Когда мне начало казаться, что ничего с этими воротами вообще не произойдет, они открылись, и въехал небольшой грузовик, который вез в кузове что-то, накрытое черным брезентом. Патрульный, до этого времени спавший на своей вышке, вынужден был спуститься, чтобы открыть, а затем закрыть ворота. Из-за неудачного угла, мне не удалось ничего толком разглядеть. Склад, въехавший грузовик, патрульный – вот вся моя картина происходящего. К сожалению, ни что вез грузовик, ни что там за воротами я не увидела.

Безумное желание бросить пост и побежать к Алексу сдавило мне горло. Только не поддаваться панике, ничего же страшного не случилось. Пока что не случилось.

Грузовик задним ходом подъехал к двустворчатым воротам склада. Через несколько минут они открылись, из склада вышли рабочие в защитных костюмах и масках, можно было подумать, что Правительство хранит тут что-то сверхопасное и важное. Может, поэтому нам не стоило соваться в южные ворота?

Рабочие перебросились парой фраз с водителем, который не потрудился даже выйти из кабины, затем скрылись в темноте склада. Как я ни силилась хоть что-то разобрать, ничего не выходило. Потом они снова вышли, но уже несли что-то в руках с двух концов. Загрузили в грузовик что-то в черном непрозрачном пакете.

Что-то очень напоминающее тело человека.

36.

Господи, в этом Городе все неправильно. Все, до последней мелочи. Во мне росло безудержное желание оказаться в любом месте на тысячи километров отсюда. Я не могла оторвать глаз от того, как люди в защитных костюмах бесцеремонно закидывали мешки с телами в кузов грузовика. Патрульный вернулся к сторожевой вышке, но подниматься не стал, видимо, машина скоро поедет обратно.

За ворота. На свободу.

Дикие мысли копошились в голове, словно слизняки. Побежать за грузовиком и проскочить в ворота? Нас заметит патрульный. Опередить грузовик, выскочив первыми? Нас заметит патрульный.

Как ни крути, он нам мешает.

Остается только один выход: пробраться одновременно с грузовиком. Я осторожно выглянула из-за угла, стараясь максимально оставаться в тени дома. Алекс через дорогу руками жестикулировал мне, давая понять, что надо перехватить грузовик около ворот. И остановить. Я кивнула. После этого он скрылся за углом дома. Около склада слишком опасно: могут увидеть рабочие, около ворот тоже. У нас лишь пара секунд будет в распоряжении.

Работники закончили закидывание тел и ушли обратно на склад, закрыв за собой двери и о чем-то неспешно переговариваясь. Так обыденно, так ненормально. Это ужасно. Как можно обсуждать какие-то примитивные вещи, закидывая безжизненные тела людей? Они словно мусор выносили в перерывах между повседневными делами.

«Привет, как жена?»

Шлеп.

«Нормально, вчера праздновали день рождения дочери».

Шлеп. Шлеп.

«Хорошая у тебя девчушка растет».

Шлеп.

Неужели у них внутри ничего не шевелится? Это же люди! Там могут быть их родственники, друзья или знакомые. Алекс прав, Город – не исполнитель желаний. Я так рвалась сюда за новой жизнью, за спасением, а получила лишь разруху и гниль в умах людей. А-2 изменила нас намного сильнее, чем мы предполагали. Повезло тем, кто умер в самом начале, их миновала участь наблюдать гибель всего человечества.

Грузовик медленно тронулся с места. Внезапно из-за моей спины Алекс прошептал:

-Мне идти нельзя, слишком опасно. Меня они могут узнать, тебя - вряд ли. Я не думаю, что правительство станет распаляться еще и на твой пиар. Им это ни к чему, лишние затраты.

Мне придется стать отвлекающим маневром, как бы я не хотела оставаться в тени. Я никогда не отличалась сильным характером или безудержной храбростью, чтобы сломя голову нестись на амбразуру. Я предпочитала отсиживаться в окопах, пока всю грязную работу сделают за меня. Но жизнь вновь испытывает меня. Город стал для меня одним огромным тестом на выживание. А кто-то наверху сидит и смотрит с интересом, пожевывая поп-корн, смогу я справиться или нет.

Как крыса, бегающая по бесконечным коридорам.

-Тебе надо будет отвлечь водителя и патрульного.

Я судорожно кивнула, отвлечь, хорошо, но как? В горле внезапно пересохло, как в пустыне.

-Алекс, что мне сказать им?

Я смотрела в его теплые глаза, в которых, несмотря ни на что, плескалась надежда. Призрачная, еле уловимая хрупкая надежда серебряных глаз. Надо взять себя в руки. Маленькие цели на час – отвлечь патрульного с охранником и проникнуть за ворота.

-Про меня, про заразного.

-А что будешь делать ты? Алекс?

Но он уже двинулся на согнутых ногах к складу, стараясь не попадать в пятна света от прожектора на земле. Через секунду его скрыла тень, моргнуть – и не заметишь, где он только что стоял. Черт, черт, черт! Он не дал мне шанса, подумать и проработать план. Я судорожно пыталась сообразить, как мне отвлечь их, но мозг вместо хитросплетений мыслей выдавал повторяющийся писк заевшей пленки.

Мне страшно. Мне очень, мать его, страшно! Сейчас я отвлеку их, а Алекс преспокойно залезет в грузовик и покинет Город, насмехаясь надо мной, вылупившей на него испуганные глаза в сужающуюся щель закрывающихся ворот.

Мне стало стыдно за такие мысли. С чего я вообще взяла, что он меня предаст?

Безумный план обрисовался общими штрихами, хрупкий и зыбкий как песок. Я взглянула на хмурящееся небо, сыплющее легкое конфетти снежинок, готовое вот-вот лопнуть страшной пургой, и перекрестилась на удачу.

Грузовик притормозил около ворот, водитель что-то кричал патрульному, который уже направился, чтобы открыть их. Я не могла разобрать, о чем они перекрикивались – так сильно шумела кровь в ушах от напряжения. Если мы упустим эту машину, то рискуем остаться тут до утра, а этого мне категорически не хотелось бы. Алекс все еще был в тени около склада, ему необходимо время, чтобы добраться до машины.

Мой выход.

Я тихонько встаю. Морозный воздух моментально сковывает все движения, словно окунув меня в прорубь в одной рубашке. Господи, даже в аду не так холодно! Кожу покалывает, а сердце перешло в режим экстренного обогрева. Потоптавшись еще секунду на месте, я выбегаю из-за дома и несусь бегом к машине. Ноги трясутся, как у больной, то ли от холода, то ли от страха, но это даже мне на руку.

-Эй! Помогите! Люди! На помощь! - кричала я, несясь вперед и размахивая руками на ходу. Ледяной воздух бьет меня по щекам, врываясь обжигающими порциями в горло.

Патрульный поворачивается в мою сторону, озадаченный тем, откуда появилась эта грязная, испуганная девчушка. Или попросту говоря – идиотка. Я искренне надеялась, что максимально похожа на жителей окраин Города, коих мы с Алексом практически не встретили, поэтому оставалось лишь верить.

-Что случилось?

-Там заразный! -я добежала до грузовика, тыкая пальцем в другую сторону, где в тени снег уже заносил место моей последней стоянки. Боковым зрением пытаюсь увидеть Алекса и при этом не выдать его присутствие. Не могу не переживать.

Как же сильно я, оказывается, к нему привязалась за последнее время, он заменил мне семью, спасал, поддерживал, всегда был рядом.

-Заразный? - лицо патрульного исказилось отвращением.

-Да! Заразный! Тот, что сбежал из Центра! Я его видела!

При этих словах патрульный оживился, видимо, за нас действительно объявлена солидная награда. Ну, за Алекса-то точно, меня, может, еще пронесло. Сильную мы представляем угрозу, раз патрульный готов покинуть пост с ворот, ведущих из Города, чтобы поймать заразного.

-Где ты его видела? Он был один?

Я кивнула.

-Он пытался напасть на меня! – я готова была разреветься от страха, что сыграло бы мне только на руку. –Но я убежала! Он близко не подошел!

-Ну-ну, успокойся, я его найду! Эй, Джейкоб, придется подождать пару минут, я сейчас! - крикнул он водителю.

Тот вскинул руками, недовольный, что его задерживает какая-то возня.

-Вон за тем домом, - я продолжала тыкать туда, откуда только что прибежала, - мне кажется, он ранен, - добавила я уже шепотом, чтобы слышал лишь патрульный. Пускай думает, что Алекс легкая добыча, которую грех не арестовать. Глядишь, потом от такого доброго дела в кармане зазвенит увесистая монетка.