«Весьма вероятно далее, что те участники экспедиции, которые, по рассказам жителей Укгулика, были на корабле во время его дрейфа к острову, расположенному напротив мыса Гранта, были как раз из этой партии, и что они с настоящим инстинктом моряков предпочли остаться на корабле, но не возвращаться к голодавшим товарищам, которых оставили на южном берегу.
«Внешний вид места у бухты Эребуса, где была найдена лодка, как будто указывает, что после того, как во льду образовались трещины, она носилась по волнам и затем была выброшена на берег, покинутая теми, кто еще был в состоянии итти. Найденные в лодке скелеты служат доказательством того, что вся эта группа была в отчаянном положении, иначе находившиеся в беспомощном состоянии не были бы оставлены своими товарищами.
«Отсюда можно заключить, что это была группа, возвращавшаяся обратно к судам. Смерть лейтенанта Ирвинга не могла последовать тогда, когда экипаж впервые покинул окрестности мыса Джен Франклин, иначе об этом было бы упомянуто в донесении капитана Крозье, написанном накануне отправления к реке Бака.
«Группа участников экспедиции, возвращавшаяся под начальством Ирвинга, не могла тащить сани вдоль берега, так как снег там должен был к тому времени растаять. Сообщения эскимосов, которые встретили экипаж погибших судов в заливе Вашингтона, свидетельствуют о том, что он передвигался исключительно медленно.
«То обстоятельство, что на корабле, дрейфовавшем через пролив Виктории, были люди, также служит доказательством, что часть экипажа возвратилась обратно на суда, так как, судя по сообщению капитана Крозье, все оставшиеся в живых люди отправились вместе с ним. Возможно, что те, которые вошли на корабль, оказались там отрезанными, когда лед треснул, и уже не могли присоединиться к своим товарищам, оставшимся на берегу, если только там таковые были, что сомнительно, так как мы не видели скелетов на месте бывшей стоянки, если не считать могилы Ирвинга.
«Лед пришел в движение в бухте Эребуса и проливе Виктории в том году, когда мы там были, только 24 июля. Возможно, что это случилось с таким же запозданием и тогда, когда возвращавшаяся на суда группа участников экспедиции подходила к стоянке, возле которой была обнаружена могила Ирвинга».
Экспедиция Шватки покинула бухту Ирвинга 30 июня, спрятав здесь все лишние тяжелые вещи, чтобы облегчить сани, и рассчитывая захватить их на обратном пути. Отдохнув один день на северной стороне бухты Уолл, путники достигли мыса Феликс 3 июля, не обнаружив в пути новых следов экспедиции Франклина.
На следующий день Шватка направился дальше вглубь страны, Клучак и Мелмс пошли вниз по берегу, а Джильдер, взяв с собою Тулуа с санями, отправился к мысу Сидней. Все они шли, внимательно всматриваясь в окружающую местность, в надежде заметить гурий. Необходимо было тщательно изучить всю округу, так как дальше мыса Феликс искать было уже нечего — Шватка мог быть доволен результатами своего похода: он достиг крайней северной оконечности Земли короля Уильяма.
В пути сделали остановку и разобрали замеченный гурий. Под ним, однако, ничего не оказалось, хотя и рыли очень глубоко, пользуясь тем, что земля была мягкой. Тулуа считал, что этот гурий сооружен белыми, хотя и не вполне был уверен в этом. Вопреки первоначальному намерению, Джильдер не пошел дальше мыса Сидней, так как поднявшийся густой туман препятствовал поискам, скрывая большую часть берега. Лейтенант Шватка наткнулся на искусно сложенный гурий или столб высотою в 2 метра, стоявший на высоком холме в двух милях от берега, но, разобрав его, не нашел никакого сообщения или хотя бы указания на цель его сооружения. Гурий стоял на высоком холме, с которого хорошо был виден как западный, так и восточный берег, и должен был невольно привлечь внимание каждого корабля, который следовал бы по пути «Эребуса» и «Террора». Однако он был скрыт промежуточными холмами от шедшего вдоль берега отряда исследователей.
На следующий день Мелмс, Тулуа и Джильдер отправились совместно с лейтенантом Шваткой на этот холм, чтобы попытаться при помощи подзорной трубы установить, нет ли дальше еще гуриев. Однако им не удалось ничего обнаружить.
Убедившись в отсутствии каких-либо сообщений, Шватка пришел к заключению, что гурий был сооружен для научных работ экспедиции, или им пользовались, как наблюдательным пунктом за дрейфом судов. Перед уходом Шватка положил в гурий сообщение относительно проделанных работ по розыскам остатков экспедиции Франклина.
Шватка покинул мыс Феликс 7 июля, окончательно убедившись, что Франклин не был похоронен в его окрестностях. О тщательности расследований можно судить по числу найденных в разных местах пистонов, пуль и других мелких предметов. Сопровождавшие экспедицию иннуиты проявляли громадный интерес к ее работам и своими зоркими глазами постоянно выискивали разные предметы, которые легко могли ускользнуть от внимания белых людей. Они приносили каждый предмет, казавшийся им непонятным и, хотя очень часто эти предметы не представляли интереса, они с тем же рвением продолжали поиски.
XVI. ДОМОЙ С ГРУЗОМ РЕЛИКВИЙ
От мыса Феликс Шватка повернул на юг, но этот, начатый им 7 июля, поход никак нельзя расценивать, как простое возвращение домой. Напротив, именно на этом пути Шватка рассчитывал заняться наиболее подробным изучением западного побережья Земли короля Уильяма.
Джильдер дает следующее описание этой части путешествия:
«Мы двинулись дальше. Лейтенант Шватка передвигался одной милей восточнее Франка и Генри, которые шли вдоль берега, а я шел на расстоянии в 1½ мили к востоку от Шватки. Приблизительно в 1½ милях от нашей прежней стоянки у бухты Уолл Шватка обнаружил гурий, по своей конструкции очень походивший на тот, который был им найден недалеко от мыса Феликс. Верхняя часть гурия была кем-то снята, в первом ряду камней оказался клочок бумаги с тщательно нарисованной на нем рукой, указательный палец которой был направлен к югу. Та сторона бумаги, на которой лежал придерживавший ее камень, была настолько загрязнена, что даже если на ней и было что-нибудь написано, все следы надписи бесследно исчезли. Шватка пригласил себе на помощь Франка, и они оба в течение нескольких часов тщательно исследовали окрестности, ничего, однако, не найдя. У нас создалось впечатление, что это указание имело временное значение, и было положено партией, сошедшей с корабля для производства какого-нибудь исследования, или для охоты.
«Мы расположились лагерем несколько ниже мыса Марии-Луизы. После того, как поставили палатку, Овенорк нашел на отмели склад, в котором оказались манерка, сломанный бочонок, на одной стороне которого был поставлен номер (седьмой), а на другой буквы «I. В.» под королевской <стрелой. Кроме того, там оказались другой маленький бочонок, доски, жестяная пороховница, несколько красных консервных коробок с обозначением фирмы Гольднера, топор с узким лезвием, несколько портерных и винных бутылок с вытисненной на них надписью «бристольский стекольный завод», а также клепки от бочки.
«Очевидно склад был устроен иннуитами из Нейтчили, нашедшими эти предметы на берегу. По крайней мере один из иннуитов, спрошенный нами впоследствии, заявил, что спрятал как раз такие предметы где-то на берегу, а после забыл место, где они хранились. Это обстоятельство нужно отметить, так как оно служит доказательством тщательности наших розысков. Все, что было спрятано экипажем судов Франклина между мысом Феликс и проливом Коллинсонана расстоянии 5–6 миль от берега, мы должны были бы во всяком случае обнаружить.
«На следующий день лейтенант Шватка и я, взяв с собой Тулуа, направились вглубь острова, а Франк и Генри пошли по берегу по направлению к мысу Победа. С вершины высокого холма, приблизительно в 6 милях к юго-востоку от нашей стоянки, при помощи подзорной трубы мы могли обозревать окрестности на много миль в любом направлении — и тем не менее мы не заметили никаких признаков склада или гурия. Перед нами была бесплодная пустыня с многочисленными озерами и прудами, некоторые из которых были все еще покрыты снегом, тогда как с других, более мелких, в особенности у берега, снег полностью сошел. Кое-где на склонах холмов также сохранилось еще немного снега. Мы должны были пройти некоторое расстояние по глубокому снегу, чтобы добраться до вершины холма.