– Я знаю, знаю, где оно, – замотал головой таксист, – по Московской трассе километров пятьдесят. А там отворотка налево. Я видел. Часто там езжу. В самом селе, правда, не был. Вас только туда отвезти?

– Нет, – вздрогнул Андрей.

Сама мысль о том, что ему нужно будет остаться ночевать в незнакомом селе, испугала его настолько, что желтоватые круги у него перед глазами сменились зелеными и фосфоресцирующими.

– Нет, – повторил он, – меня нужно будет подождать. Недолго. Впрочем, не знаю. Полдня, может быть. У меня там родственники жили когда-то. На кладбище мне надо. Проведать. Подождать – и потом отвезти обратно. Сколько это будет стоить?

– В общем, считай, что на целый день, – протянул шофер, явно давая себе время, чтобы разжечь дух стяжательства. – Это обойдется вам…

Он назвал цену.

–Дороговато… – поморщился Андрей.

– А сами считайте, – настойчиво, ему явно хотелось получить эту работу, стал вкрадчиво убеждать его водитель, – бензин один сколько стоит. Да плюс амортизация машины. По шоссе-то хорошо пойдем. А по той отворотке – еще неизвестно. Поди, рытвины да  ухабы. Осень развезло все…

Андрей согласно закивал, чтобы прекратить поток излияний таксиста. Наверное, можно было найти машину и дешевле. Но ему совсем не хотелось сегодня бродить по городу, кого-то еще искать, с кем-то договариваться.

– Ладно, – буркнул он, – согласен. Но это в расчете на целый день. Чтобы вы меня там не торопили.

– Само собой, – обрадовался шофер, – сколько надо, столько и пробудем. Как говорится, наше дело, хозяйское.

Как ни смешно это было, но то, что шофер как будто вошел с ним в дело, приободрило Андрея. Точно он был уже не одинок в поисках ненавистного Прова.

– Вот и приехали, «Центральная». Видите вон ту дверь? – зачастил водитель, притормаживая у тротуара. – Завтра во сколько выезжаем? Здесь вас забрать?

– Во сколько? Не знаю, – растерялся Андрей, – в девять, например. Подойдет?

– Без проблем, – откликнулся водитель, – меня Виктором зовут.

– Андрей, – охотно представился Андрей. – Отсюда тогда и заберите.

– Я там буду стоять, – шофер показал рукой на угол улицы. – Там кармашек есть за перекрестком. Туда и подам. К девяти. Только вы уж меня не подведите. Чтоб не стоять зря. Если не поедем, тогда я этой ночью буду работать. А так – пойду отсыпаться.

– Нет, нет, поедем, точно поедем, – заверил его Андрей, – я вам задаток дам.

Он рассчитался с таксистом за поездку с вокзала и накинул сверху в качестве аванса.

– Запишите мой мобильный, – шофер был явно тронут высокой степенью доверия к себе со стороны пассажира, – можете сейчас набрать, проверить. Он зазвенит.

Андрей отмахнулся и вылез из машины.

– Значит, до завтра? – махнул ему рукой водитель.

– Угу, – кивнул он в ответ, – завтра поедем.

15.

Преодолевая навалившуюся на него сонливость, Андрей снял номер в гостинице. Для заполнения гостевой карточки ему пришлось попросить ручку у дежурной. Столь нескромной просьбой он, по-видимому, обратил на себя ее внимание.

– А что это вы без багажа совсем? – поинтересовалась она, до пояса высунувшись из-за стойки, чтобы удостовериться, что у ног нового постояльца не притаилась дорожная сумка покровительственной полу окраски.

– Я налегке путешествую, – буркнул Андрей.

– Как интересно, – протянула дежурная приглашающим к разговору тоном. Она только что заступила на вахту, и утренний кофе требовал десерта в виде затейливой житейской истории. Однако коктейль из женского любопытства и непрекращающейся тошноты вызвал в Андрее неожиданную реакцию.

– Еду из Таганрога, – начал он телеграфным стилем. –  Был вчера на кладбище. Встретил двух приведений. Направился в Москву. В поезде ко мне подсел дьявол и потребовал сойти в Курске. Еще вопросы имеются?

Женщина только обиженно фыркнула и убрала бюст за стойку. Так улитка при виде опасности заползает в свой панцирь.

– Номер триста четыре, – надменно бросила она, отдавая ему квитанцию об оплате. – Лестница вон там, налево. Третий этаж.

– А лифта нет? – устало поинтересовался Андрей.

Вместо ответа дежурная обдала его взглядом, который не оставлял никаких сомнений в полной неуместности подобного вопроса. Андрей обреченно кивнул. Так кивает приговоренный к обезглавливанию, когда палач с улыбкой сообщает ему, что топор затупился, а потому придется рубить в несколько приемов.

Лестница далась ему с трудом. Он словно совершал восхождение на Эверест. Чтобы не упасть, пришлось обеими руками уцепиться за перила. Мимо него вниз сбежала стайка девушек. Они посмотрели на Андрея с удивлением. Наверное, решили, что пьяный. Ну и пусть. Сейчас ему было все равно. Пусть думают, что он пьяный, обкуренный или обколотый. Неважно. Лишь бы клыки не выпустили. А для него сейчас главное – добраться до кровати…

Этот день Андрей помнил смутно. Большую часть его он проспал. Причем до обеда – даже не раздеваясь, как был, в куртке и ботинках. Его сил хватило только на то, чтобы тщательно запереть за собой дверь номера да распахнуть задернутые пыльные шторы. В комнату тут же ворвался дневной свет. Тусклый от застилавших небо тяжелых снеговых туч, он все же был лучше, чем могильный полумрак. Для полного успокоения Андрей включил в номере свет и повалился на кровать.

Он погружался в продавленный матрас, как уходящий в пучину водолаз. Зеленые круги, когда он закрыл глаза, стали еще ярче. Они проплывали в его сознании, как глубоководные медузы, прекрасные, но смертельно ядовитые. И он ужасно боялся, что они дотронутся до него своими жалящими краями. Он дергался, метался, стонал, пытаясь отогнать их от себя. Но медуз от этого становилось все больше и больше. Точно они сплывались к нему со всего океана. Они поднимались ему навстречу из глубины, водили вокруг него хороводы, сталкивались между собой и вновь расходились в стороны. И он сам уже был вовлечен в их бесконечную пляску. От постоянного кружения его стало тошнить еще больше. Он рвался наверх, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Но зеленые медузы не пускали его, затягивая в водоворот, образовавшийся от их танца.

И все же даже такой сон пошел ему на пользу. Очнувшись, словно вынырнув из забытья, он почувствовал себя немного лучше. Как ни хотелось ему раздеться, помыться и вновь лечь в кровать, он все же заставил себя покинуть свое укрытие, чтобы поесть. Он не чувствовал голода, но боялся ослабеть окончательно.

В гостинице не оказалось даже буфета. Поэтому Андрею пришлось выйти на улицу и добрести до ближайшего кафе. Там было много народу. Он заказал солянку и котлету по-киевски. Стараясь вести себя естественно, он даже улыбнулся соседу по столику, сидящему напротив, и пожелал ему приятного аппетита. Тот ответил какой-то ничего не значащей фразой. Просто из вежливости. И они перекинулись несколькими словами. При этом во рту соседа Андрею все время мерещились черви. И он ужасно боялся, что его стошнит прямо за столом.

Сам он ел с усилием, опустив глаза в тарелку, как будто выполняя поставленное перед самим собой задание. Тарелка с солянкой казалась ему бездонной. А котлетой, наверное, можно было накормить весь Киев. И все же он съел все, наполнив желудок и заставив хоть немного отступить предательскую тошноту. Это была настоящая победа, добрый знак перед поездкой в село, которое Андрей в шутку называл теперь родовым.

Довольный собой, он вышел из кафе и остановился на крыльце. Робкий солнечный лучик выскользнул из-за туч, брызнув прямо в глаза Андрею фонтанчик желтого света. Андрей прищурился, поднес ладонь козырьком ко лбу и из-под нее оглядел лежащий на холмах город. Сейчас он казался ему дружественным, почти родным. Он неспешно вернулся в гостиницу и снова лег спать.

Проснулся он уже поздно вечером. Со сна ему показалось, что кто-то опять задернул шторы. Андрей испуганно оглядел комнату. Но тут же понял, что за окном просто стемнело. Он содрогнулся, встал с кровати и включил свет. Он уже выспался и боялся предстоящей долгой ночи. Приблизившись к родным местам Прова, он теперь почти физически ощущал его присутствие. Может, чтобы не оставаться одному, поехать на вокзал? Курск транзитный город. Но будут ли там люди в зале ожидания? Не бегать же ему по перрону вдоль проходящих поездов. А полумрак пустых и гулких вокзальных залов казался ему еще более опасным, чем замкнутое пространство тесного гостиничного номера. И он решил не рисковать и остаться там, где есть. Впрочем, ему повезло. Всю ночь по коридору мимо его номера то и дело кто-то пробегал, хихикая на ходу. А за стенкой до утра слышались голоса и раскаты смеха.