— На бал собираешься? — спросил он, нет, обвинил меня. Как будто на развлечение я собралась. В прошлый раз мы расстались с ним, разругавшись. И сейчас он хочет снова продолжить?!

Апраксинья Августовна всплеснула руками от такой бесстыжей невоспитанности.

Упёрла руки в бока и загородила меня своим телом.

— Молодой человек, как Вам не стыдно входить в дамские покои без стука? Да к тому же, когда она переодевается?!

Дарен посмотрел на меня, обглядел от мысков до макушки, остался чем-то недоволен.

— У меня срочное дело. Мне нужно поговорить. Прямо сейчас, — сказал Дарен с нажимом.

— Какая неслыханная дерзость! — Апраксинья Августовна сдаваться не собиралась. И я была с ней малость солидарна. Были бы это покои другой девушки, он войти бы не посмел.

Дарен подошел поближе к кровати, окинул взглядом платья и выбрал темно-зеленое.

— Я помогу одеть этот ужас из кружев. Только пускай твои защитницы уйдут куда-нибудь погулять.

Лицо старшей горничной пошло пятнами.

— Извините его, Апраксинья, он не в себе. К тому же солдат. А они не приучены к манерам. Оставьте нас, пожалуйста.

Апраксинья Августовна, послав мне долгий, осуждающий и вместе с тем полный надежды взгляд, направилась к двери. Так и не дождавшись, что я передумаю, удалилась вместе с племянницей.

— Повернись, — Дарен принялся не менее ловко, чем служанка, расшнуровывать мой корсет. С объяснениями он не торопился, и я подумала, что и вовсе их не дождусь. Может, выгнать его?

Он стряхнул с меня все платья, оставив в хлопковой сорочке на тонких лямках.

— Меня пытались убить. Только что, — Дарен опустился на кровать, наблюдая снизу за моей реакцией.

— Как это случилось? — я села рядом. Мне захотелось его обнять, утешить. Только не надо забывать, он не маленький. За утешением пошел бы не ко мне. А вот за советом…

— Угадай.

— Отравленная еда?

Он кивнул, всё так же всматриваясь в моё лицо. Этот настороженный, выжидающий взгляд сопровождал его с того момента как он ворвался в мои покои. Чего же ты хочешь, Дарен?

Я положила ладонь на его ухо, так чтобы большой палец касался виска, и поймала его взгляд. Его зрачки расширились, пульс стал отчетливей и пугливей.

— Все, что окружает отравление, — приказала я.

Перед моим внутренним взором открылось скорое будущее Дарена. В зеленом сумраке его будущего плескалась красная тень смерти, рядом колыхались алые, черные, ядовито-желтые сгустки выгоды и интересов влиятельных людей. Интересов, которые трудно разрушить. Тут нужен ритуал, либо смерть. Ритуал создания второй ауры помог бы "закрыть" Дарена от убийц. Вторая аура выплетается поверх имеющейся и закрывает от магических атак. Но от нападения убийц она мало защитит.

Я закрыла глаза, тем более что в зрительном контакте отпала надобность. Иногда получается сбить след. Отвлечь роковую волю от объекта. В глубине зеленого сумрака красная тень Дарена разделилась на две: одна гораздо меньше первой, вторая — больше. Две тени будут следовать за Дареном. В момент покушения большая тень должна оторваться и утянуть за собой летальный исход. Отрываясь от носителя, тень может случайно присоединиться к неудачнику или случайной жертве. Такое бывает. Ничего с этим не поделаешь.

Я распласталась на кровати, тяжело дыша. Голова кружилась и к горлу подкатывала тошнота. От злости и отчаяния я сжимала кулаки. Я не должна вмешиваться в судьбу. Но я не могла не вмешаться. Это темная магия. Иметь с ней дело не стоит. Она очень быстро порабощает, размывая внутренние границы дозволенного.

Именно вседозволенности я всегда пыталась избежать. Потому и выбрала целительство. Хотя могла заниматься чем угодно, ведь все четыре стихии мне подвластны.

— Ну что?

Дарен склонился надо мной. Не терпится ему. А то, что я, может, совсем не хочу заниматься такими вещами, в расчет он не берет. Вынь, да положи.

— Ты перешел дорогу кому-то влиятельному. Будут пытаться еще. Исход пока не ясен. Зависит от многих людей и их поступков. Но удача, хотя нет скорее что-то неизбежное, вроде стихии, будет на твоей стороне.

— Ты будешь на моей стороне, — сказал Дарен тихо.

Его взгляд изучал мое лицо, волосы, шею. Ниже он опустить глаза не решился. И вернулся вновь к лицу.

— Моя овчарка умерла сегодня вместо меня.

Он полулежал надо мной. Я заметила искру, которая вспыхнула в его взгляде, когда он захотел увидеть мое тело в тонкой сорочке. Он просто запретил себе и теперь висел надо мной камнем.

— Кто заинтересован в твоей смерти? — я встала с кровати, тем более мне хотелось пить. Стакан воды немного привел в чувство и охладил.

— Многие. Только немногие попытались бы осуществить задуманное.

— И? Сам ты что думаешь?

Заведя руки на затылок, Дарен лег на кровать.

— Есть пара людей, которых надо проверить. Загляну в "Княгиню".

— Подробностями поделиться не хочешь? — я уперла руки в бока.

Он растерялся и наградил меня удивлением. Мол, зачем тебе это?

— Я тебе кто? Безгласная отвечалка? Или ты думаешь, я всем отсрочиваю смерть?

Он снова не понимал меня. И опять удивлялся.

— Убирайся!

Он медленно поднялся, и хотел было последовать совету.

— Я не хотел тебя обидеть. Что ты хочешь?

— Угадай.

— Верна, — он произнес мое имя с укоризной.

— В следующий раз даже не надейся на меня.

— Нет, так не пойдет. Я имею ввиду, не уберусь я никуда! Тебе еще платье мерить. Давай, забирайся в него.

Вот он снова распоряжается. Я скрестила руки на груди, и не думая двинуться с места.

— Хочешь подробностей? Хорошо. Расскажу. Одевайся и поворачивайся. Ну?

Я залезла в пышные юбки, натянула на грудь корсет и повернулась к нему спиной.

— В "Княгине" бывает один ублюдок. Наемник. Он много знает, и я хочу с ним перемолвиться парой слов.

— Я пойду с тобой.

— Куда?

— Сам сказал. В "Княгиню".

— Ты хоть знаешь ЧТО это за место?

— Ты мне расскажешь.

— Хорошо. Если ты так хочешь. Только потом без претензий. Я складываю с себя всю ответственность за то, что ты там увидишь или услышишь.

— Знакомые слова.

— А то.

Я усмехнулась.

Платье село идеально, словно на меня шили. Темно-зеленый атлас облегал фигуру. Нежные кружева шли по линии декольте, подчеркивая пышность груди. Отлично. Можно сказать, я отделалась малой кровью.

Перед тем как Дарен ушел, я спросила:

— Ты получил мою записку?

Он повернулся ко мне, держась за ручку приоткрытой двери.

— Записку? — он нахмурился, делая вид, что вспоминает, при этом имея такой вид, что я отвлекаю его по пустякам.

— Записку. Да. Шура сказала, что вручила тебе лично в руки.

После прогулки я озаботилась написать Дарену записку с просьбой решить вопрос с моим счетом в Дворянском банке. Понимаю, что выдавать мне крупную сумму не в интересах императора, но все же.

— Зачем тебе деньги?

Настороженность и подозрительность в его голосе мне крайне не понравилась.

— Я что для тебя мало сделала? Почему я не заслужила доверия? И почему я должна выпрашивать деньги, которые необходимы мне? — я постаралась скрыть злость, но мне плохо удалось это.

Он опешил от моего тона.

— Император дал указание секретарю. Завтра сможешь снять, сколько решишь нужным. Ты довольна? — его голос был тих. Говорил он сухо и безэмоционально, так чтобы посильнее меня задеть. И ему это почти удалось.

— Довольна, — ответила я.

Одарив неприязненным взглядом, он ушел. Если он думал, что я расстроюсь, то сильно ошибся.

Глава 21. Публичный дом

На следующий день я несколько раз посылала Шуру к секретарю императора за разрешительной грамотой. Каждый раз она возвращалась ни с чем. Неужели Дарен обманул? Это совсем не в его характере.

Разрешил мои сомнения он сам, явившись после обеда с разрешением. Оказывается, император позволил мне пользоваться счетом только под присмотром. Управляющим моими делами на плотном листе пергамента был вписан капитан лейб-гвардии Казимов Дарен Станиславович. Капитан лучился самодовольством, хоть и пытался это скрыть. Вчерашние обиды были им забыты. Впрочем, и я тоже не таила на него злости. Главное, было разрешение.