— Черт!

Ударив по тормозам, она вывернула руль вправо, прямо перед тем, как «Хаммер» Куина едва не снес ее.

Внедорожник резко затормозил, и бойцы высыпали изо всех дверей, бросившись в сторону ее машины так, словно «Вольво» пылала в огне.

— Мэри!

— Мэриииии!

Бутч резко открыл дверь с ее стороны.

— Мэри! Твою дивизию!

Она рассмеялась, видя выражение на лице копа. Блэя. Джона Мэтью. Куина.

— Я в порядке, в порядке, все хорошо. Честно, — добавила она, вскинув руки.

— Я звоню Доку Джейн…

— Бутч. Серьезно. — Мэри отстегнула ремень и отодвинула бостонца с дороги. — Видишь? Даже подушка не сработала. Хотя у меня начинает дергаться глаз от подобных происшествий. Позапрошлой ночью я чуть не сбила лессера.

Это заткнуло всех их. А потом они просто стояли там, пялясь на нее так, словно поймали общую волну тошноты.

— Парни, вы меня даже не зацепили. Я в порядке. — Она кивнула на грунтовую дорогу, на которой они стояли. — Я даже не знала, что там было… откуда вы ехали?

— Ниоткуда. — Бутч взял ее под локоть и попытался подвести ее к пассажирскому сиденью. — Я отвезу тебя до дома…

— Нет, — она уперлась каблуками в землю и пригвоздила его серьезным взглядом. — Бутч. Со мной ничего не произошло. Я хочу, чтобы вы все, все четверо сделали глубокий вдох… может, вам стоит зажать голову между колен и подышать, иначе вы грохнетесь в обморок. Мы были на волоске, такое бывает, но мы оба среагировали вовремя, поэтому давайте забудем… или я позвоню Фритцу и попрошу перекрасить ваши спальни в розовый. Сразу после того, как он декорирует цветочными лепестками ваши столы и развесит фотографии Эльзы и Анны[61] по периметру.

— А ведь она не шутит, — сказал Блэй не без уважения.

— Черт, это да, — пробормотал Куин. — Блин, неудивительно, что ты выносишь Рейджа под боком. Когда он перегибает палку, ты просто достаешь кнут и ставишь его на место, да?

Мы просто беспокоимся, — показал знаками Джон Мэтью. — И не хотим, чтобы ты пожаловалась мужу, что мы навредили тебе. Вот и все.

Она подошла к Джону и обняла его.

— Я знаю. И простите, если веду себя как стерва. Последние пара ночей вышли напряженными. Поехали уже на трапезу.

Снова сев за руль универсала, она двинулась вверх по холму, на той же скорости, что и раньше. Хаммер держался на расстоянии шести машин от нее… и она чувствовала, что воины следят за каждым ее движением.

Потому что вся четверка прижалась носами к лобовому стеклу, как курицы-наседки, обеспокоенные за непослушного цыпленка.

Да, они наполняли ее зеркало заднего вида любовью.

А ведь это не так уж и плохо.

Когда они подъехали к особняку и заняли свои привычные места в ряде машин — ее — возле «Порше» Мэнни, их — возле новой тачки Ви, какой бы марки она ни была, и Мэри вышла из универсала вместе с сумочкой, готовая обороняться от толпы парней в коже и кучи предложений в духе «давай-по-быстрому-проверим-пульс».

И, вот так неожиданность, они строем двинулись в ее сторону.

Вскинув руки, она спокойно взмолилась к их логике:

— Вы помните, что я не могу умереть? И, если вы не заметили, я жива-здорова, даже улыбаюсь. Видите? — Она указала на свой рот. — Как насчет Последней Трапезы перед тем, как уйти на покой?

В ответ раздался хор «окей» и «ну ладно», и когда Джон Мэтью приобнял ее, они дружно направились к вестибюлю.

Фритц открыл для них внутреннюю дверь.

— Приветствую! Как вы поживаете?

Когда дворецкий поклонился, и все вошли внутрь, Мэри помедлила. Она столько раз входила в это фойе, но уже давно не поднимала взгляд на потолок в три этажа высотой, с фреской, на которой были изображены величественные воины на скакунах… не останавливалась, чтобы восхититься колоннами из мрамора и малахита с резным орнаментом на базе[62] и капители[63]… не прислушивалась к разговорам, доносившимся из столовой.

Их окружала чрезмерная роскошь и разноголосый шум, и в то же время все было прекрасным: начиная от Зи и Бэллы, спускавшихся по главной лестнице с Наллой, до Рофом с Джорджем, пересекавших мозаичный пол, и обнимавшихся Джона Мэтью и Хекс.

Направившись на Последнюю трапезу, она вспомнила как Рейдж рассказывал Битти о жителях дома, делясь чудесными, намеренно комичными карикатурами на людей, которые были настоящим сокровищем для этой семьи.

Потом она представила его и Битти, как они склонились над двигателем его автомобиля, он не торопясь объяснял ей, без намека на то, что не-женское-это-дело, его лицо было открытым, а в глазах сияла доброта.

Он был потрясающим с малышкой…

— Моя Мэри, — послышался шепот возле ее уха.

Подпрыгнув, она повернулась к Рейджу, не думая ни секунды.

Обхватила его руками, потянула вниз…

…и смачно поцеловала его.

***

Так, окей, ВААААААААААААААААААУ.

Когда Мэри запустила язык в его рот, у Рейджа мигом опустела голова, в хорошем смысле… особенно когда он потянулся к ней и прижал к своему телу, окружая ее собой. Губы его шеллан были мягкими и теплыми, ее язык скользил по его языку, а ее груди терлись о него, словно обнаженные, несмотря на пальто.

— Пошли наверх, — прошептала она ему в рот.

Возобновляя поцелуй, он посмотрел в сторону лестницы. Такая высокая и длинная… а их спальня? Черт, казалось, комната была на расстоянии пятисот миль. Даже пяти тысяч.

— Сюда, — простонал он.

В итоге он заставил ее попятиться, его руки отчаянно жаждали забраться под ее одежду… но он не мог так рисковать. Почувствовав ее голую кожу? Он мог взять ее прямо на мозаичном полу.

Кладовка была расположена сразу за кухней и была такой же комфортной и роскошной, как прачечная… с трагической нехваткой стиральной машины или сушилки, на которую можно было бы усадить любимую женщину на уровне своих бедер и с широко раздвинутыми ногами. Но здесь было два плюса: во-первых, внутри был замок, будто Дариус знал, что среди банок с персиками и маринадами здесь может найтись место чему-нибудь по-острее; и, во-вторых, там был низенький стол в четырех футах от пола, шириной в добрые два с половиной фута, и он протянулся по всему периметру комнаты.

Вообще его поставили сюда для выдвижных ящиков, которые расположились под полками.

В настоящий момент? Это единственное, что было в его распоряжении и могло сравниться со стиральной машиной.

— О, Боже, ты мне нужен, — прошептала Мэри, когда он со стуком закрыл дверь на щеколду, а потом оторвал Мэри от пола.

Когда она вцепилась в край его майки, стаскивая ее через его голову, предмет одежды застрял в районе его носа, едва не стесав ноздри. Но будто ему было не плевать? А потом ее дрожащие руки вцепились в молнию на его штанах.

— Быстрее, я хочу тебя в себе… ты мне нужен.

— О, черт, Мэри, ты меня получишь… — Когда ее рука прикоснулась к его члену, Рейдж выгнулся с криком. Он выкрикнул ее имя? Хвалу Деве-Летописеце? Слово на букву Б? Да плевать. — Позволь…

А потом Мэри спрыгнула с полки, уцепилась в его бедра и толкала его вперед, пока он не врезался в противоположную сторону так сильно, что на пол свалилось несколько банок с супами.

— Мээээээээрииииииии…

Она глубоко взяла его член, теплая, влажная хватка и посасывание были сверхэротичны, но что возбуждало еще сильней? Чувство, что Мэри до одурения хотела его, что не могла дотерпеть до того, как они снимут его и ее штаны.

Она так сильно хотела его, что не собиралась терять время попусту.

Она должна была взять его.

Связанный мужчина внутри Рейджа завыл от удовольствия, и зверь зашевелился под его кожей в хорошем смысле… и, о да, он кончил.

Боже, еще как кончил. И когда Мэри выпила все до последней капли, а потом села на пятки и облизала губы, он почувствовал, что какая-то его частичка вернулась к нему… давно потерянная, но он не осознавал самой пропажи.