Сидя взаперти в своей каюте, Келли то и дело поглядывала в иллюминатор. Значит, с недавних пор прежний дядин раб стал пиратом!
Келли оглядела каюту, присматриваясь к окружавшим ее вещам и спрашивая себя, как напавший на них корабль мог быть таким уютным. Просторная каюта была отделана с большим вкусом. Кровать, стоящая параллельно кормовому балкону, который сейчас был наглухо закрыт, дабы она не натворила каких-либо глупостей, больше подходила для дома, нежели для корабля. Мебель была расставлена по своим местам. Ее было немного, зато вся она была добротной и удобной. А еще были ковры. Словом, каюта была уютным уголком, которым Келли, в силу теперешних обстоятельств, не могла насладиться.
Она ломала голову, размышляя, какой случай свел Мигеля с подобного рода людишками. После нападения на Порт-Ройал все считали его погибшим и погребенным по грудой обломков, как многие другие, чьи изувеченные тела было совершенно невозможно опознать после того, как их достали из завала. В ушах Келли все еще звучали дядюшкины проклятья из-за понесенных им убытков. И вот теперь, как по щелчку фокусника, Мигель снова ворвался в ее жизнь. Разве она не стала забывать его? Келли посмотрела на свое отражение в зеркале, привинченном к полу, и иронично усмехнулась. Забывать его? Какого дьявола она хотела обмануть? Она никогда не забывала Мигеля. Все это время ее тело трепетало при воспоминании о нем. Немало горючих слез пролила она, думая, что Мигель мертв.
По спине Келли пробежала дрожь. Она испугалась, вновь вспомнив обвиняющий взгляд испанца, когда того затаскивали в телегу, которая должна была увезти его из поместья. И тем не менее, взгляд Мигеля той ночью, когда они встретились снова, обвинял ее вдвое сильнее. Девушка заметила, что в его зеленых холодных глазах сохранилась не только ненависть, но и тень неудержимой мести.
Сдерживая дыхание, Келли села на краешек кровати. Какое-то время снаружи не было слышно ни звука, словно фрегат опустел. Спокойствие и умиротворение овладели кораблем, и тишина была почти такой же гнетущей, как прежний невообразимый гвалт.
Но нет – дверь с шумом распахнулась, и в каюту ввалился какой-то невысокий, коренастый и сильный, как бык, тип. Сердце девушки отчаянно забилось. Она попятилась назад, но матрос, не глядя на нее, подошел к столу, грохнул на него блюдо, и лишь после этого во все глаза вытаращился на Келли. Он ухмыльнулся и сделал шаг вперед. Келли открыла рот, чтобы закричать, и тип остановился. Он с головы до ног пожирал ее глазами, похотливо облизывая губы языком. Келли судорожно сглотнула, но тип вышел из каюты и снова запер дверь на ключ.
С минуту Келли не решалась даже шевельнуться. Сердце продолжало бешено колотиться в ее груди, и девушка снова села на кровать, проклиная свою судьбу и невезение. Келли посмотрела на еду, но есть не хотелось. Ну как тут проглотишь хоть кусочек, когда от этого кошмара в животе ужасная свистопляска? Она постаралась рассуждать логически. Итак, они находились в руках злодеев. Но что, в конечном счете, интересовало пиратов, кроме денег? Выходит, у нее оставалось только одно средство – попытаться поторговаться с ними. Если пираты их не тронут, то она позаботится, чтобы они получили хороший выкуп. Нет сомнения – за ее освобождение отец заплатит, сколько они попросят. Она не знала ни одного вора, который отказался бы от золота. Впрочем, подумала Келли, впадая в панику, пираты могли продать их в качестве рабынь.
Погрузившись в свои мрачные мысли, Келли не заметила, что в каюте она уже не одна. Девушка пребывала в сомнениях и не обращала внимания на постороннего. Выпятив вперед нижнюю губу, она сосредоточенно накручивала на палец один из локонов. Раздавшееся за спиной тихое покашливание заставило ее подскочить, как на пружинах, и обернуться.
Мигель неслышно вошел в каюту и стоял, прислонившись плечом к косяку двери. У Келли глубоко изнутри поднялся к горлу какой-то ком, и она, сама не желая того, сделала шаг назад. Мигель усмехнулся, словно беззащитность девушки забавляла его, и именно эта лукавая усмешка придала ей сил на достойный отпор. Келли вздернула подбородок и с вызовом посмотрела на Мигеля, спрятав дрожащие руки за спиной.
Мигель, в свою очередь, равнодушно поглядел на нее и захлопнул дверь каблуком сапога. Он промок до костей и досыта навоевался с командой, оспаривавшей свою часть добычи, еще не оценив ее. Сейчас ему хотелось только переодеться и отдохнуть. За окном уже светало, он не спал больше суток, так что сухая одежда, легкий ужин и кровать – вот и всё, чего он желал.
Во всяком случае, таковы были планы, которые строил Мигель в своей усталой голове до тех пор, пока не увидел Келли, а потом всё рухнуло в одночасье. Он просто не мог отвести от нее своих глаз. Мигель сразу узнал Келли, и его первым побуждением было свернуть ее милую шейку, но это длилось всего лишь мгновение. Он должен был осуществить свою месть, получить сполна за то, как обошлись с его братом и невестой, а краткие секунды агонии, пока он станет душить англичанку, послужили бы недостаточной компенсацией.
Келли холодно и гордо продолжала смотреть на Мигеля в упор, но он знал, что девушка боится. Страх был там, в зрачках ее сапфировых глаз, и он чувствовал его запах. Ему нравилось пробуждать в ней страх, это тоже было, своего рода, компенсацией. Используя Келли, он, наконец-то, поквитается за свою безграничную боль и унижения. “Эта английская куколка, – говорил он себе, – должна узнать, как платит за себя испанский дворянин”.
Проблема для Мигеля состояла в том, что перед этой беззащитной женщиной, так отважно бросающей ему вызов, в его безжалостном сердце открылась маленькая щелка нежности. Другая на ее месте рыдала бы, умоляла. Любая другая, но не Келли. Тысяча чертей! Да что с ним происходит? Почему она по-прежнему так желанна?
- Я требую разговора с капитаном.
Вот черт, она еще позволяла себе требовать. Мигель прикусил щеку, чтобы скрыть улыбку. Подумать только, эта ничтожная паршивка требовала. Она не просила, а приказывала. Неужели она действительно знала, кем он был на корабле?
- Зачем?
- Я хочу предложить ему сделку.
- Это его не интересует.
- Тогда пусть он сам мне об этом скажет. Я прошу Вас отвести меня к нему.
- Мисс Колберт, я же сказал Вам, что никакие сделки с пленницей капитана не интересуют. – Тон Мигеля был таким категоричным, что Келли онемела.
Устало вздохнув, Мигель прошел по каюте, открыл рундук с вещами и достал оттуда рубашку и штаны, а затем из соседнего рундука вытащил сапоги с высокими голенищами.
Келли решила настаивать на своей просьбе, а потому продолжала свои маневры, с интересом наблюдая за Мигелем и стараясь унять свое часто и беспорядочно бьющееся сердце. Она увидела, как мужчина отцепил саблю, висевшую на бедре, и бросил ее на кровать. На долю секунды в голову Келли закралась мысль разделаться с Мигелем, но она поспешно отогнала ее прочь, ведь ей не удалось бы даже дотянуться до клинка. Когда Мигель снял рубашку, в глазах девушки появилась нежность. Она любовалась его стальными мускулами, смуглой кожей, широким разворотом его саженных плеч...
Мигель повернулся к Келли спиной, и девушка едва не застонала – на спине испанца еще были заметны белесые рубцы, оставшиеся от кнута Эдгара. Мигель сел на край кровати и стащил сапоги.
- Советую Вам смотреть в другую сторону, мисс Колберт, если не желаете краснеть. – Мигель сунул большие пальцы за пояс штанов и стянул их. Заглушив крик, Келли отвернулась, чувствуя, как жар заливает ее щеки. А позади нее... Неужели он смеялся? Конечно, да! Он смеялся над ней, но Келли, сцепив руки, продолжала внимательно наблюдать за действиями Мигеля.
В стекле иллюминатора, ее верном союзнике, ясно отражалось сильное и ладное тело мужчины. От вида Мигеля у Келли неожиданно защекотало в животе. В свете керосиновых ламп она видела смуглокожего брюнета, чьи коротковатые волосы еще больше подчеркивали ширину его плеч. Келли сосредоточила свой взгляд на золотой серьге, украшавшей ухо пирата, и золотóм браслете с изумрудами, красовавшемся на его запястье.