И была занята при этом мытьем посуды и готовкой обеда. Но хоть что-то дошло до нее? «И на том, спасибо, – мысленно поблагодарила она «верующую по привычке». Лада тепло попрощалась с вдовой «убийцы по неволе». И пошла в обратный путь.

И снова в эту ночь добрая Лада упала на колени перед образом Богородицы с краткой молитвой и рассказом о сегодняшнем дне. «Пресвятая Богородица, спаси нас».

И снова послышался ей шепот, который прошептал: «Сколько их в церкви нашей «верующих по привычке». Они потеряли истинную религиозность. Потеряли потребность в личной встрече с Богом.

У них утрачена личная потребность в богообщении и в богослужении. Именно глубинная потребность, но не привычка, не долг, не обязанность».

И снова добрая Лада молилась всю ночь за людей, за ближних, как в старину говорили.

Наступило утро. И снова в скорбный путь. Но уже на земле.

Глава 8. «По следам «убийцы пожилых, по своей духовной слепоте»

И снова в скорбный путь, но уже на земле.

Лада ехала в тот дом, в ту квартиру, где умерла от одиночества и отсутствия внимания и заботы одинокая старушка, которая, к своему горю, имела алчную до ее квартиры племянницу.

Племянница фактически убила одинокую старушку – не физически, а равнодушием своим. Подмосковная племянница благополучно прописала у тетки свою иногороднюю дочь. И после смерти одинокой тетки, она безжалостно выкинула из квартиры все ее старые вещи, включая семейные реликвии, альбомы, фотографии. И сделала дешевый косметический ремонт, наняв дешевых узбеков. На большее денег у племянницы не хватало. И привезли сюда дочку. Чтобы она теперь жила в столице. И искала себе столичного мужа. Квартира была в хорошем состоянии, и здесь можно было свить просторное семейное гнездышко. Нашелся бы воробей, кому не куда приткнуться и который рад любому гнезду. Ладу встретила у порога сама племянница – «равнодушная ухажерка за пожилыми», «убийца пожилых, по своей духовной слепоте». Племянница пришла с ночного дежурства. – «Сутки дежурит, два дня дома. В руках у нее была полная хозяйственная сумка с продуктами с оптового рынка, где было дешевле, чем в соседнем супермаркете.

И только Лада начала рассказывать, что душа племянницы мучается в аду, за вину в погибели тетки от ее равнодушия, и что душа ее в аду просит свое тело молится за нее, и делать в ее память добрые дела, как «равнодушная ухажерка» набросилась на Ладу с бранью и истерическими криками. «А ты кто такая! А ты видела, как я ухаживала за теткой! Какой-то там душе ты поверила! А ты мне верь! Мне! Я и квартиру убирала и продукты приносила. Без меня тетка очень быстро б умерла бы в грязи и в голоде. Подумаешь! Что редко навещала старуху-тетку. Раз в месяц, а то и реже. Я жила за городом. Некогда было наведать. Раз в месяц, в два месяца заходила. Что еще надо. И квартира теткина мне нужна была для дочки моей. Чтобы устроить ей личное счастье в Москве. А тетка уже свое отжила, ей уже ничего не надо. Пора на тот свет.

И вообще, ты кто такая, чтобы мне басни рассказывать. Катись ты куда подальше с поклепом своим. И она замахала на нее сумками, вытесняя из квартиры.

И напоследок, разгоряченная, по ее мнению, несправедливым наветом на нее, даже кинула кастрюлю вслед Ладе. И Лада спешно сбежала из квартиры.

А «равнодушная ухажерка», «убийца пожилых, по своей духовной слепоте» кричала ей вслед – «Адскими мучениями души моей, грозишь мне, потаскуха, ты этакая! Враки все это. Сама все придумала, ненормальная! Аферистка несчастная! Хочешь мне какую-то гадость сделать».

И до самого лифта преследовали Ладу грозные вопли, разъяренной от «несправедливости» и «наветов» на нее, «равнодушной ухажерки».

И снова в эту ночь добрая Лада упала на колени перед образом Богородица с краткой молитвой и рассказом о сегодняшнем дня. «Пресвятая Богородица, спаси нас». И снова ей послышался шепот, который прошептал: «Природа человека такова, что каждый оправдывает сам себя. Это называется «самооправданием». Никто не скажет о себе, что он мерзавец, что он плохой человек. Всегда, или другие виноваты. Или обстоятельства виноваты. Короче, жизнь виновата. Но никогда он сам.»

И снова добрая Лада молилась всю ночь. За людей, за ближних, как в старину говорили.

Наступило утро. И снова в скорбный путь, но уже на земле.

Глава 9. «По следам «Детоубийцы поневоле»

И снова в скорбный путь. Но уже на земле.

Лада ехала к девушке, сделавшей аборт по неволе и тем самым ставшей «детоубийцей по неволе».

Девушка жила в небольшом провинциальном городке. После перестройки вся жизнь в городке рухнула. И все оказались безработными. Девушка уехала в Москву. Работала на фабрике, которая тоже скоро рухнула. Искала «прекрасного принца». Но реальная жизнь дала ей горького пьяницу. С ним она жила несколько лет в гражданском браке – и забеременела. От горького пьяницы ушла. А с ребенком – кому нужна? Как устроить свою жизнь. И она, недолго думая, сделала аборт. Но лучше ей не стало. Семейного счастья не было. Хорошей работы не было. Будущего не было, а лучшие, девичьи годы, стремительно уходили.

Ладу встретила девушка, которая была озлоблена на весь мир. После аборта счастье покинуло ее. Казалось, сам Бог покинул ее. Были разные надежды. Были разные мужчины. Но надежды, мужчины, как появлялись, так и исчезали. А вместо детей были одни выкидыши. И вместо нормальной семьи и детей, о чем она так мечтала, в реальности были беспорядочные связи и отчаяние в личной жизни. А ей так хотелось иметь рядом любимого мужа и любимую дочку. И она ожесточилась на всех. На людей, на мужчин, на любовь, на церковь, на Бога. На весь мир. Все были виноваты в ее несчастьях. Она боролась со своими бедами как могла. Была и у гадалок, и у знахарей. И ложилась в больницу. И все было без толку. Только разорила себя до последней копейки.

И на Ладу она набросилась. Зачем вы мне рассказываете о мучениях моей грешной души в загробном мире. Я ей уже ничем помочь не могу. Я погибший человек. И мои молитвы моей душе не помогут. От такой жизни – я уже ни во что не верю. Ни в ад, ни в рай, ни в Бога, ни в дьявола. Если Бог есть, то почему он допустил такую адскую жизнь на земле, которая ничуть не лучше ада.

Я только что возвратилась из колонии, куда попала на многие годы моя двоюродная сестра. Она из неполной семьи. Ее родители развелись. Отец уехал на Север. Мать осталась одна с дочкой. Но вскоре у матери появился мужчина. И она родила ребенка. Мужчина не любил мою двоюродную сестру, а мать его все слушалась. И стена отчуждения между дочкой и матерью росла. И она была чужой в этой семье. И жила своей жизнью. Беременность в 17 лет стала для моей двоюродной сестры ударом. Пока она, в силу своей неопытности, поняла, что беременна, аборт делать уже было поздно. Наслушалась она о себе от матери и мужчины всякого. Было ясно одно: она и раньше всем мешала, а уж с ребенком и подавно, никому не нужна. Не дай Бог, выгонят в чистое поле или на вокзал. Родив в одиночестве, двоюродная сестра бросила ребенка в канализационный люк. Ей казалось, что она нашла быстрый выход из тупиковой ситуации. И теперь жизнь наладится. А оказалось, стала преступницей. И ее осудили за убийство дитя на долгие годы. И каждую ночь ей снятся кошмары: убиенное дитя тянет к ней руки и просит помиловать его. И сколько в женской колонии таких изломанных девичьих судеб. И в гибели моего ребенка, и ребенка моей двоюродной сестры, виноваты не только мы. Лада, ты мне говоришь, что я за убийство не рожденного ребенка буду нести ответ перед Богом. А я у Бога спрашиваю, почему он допустил такую адскую жизнь на земле? Кто виноват в моем грехе? Я или Бог? Мы оба виноваты! И, наверное, Бог виноват больше, чем я. Я слабая, а Бог всесилен.

«Не верю я! Не верю! – закричала в истерике «детоубийца по неволе». – И молиться не буду! Потому что не верю! Потрясенная Лада смотрела на несчастную девушку. Как доказать ей, что Бог не отвернулся от нас, земных людей. Что он всегда рядом с нами. И что к нему, в тяжелые минуты, можно обратиться с молитвенной просьбой! И он поможет! Как это все доказать этой бедной девушке, потерявшей веру? Как?