Я зацепилась за край руками и подтянулась, вылезая наружу. Вокруг были все те же серые дома с налетом разрухи. Людей не было. Осмотревшись, я вылезла целиком и задвинула крышку люка назад.

Смогла, выбралась из этого кошмара. Ненавижу, ненавижу темные замкнутые помещения, у меня с ними связаны крайне нехорошие воспоминания.

Надеюсь, ребятам удалось выбраться раньше, чем их настигли преследователи. Не хочу признаваться самой себе, что переживаю за них. Не хочу привязываться к этим беспризорникам. Наши пути разошлись, оборвавшись в темном коридоре. Даган сделал свой выбор, правильный он или нет, покажет время. Я вряд ли бы смогла им помочь, но сомнения в верности ситуации не покидали меня все время, что я искала выход.

Вокруг не наблюдалось не души. Постепенно спускались сумерки, укутывая Город морозным колким покрывалом снега. Лучшего времени для побега не придумаешь.

Спасибо Дагану за то, что он сделал. А сделал он для меня немало: дал укрытие на ночь, накормил, узнавал про Алекса, насколько бы опасным это не было. Все-таки он желал мне добра, в силу своего возраста и обстоятельств. Я даже не успела толком отблагодарить его. Если вдруг жизнь сведет нас снова, я обязательно это сделаю.

Меня грела мысль, что Алекс жив. Возможно, Алекс. Возможно, жив. Страшное сомнение, сидящее внутри, было темнее опускающейся ночи и холоднее снега. Но я верила. Продолжала верить, что все будет хорошо.

Маленькие цели на час. Из подвала мне выбраться живой удалось, остаться незамеченной тоже. Осталось найти Третью улицу и дом, и выяснить, правы ли были источники Дагана или нет.

Я осторожно, шагая на носочках, дошла до перекрестка и спряталась в тени полуразрушенного козырька. Окна в этом доме были заколочены грубыми деревянными балками. Там вряд ли кто-то живет, чем дальше от Центра, тем больше вокруг пустых и брошенных домов. Все ухудшалось с каждым метром в геометрической прогрессии.

Я продвигалась вперед между двумя близко стоящими домами, стены которых почти терлись друг об друга. Запах пыли вперемешку с морозным снегом впивался в легкие. Меня этим не остановишь. Многое уже пережито, и еще столько же предстоит пережить. Легче не будет. Никогда.

Разве что после смерти.

Засада.

Вдруг, в том доме меня ждет ловушка? Мысль, острая как бритва, пронзила мозг, заставив остановиться. В какой-то момент стало трудно дышать. Я прислонилась к пыльной кирпичной стене, переводя дыхание и пытаясь навести порядок в голове.

С чего бы Дагану подстраивать мне засаду? Какая ему выгода от этого? Разве что он хотел откупиться от своих преследователей ценой моей жизни. В голове, словно кадры фильма, вспыхнула картинка, как я захожу в дом, ловушка захлопывается, и меня продают в сексуальное рабство. Или просто в рабство. Или на убой, как говорила Молли, хоть я и не представляю, что это может значить.

Картинка была настолько яркой, что я почти поверила в ее реальность. Пытаясь рассуждать здраво, хоть это удавалось с трудом, я разбирала и анализировала все события последних дней, все сказанные и несказанные слова, намеки, предложения.

Даган не знал, что у меня остался пистолет, который я украла в Центре в оружейной. Если это засада, то он точно пригодится. Я не собираюсь так просто сдаваться, когда свобода кажется настолько близкой. Ближе, чем в камере в подвале Центра по Ликвидации А-2. Зачем ему было отдавать мне припасы? Чтобы обмануть, прикинувшись хорошим? Нелогично как-то. Он мог просто сказать, что Алекс там, зная, что я все равно пойду туда.

Продолжая размышлять над этой загадкой, я непроизвольно сунула руку под кофту, нащупывая рукоять пистолета. Наличие оружия обнадеживало. Я всегда могу попытаться убить того, кто угрожает мне, или застрелиться самой.

Темный проулок закончился, уступив место запорошенной снегом парковке. Когда-то на ней стояли дорогие и не очень автомобили, хозяева которых жили, спали, ели. Когда все было нормально. Это как переместиться во времени, только из хорошей жизни ты оказываешься в мире разрухи. Печальное зрелище.

Указатель на углу дома сказал, что я нахожусь на улице Всех Лесов. Странное название. Я понятия не имела, в какой части Объединенного во Благо города нахожусь, как далеко до Центра и где находится Третья улица. Оставалось лишь искать посреди ночи нужный мне адрес.

На парковке никого не было, кроме остова старой ржавой машины, да и от нее мало что осталось: все разграбили сразу после вспышки эпидемии. Это первое, что делают люди, когда случается катаклизм - идут грабить и разбойничать.

Присев около остатков машины, я развернула сверток, что дал мне Даган, подумывая съесть одну из булочек хлеба. Но мысль о том, что Алекс может сидеть голодный без надежды на еду, остановила меня: я аккуратно укутала хлеб и спрятала за пазуху, теплее будет, когда я доберусь до 48 дома.

Полночи я блуждала между пустынными улицами и покосившимися домами. Не везде сохранились вывески с указателями, что заметно усложняло мои поиски, но я не сдавалась. На крайний случай, я обойду весь Город пешком, если понадобиться, но найду то, что ищу.

Постепенно одинаковые дома и заколоченные окна смазались в одну большую картину потери. Секунды ночи таяли, как и надежда, но я цеплялась за нее, как за спасительную соломинку. Я просто обязана сделать все, чтобы найти его.

Голову крутило, живот требовал еды, а сердце заходилось от усталости и холода, молотя внутри грудной клетки неровными ритмами. Очередной темный ледяной переулок вывел меня к доске объявлений, на которой высели обрывки старой жизни с фотографиями былых времен. Без надежды разглядывая ее, я обнаружила кусок старой карты.

Вот оно! Вот он мой счастливый билет, что судьба выдала мне прямо в руки. Сердце чуть не выскочило от радости из грудной клетки, я подскочила к ней, пытаясь в темноте различить начертанные улицы. Согласно карте, я находилась на площади Стоун Энд. Через два квартала на запад меня ожидала Третья улица, в 48 доме которой возможно находиться Алекс.

Неконтролируемые слезы полились из моих глаз, почти сразу замерзая на лице. Я благодарила всех богов, которых только знала и надеялась, что информация Дагана будет правильной, и Алекс все еще там.

Я не могла идти, я побежала вперед, навстречу возможной удаче. Дома сменялись серой морозной вереницей, но я их не замечала. За мгновение ока долетев до Третьей улицы, я остановилась и перевела дыхание.

Не стоит расслабляться. Там все еще может быть засада. Я считала дома, и впереди с зеленой крышей по моим расчетам стоял 48 дом, через доски на окне второго этажа которого пробивался слабый свет. Надеюсь, Даган меня не обманул. А если пристрелят, значит, так легла моя карта.

Я валилась с ног от усталости и голода. В голове плыл туман, а в груди все сжималось в тугой комок спутанных эмоций.

Пройдя через гнилую дверь, я оказалась в темной гостиной, воняющей старой ветхой мебелью. Ну, хоть не мочой, тоже плюс. Если здесь кто-то и жил, то давно: шкафы пустовали, мебель сломана или украдена, везде толстый слой пыли.

Достав из-за пояса пистолет, прихваченный в Центре, я направилась к лестнице. От бессилия, голода и холода, руки предательски дрожали, но мне уже плевать. Ступеньки скрипели, как старые суставы, выдавая меня с потрохами.

На втором этаже под дверью одной из комнат была полоска света. Я, превратившись в сплошную осторожность, подошла к двери и рывком открыла ее, выставив вперед пистолет. Либо меня пристрелят, либо я.

У дальнего окна, греясь около керосиновой лампы, сидел Алекс. Такой родной и такой уставший.

34.

Я бы кинулась ему на шею, если бы были силы, но их оставалось лишь на дыхание. Вдох-выдох, чтобы осознать, что я еще жива, и мое сердце по-прежнему бьется. Вдох-выдох, чтобы осознать, что Алекс жив и сидит в нескольких метрах от меня.

Я рухнула на колени, выронив пистолет, который громко ударился об пол. Не было больше сил держаться, я не была готова ко всему этому, я не хочу больше сражаться, не хочу причинять кому-то боль.