убедительным доказательством.

Поисковые работы Шватки увенчались большим успехом. Приводимая цитата из книги Джильдера дает ясную картину того, что застали Шватка и его спутники на Земле короля Уильями спустя тридцать лет после высадки на этот остров отряда капитана Крозье. В своем описании Джильдер перечисляет, где и сколько человеческих скелетов ими было найдено, и говорит о том, в каком состоянии и положении они находились:

«Со времени трагической гибели участников экспедиции Франклина прошло много времени, и потому не всегда можно было установить точное число погибших, кости которых ми собирали иногда на расстоянии ½ мили. Мы никогда не находили целых скелетов. Иногда около могилы нам удавалось найти только череп, иногда же наоборот, — нехватало как раз именно его. В одном пункте мы различили четыре правых бедренных кости и могли быть следовательно уверены, что нашли останки по крайней мере четырех человек. Это было у бухты Эребуса, где были обнаружены остатки лодки.

«Некоторые эскимосы из области Нейтчили, с которыми мы беседовали, настойчиво утверждали, что в бухте Эребуса были найдены две лодки на расстоянии ¼ мили одна от другой. То же самое говорили эскимосы и капитану Холлу, когда он в 1869 году посетил бухту Шеферд. Поэтому, найдя остов одной лодки, мы настойчиво искали вторую, но поиски наши не увенчались успехом. Нам казалось очень важным найти обломки второй лодки, но, к сожалению, сделать этого не удалось.

«Мы приобрели у эскимосов домашнюю утварь, которую они смастерили, по их словам, из деревянных частей обеих лодок, но очевидно одна из них была целиком разобрана еще до нашего посещения бухты Эребуса. Во всяком случае, мы разыскали остатки той лодки, которую видел Мак-Клинток. Это не подлежит сомнению, так как мы привезли с собою нос лодки с надписью, о которой он говорит. Но Мак-Клинток видел части двух скелетов, а мы зарыли в землю останки четырех человек.

«К северу от пролива Коллинсона мы нашли только одну могилу — лейтенанта Ирвинга. Мы осмотрели несколько гуриев, местоположение которых отмечено на карте.³³ Хотя наш путь к мысу Феликс и обратно обозначен одной линией, надо помнить, что наши розыски распространялись и на внутреннюю часть острова, так как мы отходили от берега на расстояние до 5 миль.

«Место, расположенное между мысом Франклина и бухтой Эребуса, где была найдена могила какого-то офицера, представляет особый интерес. Исключительная заботливость, проявленная при устройстве этой могилы, казалось, указывала на популярность умершего, для которого она предназначалась, а так же и на то, что пережившие его товарищи не настолько еще ослабели, чтобы пренебречь этой печальной обязанностью.

«Нужно вообще заметить, что участники экспедиции всегда оказывали должное уважение праху своих умерших товарищей. Все погибшие в пути были подобающим образом похоронены. Очень показательна в этом отношении могила, разрытая эскимосами у мыса Таллач. Она была обложена мелкими камнями, хотя поблизости было много крупных камней, более подходящих для этой цели. Это показывает, что физические силы членов экспедиции к этому времени сильно ослабели. Но все же они не оставили своего умершего товарища без погребения.

«Могилы к востоку от этого пункта своим внешним видом походили на описанную. Это указывает на то, что лодка была занесена в бухту Эребуса дрейфующими льдами, когда эти бедняги возвращались к судам, где они рассчитывали найти продовольствие, которое, как мы знаем, там имелось. Все указывает на то, что участники экспедиции бросали своих больных или умерших товарищей только в случаях крайней необходимости.