Брать себе имя дочери Проклятого Императора и собирать его останки, невзирая на все опасности, может либо полный безумец, либо настоящая дочь.

Но… что, если Чайка действительно не настоящая дочь императора Газа?

Что, если на самом деле Чайка разбирается в чувствах людей еще лучше Тору и просто водит его за нос? Что, если она отыгрывает роль дочери императора ради каких-то своих целей, в которые Тору не посвящает?

Что, если у нее нет воспоминаний об императоре Газе просто оттого, что она на самом деле никогда не видела его?

Чайка говорит плохо и мало, из-за чего Тору приходится предугадывать ее мысли и заполнять пробелы между словами самостоятельно… но что, если и это лишь трюк, который она использует сознательно? Что, если она просто взращивает в нем такое удобное желание верить ей?

«Черт…»

Снова знакомое чувство, когда одно сомнение порождает другое.

Люди могут судить о других лишь по словам и действиям.

Когда Фредерика задала ему этот вопрос несколько дней назад, Тору, не задумываясь, заступился за Чайку, но…

«Я…»

Чувство, что он ощутил, было слишком размытым, чтобы назвать его «колебанием».

Но, тем не менее, он отчетливо понял, что внутри него что-то дрогнуло.

Слово «маг» лишь одно, но типов магов на самом деле много.

Поскольку магические технологии — достаточно обширная и развитая область, неудивительно, что стали появляться маги, специализирующиеся на тех или иных вещах.

Скажем, Зита из отряда Жилетта сама по себе была достаточно слабым магом, не способным самостоятельно использовать продвинутые технологии. Но в то же время она прекрасно разбиралась в инженерских вопросах, связанных с магией, могла эффективно использовать любые гундо, чинить и улучшать их.

Второй же маг этого отряда, Матеус, обладал полным набором умения образцового мага и сверх этого специализировался на коммуникационной магии, а также управлении сознанием.

Совмещая обе эти специализации, он мог изменять мозг животного так, что становилось возможным использовать его в качестве «слуги». Этот процесс требовал непрерывного поддержания заклинания, и сам Матеус оставался практически беззащитным, но в то же время это означало, что он мог транслировать информацию из глаз и ушей какого-либо животного прямо в свою голову.

Именно поэтому Матеус, на пару с разведчиком Леонардо, часто работал ушами и глазами отряда Жилетта.

— …

Матеус уже довольно длительное время сидел с закрытыми глазами внутри «Эйприл», припаркованной на стоянке города Радемио. Он сидел прямо на полу, скрестив ноги в позе лотоса и сложив на них руки, из-за чего казался похож на высеченного из камня идола какой-то секты (особенно если учесть невозмутимое выражение лица и лысую голову).

В этот самый момент «слугами» Матеуса были сразу 10 птиц.

Вообще, «заимствование» глаз и ушей очень сильно нагружало мозг мага, а уж сбор информации от 10 птиц одновременно мог привести к тому, что у мага пошла бы кровь из носа и ушей, а затем он и вовсе упал бы в обморок.

Другими словами, Матеус был превосходным магом.

— Все-таки не зря говорят, что мозги состоят из мышц.

— Разве кто-то, кроме тебя, так считает, Виви?..

Обе девушки отряда Жилетта — ассасин Виви и маг Зита — разговаривали, поглядывая на сидевшего на полу и управляющего «слугами» Матеуса.

Матеус, кстати, никак не реагировал.

Он был слишком занят управлением «слугами».

— Ему, поди, можно сейчас «мускулы» на лбу написать, он и не заметит, — сказала Виви.

Она была очень заметной девушкой с блестящими волнистыми волосами и строгим взглядом.

Величавые и даже волевые черты лица наталкивали на мысль о знатном происхождении. Ее облик все еще сохранял некоторые детские черты, но в нем практически не ощущалось слабости, из-за которой ее хотелось бы опекать.

Пожалуй… если бы она вдруг оказалась на каком-нибудь званом балу, то совершенно не выделялась бы на нем.

И именно поэтому ее неудачливая жертва поняла бы, что эта девушка — ассасин, лишь когда ее оружие уже впилось бы в жизненно важные органы. Виви почти не рассказывала о своем прошлом, но, судя по ее поведению, она явно училась быть ассасином, специализировавшимся именно на операциях в высшем обществе.

— Уж лучше усы ему пририсуй, — отозвалась Зита, натянуто улыбнувшись.

Она носила очки с круглыми линзами, аккуратно стриженые волосы доходили лишь до плеч. В целом она выглядела далеко не так изысканно и благородно, как Виви, но в то же время эта простота отдавала мягкостью и нежностью. Наверное, если бы она оделась в красивое платье, то выглядела бы очень привлекательно. Но Зита, будучи магом, отдавала предпочтение практичности, расхаживая в крепких рабочих ботинках и прочем снаряжении грубоватого вида.

По внешнему виду, умениям и характерам Виви и Зита так отличались друг от друга, что сложно было найти хоть что-то, что их объединяло… но почему-то, видимо из-за примерно равного возраста, рядом друг с другом они казались похожими на сестер.

— Может, волосы нарисовать, а то больно у него башка унылая. Ух, я прямо одолжение делаю!

— Мне кажется, Матеус не лысый, он просто стрижется налысо.

— Уверена, это просто потому, что ему не хочется расчесываться и так далее. О, придумала… если волосы вытатуировать, то они никогда не спутаются, да и мыть их не надо будет, так?

— Погоди, Виви, зачем ты достала иглы?

Зита поспешила одернуть ее.

Похоже, та хотела сыграть какую-то злую шутку с сидевшим подобно статуе Матеусом… хотя, в ее оправдание, выглядел он так, что сдержаться было трудно. Виви часто была не по годам угрюмой и сосредоточенной — видимо, сказывалось обучение ассасина — но это компенсировалось такими моментами, в которые та вела себя совершенно по-детски.

Однако…

— Что вы делаете? — раздался вдруг голос позади Виви, тянувшей иглы к голове Матеуса, и вцепившейся в нее Зиты.

Им даже незачем было оборачиваться.

Они знали, что голос принадлежал командиру отряда Жилетта — рыцарю Альберику Жилетту.

— А?!

От изумления иглы выскользнули из рук Виви, описали в воздухе дуги и воткнулись в пол, пролетев совсем рядом с носом Альберика.

— … — Альберик не без удивления окинул их взглядом.

— А, п-п-простите! — поспешно воскликнула Виви.

Эта девушка-ассасин никогда не теряла присутствия духа ни перед кем… за исключением Альберика Жилетта. Рядом с этим юношей даже она становилась кроткой и послушной. Эта смена характера была столь резкой, что невольно вызывала улыбки у остального отряда, и лишь сам Альберик каким-то образом умудрялся не замечать того, как неестественно это выглядело.

— Виви… — со вздохом произнес Альберик. — Я правильно понимаю, что для тебя «иглы» — то же, что для меня «меч»?

— Э?.. А. Да, — Виви почти не думала над ответом.

У рыцарей мечи. У ассасинов иглы.

С точки зрения «оружия и его владельца» это действительно равнозначные вещи.

— Раз так… то не стоит их так просто вынимать, пусть даже они кажутся тебе частью твоего тела. Это оружие, с его помощью можно спасти человека или ранить его. Всегда помни об этом, когда собираешься использовать его.

— …

Слова Альберика прозвучали не просто справедливо, а слишком справедливо, и не просто наивно, а наивно до невозможности. Виви даже несколько растерялась, но…

— Хорошо, — кивнула она и уставилась в пол.

Ее щеки немного покраснели, но Альберик либо вновь не заметил этого, либо не понял, почему именно это произошло. Окинув их с Виви взглядом, Зита слегка улыбнулась.

— Кстати, вы не знаете, куда делся Николай? — спросил вдруг Альберик, словно совершенно забыв только что случившийся разговор.