– В этом мире все еще осталось немало последователей императора Газа. Пожалуй, величайшим чудом следует назвать то, что столицу Империи вообще удалось взять, даже с помощью объединенной армии остальных государств.

Хотя могущественные страны и недолюбливали друг друга... но обстоятельства и случай сложились так, что они на время заключили союз. Его результатом стало нападение на столицу Империи Газ. И если эта Империя возродится, то другим странам едва ли удастся вновь объединить силы. Слова Жилетта подразумевали именно это.

– Даже после своей смерти Проклятый Император сохраняет сильнейшее влияние. Есть люди, которые с радостью объединились бы вокруг его дочери, Чайки Газ, чтобы попытаться возродить Империю Газ.

– ...

– Кроме того... – Жилетт перевел взгляд на сосуд, который держал в руке. – Останки Чудовища, прожившего 300... нет, скорее, даже 500 лет – сильнейшее магическое топливо. Сложно представить, сколько магической силы накопилось в них за это время. Гундо, заправленное ими, стало бы невероятно сильным оружием.

Двигателем магии, источником магической силы служили мысли живых существ.

Поскольку трупы разумных существ накапливали за жизнь существа остаточные мысли, то из них можно было извлекать магическую силу. Большая часть гундо работала на разложившихся до однородного уровня останках – окаменелостях и прахе. С помощью заклинаний вытянутой из них магической силе придавалось форма, затем воля самого мага срабатывала в качестве «запала» и запускала реакцию.

В подавляющем большинстве случаев для магии использовались окаменелости фейл... но в теории источником магии могли выступать и забальзамированные человеческие останки.

Например, эта рука.

– Теперь ясно...

Граф смог превратить свой собственный особняк в огромное гундо.

Оно обладало таким внушительным радиусом действия не просто потому, что было большим – это заклинание было таким могущественным именно потому, что в качестве топлива в нее была заряжена рука великого колдуна, Проклятого Императора.

Скорее всего, именно поэтому труп Артура Газ разделили на несколько частей, хранившихся порознь. Люди, которым подчинялся Жилетт, боялись того, насколько мощное орудие может получиться, если собрать все останки, и того, что с этим оружием могут сделать люди, что мечтают о возрождении Империи Газ.

– Понимаешь, наконец? – немного нетерпеливо проговорил Жилетт. – Чайка Газ – семя, способное ввергнуть этот континент, на котором, наконец, установился мир, в новую пучину войны. Мы не можем позволить ей собрать останки своего отца!

– Чайка Газ – семя, способное ввергнуть этот континент, на котором, наконец, установился мир, в новую пучину войны. Мы не можем позволить ей собрать останки своего отца!

Крик Жилетта был таким громким, что его услышали даже прячущиеся неподалеку Чайка и Акари.

– ...

Акари перевела равнодушный взгляд на Чайку.

Дочь Проклятого Императора слегка склонила голову и прикусила губу.

– То, что он сказал, – правда?

– ...

Чайка не смогла ответить.

Но ее пальцы, крепко сжимавшие рукоять винтовки, установленной на крыше одного из домов и готовой в любой момент прийти Тору на помощь, резко побелели.

Скорее всего... это была правда.

– Дочь Дьявола...

– Я... – тихо проговорила Чайка.

Она говорила не на континентальном языке, а на Лаке, северном языке, использовавшемся в Империи Газ.

– Я просто... хотела собрать раскиданные... останки своего отца и похоронить его... только и всего... я делаю это просто потому... что должна это сделать...

– ... – Акари промолчала.

Но в то же время она не могла поверить в то, что Чайка была как-то связана с повстанцами Империи Газ или сочувствующими им. И вообще, если бы они поддерживали ее, она не стала бы нанимать Тору и Акари.

Акари была сиротой. Среди жителей Акюры было много людей, у которых отсутствовали семьи. Ряды диверсантов вообще традиционно пополнялись за счет воспитанных ими сирот.

Из-за этого Акари не могла понять тех чувств, что испытывает Чайка.

И представить их она тоже не могла.

Но...

– Брат...

Что насчет этого думал Тору?

Акари прищурилась и стала ждать решения ее, пусть и не родного, но брата.

– Прекрасно... – тихо прошептал Тору.

Но, похоже, эти слова услышал как Жилетт, так и стоящая рядом с ним Виви.

Оба они недоуменно посмотрели на него.

– Ввергнуть в новую пучину войны? Звучит прекрасно.

Тору широко улыбнулся, обнажив зубы.

Жилетт удивленно округлил глаза и что-то протянул, а Виви посмотрела на Тору, как на ненавистного отброса общества.

Он не обратил на это никакого внимания. Будучи диверсантом, нищим и безработным, он давно привык к презрительному и пренебрежительному отношению.

– Война мне по нраву. Я был бы не против вернуться в ту эпоху мировой войны.

– Что ты?!

Жилетт смотрел на него, словно на чудовище, поносившее весь свет неизвестными проклятиями.

– Я диверсант. Мне не нужен мир и спокойствие. Из-за него меня мешают с дерьмом, я ничего не могу сделать, ничего не могу после себя оставить, ничего не могу изменить. К черту такую жизнь ради бессмысленной смерти!

В памяти пронеслись воспоминания о том дне.

Хасумин, умершая в тот самый момент, когда протягивала ему своего мертвого ребенка.

Он хотел изменить мир.

Он хотел оставить на нем свой след.

Он не хотел просто родиться и просто умереть – он хотел жить со смыслом. Он хотел знать, ради чего родился и ради чего умрет. И ради достижения этой цели он был готов приложить все свои силы.

Поэтому...

– Ты что, хочешь войны?!

– Да!

Тору кровожадно улыбнулся.

Но на самом деле... это была не единственная причина. Уже нет.

«Если она живет ради этого...»

Чайка. Дочь Проклятого Императора.

Одинокая принцесса с гробом на спине, собирающая останки своего отца.

Она была совершенно одна. В самом центре безнадежно враждебного к ней мира.

И она двигалась вперед, не сводя глаз со своей цели.

Пусть это делом безумное и безрассудное... но для нее эта цель была настолько важной и непоколебимой, что стала смыслом жизни.

И раз так...

«То я хочу исполнить ее желание», – искренне подумал Тору.

В отличие от него, как бы ни менялся мир... вернее, именно потому что он так изменился, ее воля была непоколебимой.

Она казалась Тору ослепительно яркой путеводной звездой.

И поэтому...

– Чайка!!! – воскликнул Тору, подпрыгивая в воздух.

Он резко устремился вперед... и зажмурился.

– ...?!

Рыцарь Жилетт и ассасин Виви замерли в боевых стойках.

Оба они были сильными противниками. Тору не смог бы победить их, просто кинувшись вперед.

Но...

Между Тору и Жилеттом вдруг вспыхнула ослепляющая вспышка.

Заклинание, предварительно оговоренное с Чайкой.

Оно называлось «Ослепитель», относилось к иллюзорному типу и отличалось предельно высоким уровнем излучаемого света.

И, разумеется, застигнув врасплох, оно могло лишить человека зрения на несколько секунд.

В то же время, скрытные диверсанты чувствовали себя в ночной тьме, как рыба в воде. Тору умел передвигаться, не выдавая себя и не издавая звуков, обнаруживая противников по мельчайшим дуновениями ветра.

Он мог атаковать своих противников даже с закрытыми глазами.

– Нг?!

Жилетт тут же выхватил свой меч, но из-за магической вспышки Чайки в его движениях не было уверенности. То же самое относилось и к Виви. Будучи ассасином, она должна обладать схожими с Тору навыками, но против неожиданно разорвавшейся перед лицом вспышки ничего поделать не могла.