- Можешь подождать здесь, Красавица? – спросил Соломон.

Она заставила себя кивнуть. Хаос хотела пойти с ним, но это было неправильно. Эгоистично, и она должна быть достаточно умной, чтобы понимать это.

Хаос слушала их голоса, звучавшие снаружи. Они обсуждали девушек, что находились в машине, решая, что делать с ними.

- Мы не можем отвезти их в больницу, - она узнала голос мистера Крэтча.

- А что, если мы поедем в Кентукки?

- Черт, нет, - проговорил мистер Крэтч. - В тех краях тоже много такой херни.

- Тогда в Огайо. Доедем до ближайшего медицинского учреждения, оставим их в припаркованном автомобиле возле входа скорой помощи и позвоним в службу 911, чтобы их забрали, - это говорил Соломон.

Хаос улыбнулась тому, насколько он был умен. И тому, каким добрым человеком он являлся. Насколько заботливым был. Она вспомнила, как он продолжал прикрывать этих женщин простыней и всегда заботился о безопасности. Он ангел.

Она больше не могла расслышать их разговор, они понизили голоса. И Хаос пронзила боль. Вероятно, сейчас они беседовали о его Шантиль и том, что им необходимо найти ее. Не желая, чтобы их слышала Хаос, это ее огорчит. Но она не была ребенком. Она могла принять правду. И ей не нравилось, когда от нее утаивали секреты, они сразу же начинали ощущаться как ложь и прочие грязные уловки.

Наконец, мужчины вернулись в машину и поехали дальше. На этот раз Хаос не обернулась на Соломона, она не хотела видеть выражение его лица, когда он думал о Шантиль. С тех пор как в разговорах стали упоминать Шантиль, он начал вести себя как совершенно другой человек. Был Соломон, хорошо знакомый ей, который любил ее, но был и другой Соломон, любивший Шантиль.

Как бы сильно она ни любила его и как бы отчаянно не хотела, чтобы его сердце было наполнено желанием только к ней, но наблюдать за тем, как он думает о Шантиль, было выше ее сил. Но ее мыслям нет места в его счастье. Ему не нужна тупая шлюха с душевными проблемами.

Пока они ехали в тишине, Хаос пыталась найти то место внутри себя, которое бы помогло ей абстрагироваться от чувств. Соломон не предпринимал попыток проверить ее самочувствие, как всегда делал это. Она не хотела, чтобы это причиняло ей боль, но ничего не могла с собой поделать. Это было подобно случайному порезу, который не переставал кровоточить, как бы сильно она не пережимала его, пытаясь сдавить и закрыть рану. Ей необходимо спрятать все свои глупые израненные части в том месте внутри себя. Но это безопасное местечко в подсознании находилось сейчас вне ее досягаемости. Необходим специальный ключик, чтобы попасть туда, и Мастер был единственным человеком, кого она знала, кто мог поместить ее туда. Он делал это множество раз. Она не знала способа, как попасть туда, казалось, путь в то место известен только Мастеру.

Она должна научиться хотя бы как-то скрывать свои кровоточащие раны. Хаос вспомнила игру в противоположности. Мастер играл в нее огромное количество раз: говорил одно, а делал совершенно другое. Ей не нравилась эта игра, но она была ей хорошо знакома. Она могла использовать эти хитрые уловки, чтобы казаться цельной, в то время как на самом деле была полностью разбита. Выглядеть счастливой, когда была грустной. Притворяться невинной, когда была грязной. И казаться умной, в то время как была глупой.

Ради Соломона.

Соломон смотрел в окно, когда они подъехали к первой же больнице в Огайо. Одну за другой он проверил у женщин пульс. Каждый раз, когда старался почувствовать биение сердца, внутренний страх нашептывал ему, что он не обнаружит его. Притом отсутствие пульса было вполне оправдано, тогда как совершенно необъяснимой вещью было его наличие. Проверяя последних двух, ему пришлось приложить все усилия, чтобы почувствовать хотя бы слабое сердцебиение. Проверка пульса была принудительной пыткой. Потому что каждый раз он успевал прожить их смерть и удивительное воскрешение за какие-то десять секунд.

- Вот она, - проговорил дядя Джо, въезжая на стоянку скорой помощи. Они осмотрелись, убеждаясь, что место было безлюдным.

- Мы оставим женщин здесь, но заберем с собой мальчика? - ещё раз переспросил Соломон.

- И позвоним с телефона-автомата, - сказал Джо. – Затем подождем немного и удостоверимся, что женщин забрали в больницу.

Отец Соломона постучал в окно, и Джо выбрался наружу.

- Шевелитесь, - поторопил он.

Соломон не стал перечить, поэтому тоже вышел и обошел машину, подойдя к месту, где сидела Хаос, и отвел ее и мальчика к автомобилю отца. Он мельком осмотрелся вокруг и усадил их на заднее сиденье. Наконец, они будут сидеть рядом с Хаос.

Он побежал обратно к машине дяди Джо и бросил последний взгляд на девушек, которые были в совершенно безжизненном состоянии. Он с трудом подавил желание вновь проверить их пульс.

- Шевелитесь, им срочно нужен врач.

Они в полном молчании захлопнули двери и поспешили к машине отца. Пару минут спустя мистер Крэтч стоял у телефона-автомата, делая звонок, который хотел сделать Соломон. Он просто не нашел подходящую причину, чтобы настоять на своем, поэтому позволил отцу сделать это за него. Он сам хотел убедиться, что на том конце провода понимали, насколько серьезна ситуация.

План был следующим: выждать пятнадцать минут и уехать. Затем, покинув штат, они бы посмотрели новости в комнате какого-нибудь отеля, чтобы узнать последнюю информацию о женщинах.

- Сделано, - сказал отец по возвращении в машину. - Теперь ждем. - Он посмотрел на часы, и Соломон почувствовал себя лучше, но, несмотря на это, ему хотелось расспросить, что тому сказали.

Было так странно вновь находиться рядом. Отец постарел. Он никогда не был человеком, открыто проявляющим чувства, но, когда они встретились на дороге, он обнял Соломона так крепко, что это заставило его затаить дыхание. Это было тем объятием, которые отец не позволял себе с ним в течение всех этих лет, поэтому в это единственное вложил все то, что было упущено. И нерушимая стена, что окружала сердце Соломона, рухнула, заставляя его вновь почувствовать отчаянную потребность в отеческой любви.

Сердце Соломона забилось сильнее, когда он вспомнил произнесенные отцом слова при встрече. Соломон заставил себя не думать о них, иначе он просто сойдет с ума. "У меня есть информация о Шантиль".

Они не могли продолжить разговор у дороги, поэтому Соломону оставалось лишь гадать. Гадать, какие именно новости есть у отца по поводу его невесты, пропавшей два года назад.

Было так много вопросов, которые он хотел обсудить с ним сейчас, так много секретов, которые нуждались в том, чтобы ими поделились.

- Пора, - произнес отец, заводя машину и направляясь к больнице. Они объезжали ее с противоположной стороны, и Соломон ахнул, увидев, что их прежняя машина окружена врачами скорой помощи.

- Они нашли их! - прошептал Соломон, слезы застилали его взор, когда облегчение, словно приливная волна, с силой обрушилось на него. – Их забирают, - произнес он, когда дюжина медиков спешно заносили женщин в больницу на носилках. - О них позаботятся.

Хаос обняла его, и он, черт возьми, чуть не подавился от ощущения, будто они только что пережили долгие часы, наполненные адскими муками. Чувствовать ее в своих объятиях, быть в безопасности… его разум пришел к заключению, что сейчас самое подходящее время заплакать. И он даже не пытался сдержать слезы, это было ему не под силу. Он отчаянно рыдал, как мальчишка, от осознания реальности кошмара, который они пережили. Эти женщины выжили. Мальчик выжил. И девушка, сидящая рядом с ним, обнимающая и укачивающая паренька в своих объятьях, смогла выжить.

Поездка в отель, который находился в другом штате, была долгой и тихой. Соломон устало вытянулся на сидении, насколько это было возможно, и откинул голову назад. Он потянулся к руке Хаос, и она переплела свои пальцы с его, ее движения были немного нервными и беспокойными.