— Мне нужно с тобой встретиться в Санта-Монике у Виноградной лозы в полночь. На бензоколонке.

— Что случилось, детка?

— Не называй меня так, — в то время как я заканчивала своё предложение, дверная ручка в мою комнату повернулась.

— Что…?

Я бросила трубку, прежде чем расслышала остальную часть вопроса.

Глава 19

1982 год — ночь Куаалюд

«Палихуд» даже не был словом до тех пор, пока мои друзья не стали высокомерно высказываться на счёт неправильной стороны Пасифик Палисайдс. Но потребовалось полторы недели, чтобы Палихуд Хаус обрел репутацию, которую Стрэт проницательно сотворил на пользу их общего дела.

«Саунд Брозерс Студиоз». Они зарегистрировали товарный знак во вторник, а в пятницу подали в корпорацию подготовленные документы. Звуковую комиссию ещё даже не назначили, а они уже украли бизнес у «Аудио Сити».

Их вечеринки были полны музыкантов. Некоторые из них были на пике своей славы. Они ожидали, что все будут отсасывать им. Хоук Вромберг мог бы просто прокричать поверх подходящих звуков классической гитары, и его член был бы облизанным за считанные минуты. Это была его прерогатива, но в ту ночь Хоук взглянул на меня, одетую в обрезанные шорты, покрытую зловонием «Мальборо», и решил, что он имеет на меня полное право.

Я щелкала каблуком своих джинсовых башмаков по ворсистому ковру, слушая его разговоры с таким видом, как будто хотела с ним трахнуться. Я не хотела с ним трахаться. Я хотела Инди и Стрэта. У меня было сильное и неприятное ощущение, что я потеряла их обоих, так и не выбрав одного из них.

Хоук что-то рассказывал мне о том, какие все сволочи и предатели в рекорд-лейблах¹. Что они не были музыкантами. Они не понимали процесс (о, Господи!) и были там только из-за денег, а не из-за музыки (Господи!). А понимала ли я?

Я понимала. Его глазки были влажными, а губы — сухими, и мне это очень не нравилось. Я была расслаблена и счастлива, как никогда раньше. Обходя аккуратно гребанные тюльпаны.

— У них есть здесь ванна? — спросил он.

— Ага, конечно. Я покажу тебе.

Я была как хозяйка дома, даже если и не трахалась ни с одним из мужиков, проживающих здесь. Я была вежлива, никому не давала и придерживала низкий уровень алкоголя в своей крови. Должно быть, я была влюблена в них обоих, не чувствуя необходимости выбирать между ними.

Я пробиралась сквозь толпу, Хоук шел позади меня, держась своей рукой за мою спину, а я о ней даже не думала. Он просто не хотел отстать. Инди заметил меня краем глаза через толпу, пока разговаривал с Вилли Шарпом. Линн подмигнула мне, когда я проходила мимо неё. Пару раз нам пришлось останавливаться, чтобы поздороваться с тем или иным гостем, но я помнила о потребности Хоука, поэтому быстро срывалась с места, чтобы добраться до тихой части дома.

Стрэт был на кухне, сидя на кухонной стойке ногами на столешнице, в то время как две девочки хихикали около него. Рука одной из них лежала на ноге Стрэта.

Я сказала себе, что не ревнива, поскольку ревность — это чувство, а у меня их нет. Также, Стрэтфорд Гиллиам не был моим, чтобы мне становиться ревнивой. Это было верное утверждение.

В туалет выстроилась очередь вниз по коридору. Я посоветовала ему отлить в кусты, как это делали другие парни, но он настаивал на ванной. Возможно, ему нужно сделать сидячую сессию. Или у него была фобия.

— Я отведу тебя в спальню, — сказала я. — Ты закатываешь свои глаза.

Я тоже закатила свои глаза.

Существуют такие ошибки, которые Вы можете сделать лишь однажды, Вы просто не посмеете сделать их во второй раз, потому что ставки слишком высоки. Это было одна из таких ошибок.

Я отвела его в туалет через жалюзийные двери. В спальне был матрас и тумбочка из комиссионки. Белые шторы на окнах закрывали вид на заросшую сторону подъездной дороги.

Я указала на полуоткрытую дверь в ванную. Она была отделана розовым матовым стеклом и обоями в цветочек. Дом не переделывался, начиная с шестидесятых годов, а новые владельцы были перспективными рок-звездами, которые вложили всё на преобразование половины здания в студию. Ни у кого не было времени на шикарные ванные.

Хоук улыбнулся мне и поднял свои солнечные очки на макушку. Его глаза были покрасневшими, и он выглядел старше своих лет.

— Это там, — указала я снова и отвернулась, чтобы выйти назад в холл. Я хотела посмотреть, что делал Стрэт. Это было принуждение, и я это понимала, но, если он собирался кого-то трахать, я хотела увидеть это. Видеть её. Или их. Только чтобы удостовериться в том, что я его полностью потеряла.

Хоук не пошел в ванную, а я вновь была настолько потеряна в своих собственных мыслях и намерениях, что не смогла бы заметить это и за милю — когда он схватил меня за руку, я была раздражена, но не напугана.

— Что? — все еще стараясь быть вежливой, я уменьшила резкость своего голоса.

— Ты действительно симпатичная, — сказал он, слегка демонстрируя своё доминирование.

— Благодарю.

— Сексуальная. Со слишком длинным языком. Но мне нравится.

— Позволь мне уйти.

Он отпустил меня. И я почувствовала облегчение буквально на секунду, поскольку он закрыл дверь во внутренний дворик.

Я сложила руки на груди и переместила вес на одну ногу.

— Чувак, я не буду смотреть, как ты отливаешь. Не моя тема, лады?

— А что твоя тема? — Хоук придвинулся ближе ко мне, язык скользнул по нижней губе — так же, как он делал, когда играл на гитаре. Девчонки любили это. Они сходили с ума. Но он не был моей темой.

— Моя тема — пить пиво.

О, Боже, что именно он собирается делать? Моя тема... Индиана был моей темой. Стрэт был моей темой. Те два засранца, которые заставляли меня чувствовать себя так чертовски хорошо, а они почти не прикасались ко мне.

— Как ты любишь делать это? — рука Хоука потянулась ко мне, а я отклонилась подальше.

— Мне нравится делать это по средам, сегодня — суббота. Извини. Мои ноги закрыты на выходной.

Я попыталась обойти его, но он вытянул свою руку и схватил меня за челюсть. Хоук сжал свои пальцы так, что мой рот открылся. Я согнула свои колени в попытке вырваться, однако он дернул меня наверх.

— Твой рот открыт, как хорошая дырка для члена.

«Я упоминала раньше, что он был блестящим лириком?»

Я вскрикнула и толкнула его, а он зажал меня между стеной и своим телом, его эрекция прижалась ко мне. Первый стояк, который я когда-либо чувствовала. Я завизжала.

Хоук провел двумя маленькими синими капсулами перед моими глазами. Я пробовала сфокусироваться, но всё мое лицо болело от его хватки.

— Ты полюбишь это, — он закинул одну капсулу себе в рот, а другую засунул глубоко мне в глотку. — Глотай.

Я трясла головой, пытаясь кричать и вырваться, но он зажал мою челюсть, чтобы закрыть рот. Я пробовала дышать, пытаясь избавиться от веса его тела на моих ногах, но он рухнул вниз вместе со мной. Я залепила ему пощечину, и он принял её с рычанием.

— Тебе нравится грубость. Я так и знал. Могла бы и сказать.

Я не могла пошевелиться. Мы оказались в углу, его ноги и рука прижимали меня к стене. Лицо Хоука было скользким от пота, а язык продолжал облизывать сухие губы.

Я собрала все свои силы. Если я достаточно наслюнявлю, может быть, это позволит выскользнуть моему лицу? Возможно, кто-нибудь на вечеринке услышит мой крик сквозь музыку. Но дополнительная слюна растворила желатин капсулы, и мой рот затопил горький сок.

— Хорошая девочка, — сказал он.

«Если я такая хорошая, то почему он по-прежнему держит меня?»

Я не могла спросить это у него из-за руки, зажимающей мне рот. Если бы я смогла пошевелиться, прежде чем начнет действовать куаалюд, я добралась бы до Стрэта или Инди, и они защитили бы меня. Но как только он попадет в мою кровь, я буду под кайфом и сильно возбуждена. Я не буду собой. И, вероятно, я раздвину свои ноги, как будто сегодня среда.