– Да чего ж тут не знать? – фыркнула трубка. – Личность довольно известная. В свое время он много шуму у нас наделал. Что, собственно, и было отражено в полицейских документах. Вам-то, скажите на милость, он зачем понадобился?

– Это мой прапрапрапрадедушка, – пояснил Андрей, все еще боясь потерять только что наладившийся контакт с Поморцевым.

– Надо же, – опять фыркнула трубка. – Ладно, уговор дороже денег. Приходите завтра с утра, часикам к десяти.

Поморцев один раз, не повторяя, назвал адрес, и телефон тут же наполнился короткими пронзительными гудками. Андрей тут же повторил адрес Ане.

– У тебя есть чем записать? – воскликнул он.

С бумагой проблем не было. Адрес запросто можно было записать на том самом листке с телефоном Поморцева, что дали им в музее. Но вот ручки не оказалось ни у него, ни у Ани.

– Тогда запоминай скорее, а то я точно забуду. Старый стал, отупел, – засмеялся Андрей. – Заучивай наизусть.

Аня прыгала возле него на одном месте, повторяя, как стишок, улицу, дом и квартиру и размахивая в такт руками, как будто дирижировала оркестром. Они вышли на продуваемую беспощадным ветром улицу и в ближайшем ларьке на остановке купили шариковую ручку. Когда адрес был тщательно перенесен на бумагу, Андрей в полной мере ощутил достигнутую победу. Но Аня, казалось, радовалась даже больше него.

– Видишь, видишь, не зря все-таки сходили в музей, – кричала она, стараясь перекрыть завывания ветра. – Я же говорила. Я сразу говорила, что нужно в музей.

Андрей, превозмогая вновь накатившую тошноту, криво улыбался ей в ответ.

– Ой, уже первый час, – Аня взглянула на часы и забеспокоилась. – Мне скоро на работу. Как ты себя чувствуешь? Может быть, поедешь со мной в больницу? Пусть тебя посмотрит кардиолог?

– Нет-нет, все нормально, – отмахнулся Андрей.

– Хотя бы давление измерить… – настаивала девушка.

– Спасибо, не стоит. Раньше смерти не помру, – отшутился Андрей.

Впрочем, его шутка лишь вызвала у Ани новый приступ беспокойства. И все же Андрею удалось отбиться от помощи курской медицины. Он твердо пообещал своей спутнице, что, если ему опять станет плохо, он тут же вызовет скорую, а еще непременно позвонит ей прямо на мобильный.

– Я после смены обязательно зайду к тебе, – пообещала Аня так, как будто Андрей сам просил ее об этом. – У тебя какой номер?

– Триста четвертый, – ответил Андрей.

– Ты сейчас не суетись, не нагружай сердце, – стала увещевать его Аня. – Сходи пообедать. Потом можешь погулять по городу. Но не скачи по нашим горкам. Походи по Ленина, посиди на скамеечке. Если, конечно, погода улучшится. А потом иди в гостиницу. Я принесу тебе что-нибудь на ужин. Ты не беспокойся. Я зайду часам к десяти.

Андрей с некоторым удивлением посмотрел на свою заботливую спутницу. Впрочем, не ему сейчас было отказываться от помощи.

– Все, я побежала, – заторопилась девушка.

25.

После того как Аня отправилась на работу, Андрей по ее наставлению немного погулял по городу. Но свежий воздух не принес ему обещанного облегчения. У него по-прежнему кололо в груди, и он боялся, что свалится на асфальт с очередным приступом. И все же в окружении людей, спешащих по своим делам, ему было спокойнее, чем в замкнутом пространстве гостиничного номера.

Вскоре, однако, как и опасалась Аня, стал накрапывать дождь. Ветер срывал его капли с предначертанной им законами физики отвесной траектории и швырял почти горизонтально в лицо прохожим. Приходилось то и дело утирать лицо, точно от плевков недоброжелателей. Поборовшись с дождем с четверть часа, Андрей отправился в гостиницу.

Коридор был темным. Андрей невольно вспомнил о музее. Но там хотя бы было окошко в торце. Здесь же коридор был глухим. Свет в него мог проникнуть лишь с лестничного марша. Наверное, в солнечную погоду этого было достаточно. Но сейчас, когда город накрыли тяжелые свинцовые тучи, свет в узких окошках лестничных проемов погас.

Преодолевая охвативший его ужас, Андрей осторожно ступил на этаж и замер на месте. Он хотел зажечь свет. Но, пошарив рукой по стенам с обеих сторон от прохода, так и не нашел выключатель. Наверное, он был где-то в другом месте. Не зная его точного расположения, пришлось бы ощупывать весь коридор.

Андрей не мог объяснить причину своего страха. Он старательно убеждал себя в том, что темный коридор не таит в себе никакой опасности. Но логические доводы не помогали. Он подождал немного в надежде на то, что распахнется дверь в каком-нибудь номере. Может быть, в том, где вчера так хлебосольно встречали кого-то. Но его веселые соседи или уже съехали, или ушли по своим делам. Что, кстати, было весьма логичным. Кто же сидит днем в гостинице? Разве что горничные. Или дежурные по этажу. Вот эти могли бы быть на месте. Наверное, сейчас кто-нибудь из них появится. Должен появиться. И тогда…

Андрей даже придумал план. Он скажет, что никак не может найти свой номер. И тогда добрая тетка проводит его. Или хотя бы зажжет свет. Конечно, он сойдет за идиота. О нем будут рассказывать легенды: взрослый мужик не нашел своей комнаты среди двух десятков пронумерованных дверей. Ну и что? Пусть рассказывают. Какая разница. Он все равно не собирается сюда возвращаться. Особенно хорошо было бы, если бы горничная зажгла свет. Тогда бы он узнал, где находится выключатель. И в следующий раз мог бы включить его сам. Но никто из обслуживающего персонала так и не появился.

Андрей почти требовательно огляделся по сторонам. Но даже этот взгляд пораженного в своих правах потребителя не возымел решительно никакого действия. Делать было нечего. Андрей нащупал в кармане зажигалку. Освещая себе путь ее дрожащим газовым пламенем, он двинулся вперед. Вырывая из темноты клочок стены или косяк ближайшей двери, пламя зажигалки утопило в кромешной тьме весь остальной коридор. Так происходит, когда ты находишься очень близко к источнику света. Андрей уже добрался до своего номера и стал рыться в кармане в поисках ключа, когда из темноты прямо на него вывалилось опухшее лицо, заросшее синеватой щетиной. Андрей отшатнулся назад. Ударившись головой о косяк двери и выронив зажигалку, он стал тихо сползать по стене вниз. Так, наверное, приходит смерть.

– Ишь, какие вы пугливые! – просипел небритый мужик, дыхнув на него перегаром. – И кто бы мог подумать!

В следующую долю секунды Андрей сообразил, что перед ним тот самый веселый сосед, принимавший вчера гостей. Андрей пробормотал в ответ что-то маловразумительное. Переведя дух, он с трудом поднялся на ноги, отомкнул комнату и ввалился внутрь. Его сил хватило только на то, чтобы тщательно запереть за собой дверь и зажечь все имеющиеся в гостиничном номере лампочки. В глазах у него рябило, как будто он смотрел плохо настроенный телевизионный канал. А еще его мучила одна нехорошая мысль. Андрей гнал ее прочь, но она возвращалась вновь и вновь: как же он собирается справиться с Провом, если так всех боится? Впрочем, этого Прова сначала надо было еще найти. Если, конечно, тот не найдет его раньше.

Разувшись и скинув куртку, Андрей повалился на кровать лицом вниз. Грудь у него тут же защемило. Превозмогая боль, он перевернулся на спину. Дышать стало легче. И он забылся тяжелым сном.

Ему снилось, что он ищет дом Поморцева. Раз за разом проходил он его улицу. Но дома номер двадцать пять на ней не было. После двадцать третьего сразу шел двадцать седьмой. Он выдохся из сил, и пот лил с него градом. Он знал, что Поморцев не будет ждать долго. Что они договаривались на десять, а уже, наверное, полдень. Но он не мог найти треклятый дом. Может быть, он прятался где-то во дворе? Между двадцать третьим и двадцать седьмым? Он зашел во двор. Тот был маленьким и покрытым глубокими лужами. Он хотел у кого-нибудь спросить. Но во дворе не было ни души. Нужно было спешить. Он снова выбежал на улицу, перешел на другую сторону. Это было против логики, но он стал искать двадцать пятый дом там, на четной стороне…