— Так или иначе, я сказала им, что не вернусь, они ответила «хорошо», на этом все. Ежемесячные поступления прекратились… и, честно говоря, не скажу, что сильно расстроилась. Я умная, готова к упорному труду, у меня есть образование. Я сама справлюсь, как справлялись все до меня.

Билл стянул пальто.

— Могу я задать еще один личный вопрос?

— Конечно. — Попробовав капучино, она поморщилась. Кофе остыл, пока она пялилась на того блондина. — Что угодно.

— Ты сказала, что тебя удочерили… ты пробовала разыскать родных?

Она покачала головой.

— Вся информация закрыта… по крайней мере, так мне сказали. Наверное, отец хорошо заплатил за это? Кажется логичным… я слышала, что сначала мама пыталась выдать меня за свою родную дочь, говорила всем, что скрывала беременность под свободной одеждой, а последний месяц провела в «Нэйплс»[106] или каком другом захолустье. Но когда мои волосы становились все рыжее, стало сложнее поддерживать ложь… особенно ей не нравилось предположение, что она изменила моему отцу.

— Значит, ты ничего не слышала от них?

— Нет и ладно. Во-первых, хэй, они оплатили мое образование в «Лиге плюща»[107]. Если их молчание — самый страшный поступок по отношению ко мне, то мы квиты.

— Ну… — Билл прокашлялся. — Что ж… не хочешь попытаться устроиться в газету? Я знаю, что у нас есть пара вакансий, могу замолвить словечко. Ты уже проявила себя как способный детектив.

Мгновение Джо могла просто сидеть как истукан, только моргая. А потом она взяла себя в руки:

— Правда? О… Боже, да. То есть, спасибо. Я могу отправить тебе свое резюме электронной почтой.

— Тогда договорились. Я в курсе, что сейчас они ищут контент-менеджера для онлайн-издания. По зарплате выйдет тоже, что и сейчас в должности менеджера, но, по крайней мере, это будет шаг вперед.

И всяко лучше забот о личной жизни и грязном белье Брайанта, подумала она про себя.

— Спасибо. Правда. — Она помахала салфеткой, на которой писала. — И на этой ноте: я набросала список мест, которые посетила. Хочу заглянуть еще в парочку… в закрытый ресторан, в котором, по словам Хулио Мартинеза, на него напал вампир? И я хочу побывать в том переулке… ты видел запись перестрелки в переулке? Где один парень на крыше убил кого-то, а другой выбежал прямо под дождь из пуль? В клипе не было видно клыков, но его выложил на юТуб тот же парень, что и опубликовал съемку резни на той ферме.

Билл достал телефон, готовый к интернет-серфингу.

— Нет, еще нет.

— Могу дать тебе.

#большеникогдаэтогонеговори

***

Эссейл выжидал на периферии особняка хеллрена Нааши, выслеживая движения персонала и его хозяйки в окнах первого и второго этажей. Один плюс в эксгибиционизме Нааши: задернутые шторы — табу для нее, поэтому она предстала как на ладони.

В настоящий момент она была в ванной, сидела перед окном, выходившим на запад. Служанка закручивала ей волосы, пока хозяйка была сосредоточена на чем-то, лежавшим на ее коленях. Может, писала письмо на айПэде. Или айФоне.

Достав телефон, Эссейл послал ей сообщение… а потом наблюдал, как она вскинула голову и указала куда-то в сторону. Служанка отложила щипцы и скрылась из виду. А потом вернулась, передавая телефон в руки хозяйки.

Секундой позже раздался сигнал на телефоне Эссейла. Прочитав ее сообщение, он посмотрел на кузенов.

— Вы знаете, что делать.

— Да, — ответил Эрик. — Брат здесь…

— Позади.

Они втроем обернулись, обнаруживая Зэйдиста там, где он обещал быть, точно вовремя. Как и все они, на Брате был большой рюкзак и куча оружия с собой.

— Начнем, джентльмены? — пробормотал Эссейл.

Когда он кивнул, его кузены дематериализовались к черному входу в особняк, который они вычислили ранее.

Эссейл положил свой рюкзак под дерево, за которым укрывался, а потом вышел из тени, поправляя пальто и вытаскивая манжеты из рукавов. Когда он ступил на подъездную дорожку¸ каблуки застучали по покрытию, а Зэйдист, державшийся позади, шел бесшумно, по траве, оставаясь за пределами очагов света, испускаемых небольшими фонарями по краям тротуара.

Оказавшись перед дверью, Эссейл дернул ручку. Не судьба, в этот раз дверь была заперта.

Позвонив в звонок, он надел на лицо улыбку, когда дворецкий открыл дверь.

— Добрый вечер. Боюсь, я приехал раньше на целых двадцать минут. Но я бы не хотел тревожить хозяйку. Могу я подождать ее в гостиной?

Когда доджен низко поклонился, Эссейл убедился, что в фойе больше никого не было. А потом, когда дворецкий выпрямился, Эссейл достал свой сороковой.

Так, чтобы слуга смотрел прямо на дуло.

— Не дергайся, — прошептал Эссейл. — И ни звука, не считая ответов на мои вопросы. Жить хочешь? — Кивок. — Сколько еще слуг в особняке?

— С-с-семь.

— Тро в доме? — Кивок. — Где он?

— О-о-он наверху, трапезничает в своей спальне.

Зэйдист вошел в дом, и при виде его шрамированного лица и черных глаз доджен чуть не лишился сознания.

— О нем не беспокойся, — тихо сказал Эсселй. — Сосредоточься на мне.

— П-п-простите.

— Слушай меня, и слушай внимательно. У тебя семь минут на то, чтобы покинуть здание вместе с персоналом. По минуте на человека. Не трать ни секунды. Не объясняй им причин. Скажи всем, чтобы собрались у основания подъездной дорожки. Не спугни свою хозяйку. Если сообщишь ей о моей присутствии, то станешь соучастником в удержании раба крови, которого я спас прошлым вечером, я убью тебя без промедления. Все ясно? — Кивок. — Повтори, что я только что сказал.

— В-вы… у меня с-с-семь минут, чтобы вывести персонал. Подъездная дорожка…

— Основание. Я сказал «основание подъездной дорожки». Я буду видеть вас там, возле фонаря. А что насчет твоей хозяйки?

На лице дворецкого появилось жесткое выражение, которое, очевидно, спасло ему жизнь.

— Я не скажу ей ни слова. Она и ее любовник убили моего хозяина.

— Как тебя зовут?

— Тарем.

— После всего ты отправишься на аудиенцию к Королю. Расскажешь ему все… что происходило в подвале, что она делала с ним, что я делаю здесь. Понял?

— Я сделал фотографии, — прошептал дворецкий. — На телефон. Я не знал, куда отнести их.

— Хорошо, покажешь их. Сейчас иди. У тебя семь минут.

Доджен низко поклонился.

— Да, мой господин. Сию секунду.

Мужчина в униформе в бешеной спешке устремился к кухне, и когда Эссейл был на полпути к парадной лестнице, трое додженов, одетые в поварскую униформу, выбежали из столовой. У одного все руки были в муке, другой нес кастрюлю с чем-то. Их глаза были широко распахнуты и полны ужаса, и значит, дворецкий не до конца выполнил его указания.

Очевидно, он рассказал о смертельной угрозе в стенах дома.

Плевать. Мотивация работала, а о верности Нааше не следовало беспокоиться. Трое поваров посмотрели на него и его пистолет… и припустили еще быстрее, вместо того, чтобы поднять шум.

А тем временем в воздухе уже ощущался сладковатый запах бензина, а скоро будет совсем не продохнуть.

Эссейл скорее спокойно поднялся по лестнице, чем взбежал. И в процессе встретил двух служанок, спускавшихся вниз, собранные волосы выбились из пучков, бледно-серые юбки развивались на бегу. Взглянув на него, они тоже опустили взгляд, удваивая скорость и не пытаясь ему помешать.

На площадке второго этажа он свернул налево и остановился у первой двери, как раз в этот момент дворецкий показался в дальнем конце коридора и побежал ему навстречу.

— Я позабочусь о ее личной горничной, — сказал Эссейл. Когда мужчина побледнел, он закатил глаза. — Не в этом смысле. Она присоединится к вам.

Кивнув, дворецкий удрал.

Эссейл медленно повернул резную латунную ручку, толкая дверь. Панели поддались без звука, и Эссейл мгновенно ощутил запах шампуня и парфюма Нааши. Он скользнул внутрь, и перед глазами зарябило от кучи розового и кремового, шелка и тафты.