Он никогда не растягивал выговоры своим подчиненным. Он проводил четкую грань между своими эмоциями и поведением на людях. Для такого молодого человека, к тому же знатного, это было редкое качество.

— А. Я попросила его сходить за продуктами, — ответила Зита.

— Вы послали за продуктами… Николая?

— Да. Его рана, наконец, зажила, и ему не терпелось поработать руками.

— А-а… — Альберик кивнул, поняв, о чем речь.

Какое-то время назад Николай сломал руку, сражаясь с диверсантом, нанятым Чайкой.

Матеус восстановил кость лечебной магией, но «склеенную» кость нельзя считать зажившей. Николаю нужно было время, чтобы его рука стала такой же крепкой, как и раньше. Для обычного человека это значило бы, что пользоваться раненой рукой пока не стоит.

Но если не напрягать мускулы, они начинают увядать.

Каким бы богатырем ни был Николай, за тот месяц, что он не пользовался рукой, она заметно ослабла. Поэтому он стремился не только как можно быстрее вернуться к тренировкам, но и пытался взять на себя побольше физической работы.

— Ну, думаю, он скоро вернется, — сказал Альберик, и тут…

— Нашел!!! — раздался громкий возглас.

Кричал Матеус, который безо всякого предупреждения вышел из режима статуи и распахнул глаза. Тут же прервав свою медитацию, он поднялся, повернулся к Альберику и продолжил:

— Я нашел их, нашел тех… м?

На лице Матеуса появились подозрения.

И Альберик, и Зита, и Виви застыли в странных позах. Альберик слегка выгнулся назад, а Виви и Зита вообще стояли вполоборота, словно готовясь в любой момент пуститься наутек.

— …Что-то случилось?

— Ты нас перепугал! — воскликнула Виви. — Ты так внезапно закричал!

— М-м… простите, — извинился Матеус перед Виви, почесывая гладкую голову, а затем вновь повернулся к Альберику. — Господин Жилетт. Я нашел их.

— Ту самую Чайку Газ?

— Именно. Тот диверсант тоже с ней, — Матеус размашисто кивнул. — Девушку-диверсанта я рядом с ними не увидел, но…

— …Можно считать, что все они в городе.

— Именно.

Отряд Альберика Жилетта приехал в Радемио в поисках следов «героя» по имени Симон Скания, но их первоначальной задачей был поиск девочки по имени Чайка Газ, выдававшей себя за дочь императора Газа. Она искала «героев»… вернее, «останки», которыми те владели, и это означало, что она могла появиться в Радемио. По этой причине Альберик поручил Матеусу и Леонардо заниматься разведкой.

— И где они?

— Ровно с противоположной стороны города, на востоке.

— …

Альберик нахмурился и сложил руки на груди.

— Командир Жилетт? — обеспокоенно спросила Зита.

Виви же выглядела так, словно готовилась в любой момент пуститься в бой, и проверяла содержимое карманов, в которых прятала иглы и другое оружие. На первый взгляд эта девушка могла показаться безоружной, но это не так. Даже голой она не оставалась беззащитной — в волосах могла притаиться удавка, а во рту — игла.

Но…

— Сейчас сражаться можем лишь мы с Виви. Боюсь, нам не хватит сил, — сказал Альберик. — Нам лучше подождать, пока Леонардо не вернется из разведки, а Николай — из магазина.

— Вы… сильно переоцениваете диверсантов, — недовольно отозвалась Виви.

Возможно, это была простая предвзятость, возможно, какие-то события из прошлого Виви, но она редко воспринимала диверсантов всерьез и смотрела на них сверху вниз. А может, винить следовало то, что профессии ассасина и диверсанта во многом перекликались, что приводило к злости и раздражению по отношению к «коллегам».

— Их маг бесполезен в бою, так что вас и одного хватит, чтобы…

— Нет. Я слышал, что «Дьяволы Войны» клана Акюра и «Плеяды» клана Субару владеют тайной техникой, «Железнокровием».

После того как Альберик узнал, что Чайке прислуживают два диверсанта — парень и девушка — он еще раз изучил материалы по «шавкам войны». Врага, как известно, нужно знать в лицо, и желательно узнать все возможное еще до начала битвы.

— Это значит, что они на время могут удваивать возможности своих тел с помощью дыхательных техник и самовнушения. Я не знаю, способны ли те диверсанты на такое, но если способны… будет тяжко. Тот парень-диверсант и без того умелый. Полагаю, его подруга примерно на том же уровне. И если так, мы с Виви… — договорив до этого момента, Альберик кисло улыбнулся недовольной Виви. — Убить их, может, и сможем, но взять в плен...

Шутить с диверсантами нельзя.

Альберик слышал и то, что они в случае необходимости могли подорвать себя порохом. Захват живого диверсанта — сложнейшая задача.

— Но ведь в живых нам нужно оставить лишь Чайку Газ, чтобы выудить из нее информацию?

— Мы уже недавно говорили об этом. Возможно, она просто марионетка. Поэтому мы должны по возможности брать живьем всех, кто имеет к ней какое-либо отношение, — тихо и назидательно ответил Альберик. — В идеале нужно обойтись вообще без смертей.

— Господин Альберик… — Виви удивленно посмотрела на своего начальника.

Он же сказал еще несколько слов, но таким голосом, словно обращался скорее к себе, нежели к ней:

— Ведь мы больше не на войне.

Да. Сейчас уже не то время, когда ценность человека определялась тем, скольких он убил.

Уже нельзя думать, что можно «убить — и дело с концом».

Для человека, которого всю жизнь готовили к войне (и более того — к войне готовилась вся его династия), это было поистине отчаянное время. Он не мог использовать свое единственное умение. Можно сказать, у него забрали смысл жизни.

Но…

— Как рыцарь, я хочу попробовать сразиться с ним один на один, — сказал Альберик Виви с натянутой улыбкой. — Я не хочу никаких смертей среди противников, не говоря уже о моих подчиненных. Поэтому для уверенности нам нужно нападать всем отрядом.

— ...Хорошо, — ответила Виви, согласившись, наконец, с его мнением.

— Матеус. Прости, но мне нужно, чтобы ты продолжил следить за ними. Когда Николай и Леонардо вернутся, мы отправимся за ними. Не упусти их, пока мы не соберемся.

— Вас понял.

В ответ на слова Альберика Матеус кивнул, взял в руки гундо, закрыл глаза и вновь сел на пол.

Она была подобна незаживающему шраму.

Глубокая, похожая на рану трещина в земле… и наполняющий ее плотный белый туман.

Некоторые назвали бы эту картину восхитительной.

Подобные величественные пейзажи нередко брали смотрящего за душу. Особенно когда удавалось увидеть такое под собой. Осознание собственной ничтожности расширяло кругозор и учило смотреть на происходящее в перспективе.

Но… если вспомнить, что из долины «никто не возвращается», то этот необозримый пейзаж начинал казаться зловещим. Он словно превращался во тьму, в которой никогда нельзя было угадать, что за угрозы таились поблизости, и в какой момент они появятся перед тобой.

— Понятно… — сказала Акари, прищурившись. — Так вот ты какая, «долина, из которой никто не возвращается».

Она стояла на самом краю гигантского разлома. Оступись Акари хоть немного, и немедленно полетела бы к самому дну… но, тем не менее, она стояла совершенно спокойно и вглядывалась в плотный туман.

Долина находилась к востоку от Радемио.

Эта местность сама по себе была гористой, и неудивительно, что между горами образовалась долина… Но конкретно «долина, из которой никто не возвращается» появилась из-за разлома, расколовшего дно старой долины. Естественно, она уходила глубже… гораздо глубже равнины, на которой стоял Радемио.

— Вечный туман? Как необычно.

Хоть она и смотрела в туман под своими ногами… вряд ли Акари хоть что-то видела. Невозможно даже прикинуть, насколько глубока долина. Немногим ранее Тору попытался измерить глубину с помощью брошенного камня, но звука от падения они так и не услышали. Либо разлом уходил настолько, что оттуда не доносились звуки, либо что-то смягчило падение камня, возможно, мох или песок. Естественно, правильного ответа они не знали.