По мусульманским обычаям, иноверцы, то есть христиане или евреи, прибывшие в мусульманскую страну, могли оставаться здесь по своим делам не более года, после чего они должны были или уехать, или принять ислам, или сделаться подданными.

Хан одного из городов Индии отнял у Никитина жеребца, одно содержание которого обошлось нашему путешественнику в сто рублей, и обещал вернуть только в том случае, если Никитин примет мусульманство. Но при посредстве одного хорасанца (Хорасан — страна в северном Иране) удалось уговорить хана вернуть жеребца и не обращать Никитина в свою веру. По этому поводу Никитин иронически замечает: «Русские братья, кто из вас хочет итти в Индийскую землю, тогда ты оставь свою веру на Руси и, призвав Мухаммеда, иди в Индостанскую землю». Но, очевидно, на счастье Никитина, ему пришлось иметь дело не с очень фанатичным мусульманином. Надежды Никитина на возможность торговли с Индией не оправдались: «Ничего нет для нашей земли», «На Русскую землю товара нет». Дешевы только перец и краска, — очевидно, так называемая кубовая, синяя краска, или индиго. За ввозимые товары приходится не-мусульманам платить высокие пошлины, а кроме того, на море большая опасность от пиратов-кафиров, то есть индусов.

Пребывание в Бидаре. Царство Бахманидов

Четыре месяца провел Никитин в Бидаре. Это большой город, в центре Декана (южная часть Индии), на высоте 700 метров над уровнем моря. В те времена Бидар принадлежал мусульманской династии Бахманидов, был столичным городом и славился своими шелковыми тканями, металлическими изделиями и драгоценными камнями. Алмазы из Декана доходили до Европы. Особенной известностью, как источник драгоценных камней, пользовалась Голконда.

В Бидаре был большой конский рынок. Здесь Никитин и продал, не без выгоды, своего жеребца.

Никитин называет Бидар столицей всего Индостана. Но это не совсем верно. Правда, Бахманидское царство было в те времена самым могущественным в Индии, но номинально властителем мусульманского Индостана считался султан, имевший местопребывание в Дели (или Делхи), недавней столице всей Индии. В 1398 году в Дели был провозглашен повелителем всей Индии Тамерлан, но он со своими войсками через три месяца ушел оттуда, оставив после себя разорение и голод. В Дели снова появились местные мусульманские владетели. Во времена Никитина власть делийских султанов почти не распространялась на Декан.

Бидар был богатым, многолюдным городом, и европейские писатели называют его, как и Никитин, «Бидар Великий». Остатки прежнего величия в виде развалин дворцов, мечетей, мавзолеев и других зданий сохранились до сих пор. Но и в настоящее время Бидар — большой город.

Наблюдательный Никитин обращает внимание на тяжелое положение крестьян в Декане: «Земля весьма многолюдна; сельские люди очень бедны («голы вельми»), а бояре богаты и роскошны; носят их на серебряных носилках и водят перед ними до 20 коней в золотых сбруях; и на конях же за ними 300 человек, да пеших 500 человек, да трубников 10, да литаврщиков 10, да свирельников 10».

Во время выездов султанов еще более бросалась в глаза противоположность между причудами и бессмысленной роскошью богачей, с одной стороны, и бедностью и бесправием сельского люда — с другой.

В процессиях, устраивавшихся султанами во время большого мусульманского праздника байрама, выступало до трехсот слонов. Слонов покрывали парчою, а боевых слонов одевали в стальные латы, иногда золоченые. Во рту у слона была цепь, размахивая которою слон не позволял приближаться к царю; к бивням прикрепляли мечи. На спине у слона устраивали «городок», в котором помещалось от шести до двенадцати вооруженных человек, иногда с пушками (во времена Никитина пушки были широко распространены в Индии; их привозили сюда из Западной Европы и доставляли обычно венецианцы).

На султане кафтан, усеянный яхонтами; шапка украшена огромным алмазом. Под султаном золотое седло; на нем три окованных золотом сабли, с ним лук, украшенный яхонтами. Перед султаном индеец нес зонт. В процессии принимали участие слоны, верблюды, множество коней в украшенной золотом сбруе, а кроме того, жены султана, свита, музыканты, трубачи, танцовщики. Индийцы, — говорит профессор И. П. Минаев, знаток Индии, — страстные охотники до зрелищ. И в XIX веке в любой столице независимого индийского князя можно было вдоволь насмотреться на такое же пышное шествие, какое видел в XV столетии Никитин в Бидаре.

Музыканты, певцы, плясуны, даже фокусники были, говорит Минаев, необходимыми участниками пышного выезда индийского властелина. Процессия обычно двигалась не среди торжественной тишины, а сопровождалась оглушительным шумом певцов, трубачей, барабанщиков, конским топотом, ревом слонов и диких зверей.

Слоны в Индии считались символом могущества. У султана Мухаммед-шаха I, правившего в царстве Бахманидов за сто лет до Никитина, было до трех тысяч слонов. Это был самый богатый из царей своей династии: никто из последующих царей, — говорит Минаев, — не грабил столько соседних раджей (местных князей), сколько он: в своих походах он перебил около полумиллиона «неверных» (то есть индусов). Слоны использовались на войне; каждый слон равнялся от пятисот до тысячи всадников. Кроме слонов, в походах участвовали, по словам Никитина, «лютые звери» — вероятно, львы, тигры, леопарды.

Никитин сообщает, что во время торжественных выездов за султаном шло сто обезьян. В Индии обезьяны у индусов-браманистов почитаются как священные животные. Бог Хануман, один из героев индийского эпоса Рамаяны, считался царем обезьян. В Бенаресе есть даже храм, посвященный обезьянам.

Минаев рассказывает, что в начале прошлого века один индийский владетельный князь устроил свадьбу двух обезьян, на что истратил сто тысяч рупий (рупия — индийская монета). При этом брамины совершили все обряды, полагающиеся при бракосочетании. Устроена была свадебная процессия со слонами, верблюдами, конями. Жених был посажен на носилки, на голове его был венец, а за носилками следовали певицы, музыканты, плясуны. Свадебные торжества продолжались двенадцать дней.

В Бидаре Никитин свел знакомство со многими индусами-браманистами и признался им, что он не мусульманин, не хорасанец Юсуф, за которого он выдавал себя, а русский по имени Афанасий. После этого признания индусы начали относиться к Афанасию Никитину доверчиво, «не стали таиться ни в чем, ни в еде, ни в торговле, ни в молитве, ни в иных вещах; жен своих также не скрывали».

По этому можно судить, что Никитин был необычайно талантливым путешественником: умел завоевывать доверие местного населения, свободно говорил на тюркских, персидских и индустанских языках, отличался веротерпимостью, в случае надобности мог сойти и за мусульманина.

Путешествие дальше. Индусы-браманисты

Пробыв в Бидаре четыре месяца, Никитин сговорился с индийцами пойти в Парвату — священное место индусов, их Иерусалим и Мекка, по словам Никитина. Сюда на поклонение съезжалось несметное число индусов, здесь ежегодно, в определенные дни, устраивались ярмарки. В Парвате, которая лежала вне пределов мусульманских владений, находилось много храмов, посвященных богу Шиве. В храмах были идолы в разных образах, то в виде человека с хоботом слона (бог Ганеша), то в виде обезьяны (бог Хануман), то в виде лютого зверя. У одного из громадных каменных идолов лицо обезьяны, хвост перекинут через плечо, а в левой руке меч, а «руку правую поднял высоко и простер как царь Юстиниан в Царьграде», (Имеется в виду конная статуя Юстиниана в Константинополе, которая во времена Никитина уже не существовала.) Перед идолом, о котором рассказывается, стоит высеченное из черного камня позолоченное изображение огромного быка. Это бык бога Шивы. Быка этого «целуют в копыто и сыплют на него цветы». Вообще у браманистов бык и корова — это священные животные.