Лада очень расстроенная и удрученная тем, что она увидела и услышала, возвращалась в Москву. А Москва встретила ее безликой роскошью и бездуховным богатством. И Лада подумала: Москва – это не Россия, это иностранное государство. Настоящая Россия – это провинциальная Россия. И настоящая русская жизнь – это не жизнь в пределах садового кольца в Москве, как она видится правителям. Настоящая русская жизнь – это тот рабочий поселок и та жизнь в нем, которую увидала Лада сегодня.

И снова в эту ночь добрая Лада упала на колени перед образом Богородицы, с краткой молитвой и рассказом о сегодняшнем дне. «Пресвятая Богородица спаси нас». И Ладе почудилось, что с лика иконы Пресвятой Богородицы скатилась слеза. В скорбную память о несчастной пропавшей матери, о несчастном «воре по неволе», о несчастных сестрах, пропавших без вести. В скорбную память о всех несчастных жителях рабочего поселка, которые «пропали» в этой перестроечной жизни. В скорбную память о всех несчастных жителях провинциальной России, которые тоже «пропали» в этой перестроечной жизни. И сейчас они только тянут унылую, тяжелую лямку того, что когда-то раньше гордо и радостно называлось с большой буквы «Жизнь».

И Лада скорбно плакала всю ночь и молилась всю ночь за людей, за ближних, как в старину говорили «Господи, Иисусе Христе, сын Божий, помилуй нас грешных! Помоги нам! Спаси Россию от бедности и нищеты!»

Наступило утро. И снова в скорбный путь, но уже на земле.

Глава 6. «По следам «Нанимателя убийц по неволе»

И снова в скорбный путь. Но уже на земле.

Лада подошла к подъезду кирпичного, ухоженного дома. Видно было, что здесь живут люди среднего достатка. Так называемый средний класс. Лада позвонила в домофон и попросила по имени-отчеству жену погибшего бизнесмена, – «нанимателя убийц по неволе». «Это я, – ответил приятный голос. Лада кратко по домофону объяснила цель своей встречи. «Вы это серьезно? – спросила жена. – Вы не шутите?». «Нет, все это очень серьезно, ибо все это, к сожалению, неизбежная реальность». «Но вы одна? – спрашивала женщина. – Учтите. Я вышла вторично замуж. И у меня в руках мобильник. Я могу сразу же позвонить мужу. И кроме того, у нас квартира на охране. Я могу нажать кнопку и приедет милиция. Может быть вы наводчица, и хотите ограбить мою квартиру. Давайте-ка лучше встретимся в общем коридоре. У лифта. Поднимайтесь ко мне на этаж». И она нажала кнопку, открывающую общую входную дверь с улицы. Лада поднялась на нужный этаж. У лифта ее встретила миловидная женщина с ухоженным лицом, ухоженными волосами и ухоженными ногтями. Лада снова взволнованно стала рассказывать «бывшей жене» о том, как душа покойного мужа, умоляла молиться за нее, там на земле, родных и близких. И делать во имя облегчения ее мук и страданий добрые дела. Все это вместе облегчит прохождение мук и уменьшит страдания. Видно было, что на «бывшую жену» рассказ о мучениях души произвел впечатление. Она оглядела бедно одетую Ладу. Увидела ее глаза, горящие светлой любовью к людям. И сказала: «Знаете, вы мне внушаете к себе какое-то доверие. Пройдемте ко мне в квартиру. Попьем чайку на кухне». Она открыла входную дверь и ввела Ладу в квартиру. И тут как бы забыла о главном – о мучениях души своего бывшего мужа. По старой привычке, как это она делала перед всеми своими гостями, – она стала рассказывать, что она только что сделала евроремонт. И купила новую мебель. И на это много денег было потрачено. А главное, потрачено столько ее сил.

Она буквально устала от этого. Но она все равно, вся в домашних хлопотах. Лада покорно кивала головой и внимательно слушала. А «бывшая жена», увидев в ней хорошую собеседницу, которая умеет внимательно слушать, а это так редко бывает в нашей жизни, «села на своего любимого конька» и увлеченно продолжала говорить на тему улучшения быта своей квартиры. Она могла говорить на эту тему часами. «Бывшая жена» хвалила нового мужу, который оказался на редкость хозяйственным. «Мы с мужем», «Мы с мужем» – только это мелькало в ее разговоре. Лада чувствовала, что «бывшая жена» была вся в быту, в хозяйственных хлопотах. Чувствовалось, что для нее реально было только бренное тело. А душа, была отнесена к области каких-то непонятных, далеких гипотез. «Но, что это я все время о квартире, и о квартире» – сказала «бывшая жена», вспомнив вдруг о цели прихода Лады. «Я хожу в большие праздники в церковь. И ставлю свечку и подаю поминальную записку» – сказала бывшая жена. «Ах, неужели это все правда? Не может быть!» – эмоционально воскликнула она. Тут зазвонил телефон. Звонил знакомый мастер из ателье. И бывшая жена тотчас, забыв о Ладе и о их духовном разговоре, живо начала обсуждать с мастером какой фасон платья ей надо выбрать, какую ткань, и когда приходить на примерку и разговор перешел о жизни. Этот милый, дамский треп мог длится часами. И Лада поняла, что для этих милых дам – хозяйственных жен своих преуспевающих мужей – бизнесменов средней руки, – ни вера в Бога, ни церковь, ни сама христианская религия со всеми ее обрядами были не внутренним содержанием жизни, а только традиционной формой, под которой скрывается пустое сердце, бездуховность и прагматичный рассудок. И Лада покорно ждала, когда же кончится этой бессодержательный, бесконечный «милый женский треп» по телефону. «Ах, – воскликнула бывшая жена, положив наконец-то трубку. – «На чем мы остановились? Ах, да, о бывшем муже. Я в пасху хожу на могилу и убираю ее. Ах, хотите чаю», – сказала она. – «О, какая у вас красивая ладанка на шее! Сейчас так трудно подобрать украшение со вкусом».

Дама и дальше хотела вести пустой, бессодержательный, светский разговор. Но Лада поняла, что бывшая жена ничего не поняла из ее рассказа о мучениях души ее бывшего мужа в 3-ем кругу ада. И даже, не то что поняла, а просто до нее не дошло ничего. «Она богатая богатым мужем, богатой квартирой, богатой мебелью. Но нищая духом и любовью к людям» – подумала Лада. – «Ей бесполезно что-либо объяснять. Она не плохая, и не хорошая. Она просто такая, как есть. Равнодушная ко всему что не касается ее и ее жизненных, материальных благ». «До свидания, – сказала Лада. – Мне пора».

«О, как вы быстро» – сказала бывшая жена. Ей хотелось еще поболтать. Но Лада ушла. Наверное эта бывшая жена думает обо мне, что я какая-нибудь ненормальная. Но из-за своей светской вежливости не подала виду. А скорее всего – совсем ничего не думает. И даже забыла об этом. Увлеченная своими земными, бесконечными делами: о новом муже, о квартире, о даче. И ей бесполезно говорить о том, что нас всех неотвратимо ждет на том свете, где каждому по своим грехам. И кара Божья неотвратима. Уж очень эта дама увлечена своими земными, суетными делами. Она живет во истину – одним днем, одной минутой. Не задумываясь, не заглядывая, что же будет завтра. И снова в эту ночь добрая Лада упала на колени перед образом Богородицы с краткой молитвой и рассказом о сегодняшнем дне. «Пресвятая Богородица, спаси нас». И снова послышался ей шепот, который прошептал: «Таковы земные люди. Они думают только о своей сегодняшней земной минуте жизни». И снова Лада молилась всю ночь за людей, за ближних, как в старину говорили. Наступило утро и снова в скорбный путь, но уже на земле.

Глава 7. «По следам «Убийцы по неволе»

И снова в скорбный путь, но уже на земле.

Путь ее лежал на окраину Москвы, в один из новых микрорайонов. Открыла дверь ей полная, низенького роста женщина с пучком редких седых волос. Пенсионного возраста.

В двухкомнатной квартире Лада увидела детишек. Это внуки, – пояснила пенсионерка. По мебели, по достатку, и по всему, было видно, что это не средний класс, а класс на «границе достаточного проживания». Пенсионерка хлопотала. Надо было накормить внуков. Уложить их спать. Вымыть посуду. Приготовить обед. Дел невпроворот. Поэтому и слушала она Ладу вполуха. Лада рассказала, что душа ее убитого мужа мучается в аду. «Я верующая, – сказала пенсионерка. – Господи, неужели все это правда, о чем вы рассказываете. Я, конечно, молюсь и буду молиться за мужа. Может это и поможет ему» – неуверенно добавила она. Но чувствовалось, что она не очень-то и верит в то, о чем рассказала Лада. Что она реально, не очень-то верит ни в ад, ни в рай. Библию она не читала. Церковные молитвы тоже не очень-то знала. За исключением двух-трех самых известных, которые напечатаны в самых кратких молитвословах. И в церковном учении она очень слаба была. И на богослужении в церкви, когда редко бывала там, не подпевала. Ибо слов не знала. И ходила она в церковь скорее по старой привычке. Как ее бабка, как ее мать когда-то. «Верующая по привычке, – подумала Лада. Сколько их таких «верующих по привычке», а не по внутреннему велению души, которые приходят в церковь раз в один-два месяца, а то и реже. И то, только по большим праздникам. И к церкви у них потребительское отношение. Они приходят в церковь, как в магазин. Когда чего-то не хватает. И в церковь, когда им чего-то не хватает в жизни. Когда жизнь приперла. Когда кто-то из родных заболел. Когда кто-то из родных нуждается у какой-то помощи. Когда кто-то из родных умер. И откупаются они от церкви денежными пожертвованиями. А постоянно или хотя бы чаще ходить на богослужение нет у них ни привычки, ни желания. И что до нее, «верующей по привычке» может дойти из моих рассказов, – думала Лада, глядя на милую пенсионерку, усердно кивающую головой, в знак того, что она слушает вполуха.