Выйдя из оазиса Са-чжоу, экспедиция пересекла безлесный хребет Нань-шань. В Нань-шане чуть было не случилось большое несчастье: на охоте за яком заблудился один из лучших людей экспедиции, унтер-офицер Егоров. Пять человек были посланы на розыски пропавшего, но найти его не удалось.

На шест ые сутки караван случайно увидел, что кто-то спускается с гор. Сначала подумали, что это зверь, а потом в бинокль разглядели, что идет считавшийся уже мертвым Егоров. Он страшно исхудал, и наготу его прикрывала одна рубашка. Обувь износилась через два дня; несчастному пришлось обернуть свои ноги парусинными штанами. Питался он сырыми продуктами охоты — зайцем и уларом.

К югу от главной цепи Нань-шаня Пржевальский открыл два снеговых хребта — Гумбольдта и Риттера, тоже относящиеся к системе Нань-шаня. Снеговая линия в хребте Гумбольдта лежит очень высоко, на 4500— 4800 метрах абсолютной высоты, что объясняется большой сухостью воздуха здешней страны.

В альпийской области гор Нань-шаня водятся дикий як, горный баран «куку-яман», другой горный баран («архар»), марал, или благородный олень; из птиц изобилует тибетский улар — крупная птица, родственная куропатке; она встречается и у нас на Памире.

Из Нань-шаня экспедиция перешла в Цайдам — так называется обширная котловина, опоясанная с севера системами Алтын-тага и Нань-шаня, а на юге тоже ограниченная рядом мощных хребтов. Страна эта возвышается в среднем на три тысячи метров над уровнем моря.

Население Цайдама состоит преимущественно из монголов; на востоке в небольшом количестве живут тибетцы (по-монгольски: тангуты).

Цайдамские монголы занимаются разведением баранов, лошадей и рогатого скота; имеют немного яков и верблюдов. Но для верблюдов эта местность не благоприятна; здесь много болот, на которых множество комаров и оводов, а они чрезвычайно вредны для верблюда. Местами монголы засевают ячмень и частью пшеницу. Употребляют в пищу сладко-соленые плоды хармыка, как здесь называют кустарник нитрарию высотою до двух метров; ягоды хармыка, которые поспевают в сентябре, собирают и сушат впрок на зиму. Их едят, предварительно сварив вместе с дзамбой. Птицы, верблюды, медведи и другие животные также любят ягоды хармыка.

В Цайдаме экспедиция нашла монгола-проводника, который знал дорогу в Тибет.

Природа Тибетского нагорья

Тибет —это мощное плоскогорье, поднятое на высоту 4000—5000 метров над уровнем моря. На этом плоскогорье, равного которому по размерам нет нигде в свете, громоздятся обширные горные хребты, достигающие 6000—8000 метров абсолютной высоты.

До Пржевальского большая часть Тибета была почти неведомой страной. Вся же северная часть Тибетского нагорья, — говорит Пржевальский, — была в отношении картографии менее известна, чем видимая поверхность спутника нашей планеты — Луны.

«Много различных невзгод ожидают здесь путешественника. Против него встанут и люди, и природа. Огромная абсолютная высота и вследствие того разреженный воздух, в котором мускулы человека и вьючных животных отказываются служить как следует; крайности климата, то слишком сухого, то (летом) слишком жаркого; холода и бури, отсутствие топлива, скудный подножный корм, наконец гигантские ущелья и горы в восточной части страны — вот те препоны, бороться с которыми придется на каждом шагу. С другой стороны, в местах обитаемых туземное население подозрительно или даже враждебно будет смотреть на неведомого пришельца».

Пржевальский так описывает Тибетское нагорье: «Грандиозная природа Азии, проявляющаяся то в виде бесконечных лесов и тундр Сибири, то безводных пустынь Гоби, то громадных горных хребтов внутри материка и тысячеверстных рек, стекающих отсюда во все стороны — ознаменовала себя тем же духом подавляющей массивности и в обширном нагорье, наполняющем южную половину центральной части этого континента и известном под именем Тибета.

Резко ограниченная со всех сторон первостепенными горными хребтами, названная страна представляет собою, в форме неправильной трапеции, грандиозную, нигде более на земном шаре в таких размерах не повторяющуюся, столовидную массу, поднятую над уровнем моря, за исключением немногих окраин, на страшную высоту от 4000 до 4500 метров.

И на этом гигантском пьедестале громоздятся, сверх того, обширные горные хребты, правда, относительно невысокие внутри страны, но зато на ее окраинах развивающиеся самыми могучими формами диких альпов.

Словно стерегут здесь эти великаны трудно доступный мир заоблачных нагорий, неприветливых для человека по своей природе и климату и в большей части еще совершенно неведомых для науки».

Границами собственно Тибета на севере служит хребет Куэнь-лунь, а на юге цепь Гималаев. Если провести

линию от озера Тенгри-нор (оно лежит к северу от Лхасы) к истокам реки Хуан-хэ, или Желтой, то линия эта разделит Тибет на две части: к западу залегает сплошною массою платообразная поверхность Тибета, к востоку же страна приобретает расчлененный, альпийский облик.

Можно выделить еще южную часть, к югу от Загималайского (Трансгималайского) хребта, в которой берут начала реки Брахмапутра, Инд и его приток Сетледж.

Западный Тибет — это высокогорная пустыня. Но диких травоядных животных, как мы упоминали, здесь баснословно много.

Путь в Лхасу. Новые препятствия

Тибет встретил наших путешественников неприветливо. Стояла осень, и наступили холода. Под снегом верблюды с трудом находили корм, а люди — топливо («аргал»). Но настойчивость Пржевальского и энтузиазм его спутников побороли все препятствия.

В горах Куку-шили, которые являются продолжением Куэнь-луня, пришлось отказаться от услуг проводника, который совершенно но знал местности, и путешественники оказались предоставленными самим себе. К счастью, вскоре удалось выйти на южный склон хребта Куку-шили.

Достигнув области верховьев Янцзы-цзяна, экспедиция увидела след дороги, недавно протоптанной караваном, следовавшим в Лхасу.

Эта дорога привела к перевалу через хребет Тан-ла. Этот очень пологий перевал имеет в высоту свыше пяти тысяч метров, но возвышается всего на шестьсот метров над тибетским плато.

В хребте Тан-ла, достигающем шести тысяч метров высоты, есть снеговые горы и ледники. До высоты перевала можно встретить диких яков и куланов.

У подножия хребта Тан-ла экспедиция, впервые на пути от Цайдама, встретила людей. Это были кочевники-тибетцы. Они жили в черных палатках из грубой шерстяной ткани.

Подъем на Тан-ла, хотя горы эти поднимаются очень полого, занял восемь суток. Животные, и без того отощавшие, чувствовали себя очень плохо на такой громадной высоте. Притом нужно было двигаться по обледенелой тропинке, где вьючные верблюды скользили. Здесь потеряли четырех верблюдов.

На морозе очень трудно было производить съемку, и Пржевальский отморозил себе несколько пальцев на обеих руках. На самой вершине перевала находилось буддийское жертвенное место; каждый буддист оставляет здесь свое приношение — камень, кость пли прядь волос своего коня или верблюда. Экспедиция положила здесь пустую бутылку, но на обратном пути ее не оказалось.

Перевалив через хребет, караван сделал остановку километрах в двенадцати от высшей точки. Здесь появились пятнадцать тибетцев и для предлога привезли на продажу масла.