Вот он, алчный и продажный наемник! Келли сдержала обвиняющие охи и вздохи, потому что Мигель был еще более красив и привлекателен, чем она его помнила. Келли крепко зажмурилась и не открывала глаз, пока Мигель не сказал:

- Все, можешь смотреть на меня.

Келли медленно повернулась к нему, и ее глаза округлились – на Мигеле были только плотно облегающие бедра черные штаны и сапоги. На его голой, смуглой, мускулистой груди еще поблескивали дождевые капли.

Присутствие Келли в каюте, видимо, означало для Мигеля чуть больше, чем просто живая душа за компанию, если он даже забыл о своем неуемном желании, не покидавшем его с того момента, как он узнал ее. Мигель вытерся рубашкой, отбросил ее в сторону и сел за стол. Он снял с блюда крышку и приступил к еде.

Келли не двигалась, но в ее голове начали возникать тысячи мыслей и вопросов. Какое место занимает Мигель на пиратском судне? Почему он действовал с такой уверенностью? И что он делал в этой каюте?

- Ты говорила, что хочешь побеседовать с капитаном... – не переставая есть, начал разговор Мигель. Келли молча кивнула, хотя стояла за спиной Мигеля, и он не мог ее видеть. – Тогда можешь говорить, что хотела.

Вот оно что! Значит, Мигель был капитаном! Она находилась в капитанской каюте, а он командовал этим кораблем! Келли отступила на шаг и ухватилась рукой за спинку кровати. Эта новость сразила ее наповал. Она находилась в руках человека, который когда-то был рабом у дяди, а теперь верховодил шайкой злодеев. Келли приложила все силы, чтобы успокоиться, и с напускной уверенностью произнесла:

- Мой отец заплатит вам хороший выкуп, если вы вернете нас целыми и невредимыми.

Келли показалось, что мускулы на спине Мигеля напряглись. На минуту в каюте воцарилась тишина, а затем Мигель ответил:

- К этому времени, мисс Колберт, я накопил богатства более чем достаточно, чтобы меня соблазнил Ваш выкуп.

Келли проглотила свою гордость и подошла к Мигелю.

- Никто не отказался бы от столь значительной суммы денег, – тихо сказала она.

- А я отказываюсь! – рявкнул Мигель и резко привстал из-за стола, вынуждая Келли снова отступить. К величайшему удовольствию Мигеля в зрачках сапфировых глаз отразился страх. Эта английская гарпия была в его руках, и сейчас она заплатит за все! Однако Мигель заставил себя успокоиться и снова сел. – Если хочешь что-нибудь поесть, то здесь хватит на двоих. И забудь о том, чтобы выйти отсюда.

Келли не могла и пальцем шевельнуть, казалось, она окаменела и была похожа на статую. Судя по категоричности ответа, ее сомнения превращались в очевидность. Келли боялась Мигеля, потому что он слишком сильно изменился с того дня, когда она увидела его в последний раз. Он уже не был рабом, которого Эдгар едва не запорол кнутом до смерти, и которого от зари до зари заставляли гнуть спину на полях сахарного тростника. Эти раны никогда не затянутся полностью. Теперь Мигель был свободным; он стал жестоким и бессердечным, почти как дьявол, и Келли чувствовала себя как никогда уязвимой.

- Где остальные дамы?

Мигель повернулся к ней, чтобы ответить. На секунду он показался ей снова тем человеком, который покорил ее в “Подающей надежды”, но только на секунду, пока не произнес:

- Молодую белую переправили на другой корабль, а старая и мулатка на борту.

- С ними все... хорошо?

- Вам следовало бы беспокоиться о себе, мисс.

- Возможно, но я спрашиваю о них.

- Желаете знать, не изнасиловали ли их?

Это вполне могло произойти, и у Келли слегка закружилась голова.

- Я хочу знать, все ли у них в порядке, и не издевались ли над ними.

- Какая женщина не чувствует себя прекрасно, славно покувыркавшись в постели?

- Подлец! Выродок!

“Ну и дамочка, черт ее возьми! – подумал Мигель. – Все так же заносчива и тщеславна!”

- А ты не растеряла своих королевских замашек, Келли, правда?

Раз от раза Келли все больше теряла уверенность, и теперь она молча слушала Мигеля. Ей нужно было знать ответ на свой вопрос.

- Бризе, моему боцману, похоже, приглянулась эта красотка цвета кофе с молоком. – При этих словах в животе Келли образовался огромный, тяжелый ком. – А кто та, другая женщина?

- Дуэнья моей подруги.

- Отлично, – Мигель снова отвернулся и продолжил есть. – Ей нечего бояться, она слишком стара, чтобы понравиться моим парням.

- Ты хочешь сказать, что у Лидии есть все основания, чтобы бояться?

- У Лидии? Кто это?

- Моя служанка.

Мигель развлекался игрой, гоняя еду по блюду.

- Арман Бризе никому не позволит и волоска ее коснуться, – небрежно обронил он. – Сдается мне, он решил оставить ее себе.

- Военный трофей, не так ли?

- Вот именно.

- А я?

Быстрый ответ Мигеля стал для Келли пощечиной:

- Ты? Ты – мой трофей, красотка.

Глава 24

Мир мог вдребезги разбиться и разлететься на тысячи осколков – Мигелю было все равно. Для него не существовало ничего, кроме губ Келли, отвечающих его губам. Они были такими же сладкими, какими он их помнил. Их пленительный вкус порабощал его, привязывал к ней.

Остались далеко позади, сброшенные в бездну забытья, многочисленные, ничего не значащие любовные интрижки. В эти минуты существовала только она одна, женщина, сводившая его с ума, похитившая волю, та женщина, под чью дудку он плясал.

Мигель оторвался от девичьих губ, чтобы прижаться к ладоням девушки и любоваться ею. Келли обнимала его за шею, закрыв глаза и часто, прерывисто дыша. Она приподняла бедра и пошевелилась в его объятиях, словно нуждаясь в его страсти. Ее податливость подстегивала желание Мигеля слиться с ней воедино.

Он подхватил Келли на руки, подошел с ней к кровати и бережно положил на нее, словно она была самым чудесным и драгоценным сокровищем. “Что со мной сделала эта женщина? – спрашивал себя Мигель, глядя на порозовевшее лицо Келли, обрамленное, словно солнечными лучами, локонами ее волос. – И кто же из нас теперь пленник, если одно ее слово свергло бы меня с небес в кромешный ад? Кто из нас раб?”

- Оскорби меня, – мысленно молил Мигель, – всего раз оскорби, чтобы это помогло мне освободиться от болезненной тяги к тебе.

Но Келли не слушала его. Мигель видел только пару горящих желанием глаз, затерявшихся в его глазах и освещавших его мрачное существование. В зрачках девушки читался призыв и те же чувства, что испытывал он сам.

Не отрывая взгляда от этого чудесного пиршества, преподнесенного ему судьбой, Мигель нагнулся, стянул сапоги, снял рубашку и снова поцеловал Келли. Затем он поднялся, чтобы стянуть штаны.

Глаза девушки расширились, когда она увидела обнаженное тело мужчины, и член Мигеля стал еще тверже. Келли ласкала испанца взглядом, и он снова погрузился в вихрь давно подавляемой страсти. Несчастный мечтатель, он напрасно считал, что справился с ней.

Келли не могла и не хотела отрывать от Мигеля свой взгляд. Если он притягивал ее и в одежде, то видеть его обнаженным было все равно, что слушать прекрасную музыку. Это была симфония для глаз, которую невозможно описать словами. Если бы она была скульптором, то изваяла бы это тело в бронзе, чтобы им любовались в грядущие столетия. Тело мужчины было поистине прекрасным: смуглая кожа, ни грамма жира, и мускулы, похожие на натянутые канаты. Нимало не смущаясь, без проблеска стыда, Келли смотрела на дерзко и гордо торчащее посреди гнезда темных, мягких завитков достоинство. Он казался ей богом и удивлял ее своей мощью, а ведь она только смотрела на него. Келли улыбнулась.

Остатки здравого смысла, сдерживавшие Мигеля, испарились, и он накрыл ее своим телом. Он пил ее, как пьет пчела нектар с цветов. Он снова овладел губами Келли и восхищался ими, его язык отыскал ее и сплелся с ним, пока еще неопытным, состязаясь в страсти. Для Мигеля именно неопытность девушки была наилучшим из подарков. Она еще больше возбуждала его.