***

Что ни говори, но по сравнению со столовой, в кафе царила решительно иная атмосфера. Обеденный зал кафетерия – пятьдесят квадратов клубного интерьера – был таинственен и роскошен. В зале красовались дорогие полированные столы, фигурная барная стойка, сияющие никелем стулья-банкетки, несколько стареньких, уютных кресел для особо дорогих гостей. Шикарные вишнёвые гардины надёжно укрывали зал от посторонних трезвых глаз (разврат и пьянство по протоколу требовали интимности). Да и аура здесь чувствовалась совершенно отличная от пресных столовских борщей. Из кафешки ароматно веяло украинскими горшочками с тушеной картошкой, толстыми шкварчащими отбивными, густым сливочным мороженым и баснословно дорогим шампанским. Столы были тщательно натёрты, а стойка отполирована до зеркального блеска. Эх! Чего там говорить! Кафе и столовая – как небо и земля под одной крышей.

Стойка бара отсекала четвёртую часть помещения. Ещё четверть занимали кабинки для посетителей. Остальное пространство отводилось под танцевальную площадку или, как сейчас модно говорить, данспол. Кабинки считались особым шиком нашего кафетерия. Они представляли собой пять резных столиков, огороженных панельными листами фанеры, обитой кожзаменителем. В каждом таком импровизированном кабинетике на стенах висели светильники с жёлтыми пластмассовыми абажурами и красочные глянцевые календари с непобедимыми Терминатором, Джоном Рембо, Чаком Норрисом и Ван Даммом. Ну не роскошь ли!

За барной стойкой располагалась нарядная квадратная витрина, подсвечиваемая двумя врезными лампочками. В витрине бармены расставляли бутылки с пивом, водкой, ликёрами и шампанским. Кричащие этикетки импортного алкоголя разительно отличались от простеньких советских этикеток, используемых в отечественном винно-водочном производстве. Оно и понятно. Капитализм! В один момент, резко, вдруг, без оглядки, хвалёная демократия сдёрнула политические и экономические занавесы, открыла границы, захлестнула Русский мир грязным потоком чужих принципов, чужих ценностей, чужой идеологии, чужой жрачки и выпивки. Свобода ведь! Ускорение! Новая жизнь! Казалось бы, совсем недавно газеты, журналы, телепрограммы и радиопередачи большим дружным хором клеймили проклятых западных империалистов, эксплуатирующих обездоленных рабочих. Романы, баллады и очерки сокрушались по поводу угнетённых Соединёнными Штатами негров. (Пардон, афроамериканцев). Фельетоны высмеивали частную собственность, а плановая экономика считалась суперэффективной. Телеграфное агентство Советского Союза (ТАСС) распевало дифирамбы строгой, но справедливой коммунистической системе (естественно, в пропагандистских рамках пролетарской идеологии). А тут, вдруг – на тебе! Оказывается, всё не так! Наоборот. Берите свободы сколько хотите! Пожалуйста, обогащайтесь! Торгуйте себе чем хочешь, почём хочешь. Ввозите в страну что угодно и как угодно. Не забывайте разве что таможенников умасливать, чтобы подмазанные колёса бизнеса как нужно и куда нужно покатились.

Несмотря на стремление либерализировать свой рынок, постсоветская экономическая система оказалась абсолютно не готовой к кардинальным изменениям. Зато западный плутоватый мирок в лице Германии, Голландии, Польши и Бельгии сориентировался очень даже быстро, оборотисто напихав в бывший Союз всяческого суррогата. Причём, вонючая буженина, мерзкая пятидолларовая выпивка, одноразовые зонтики, виниловые чемоданы и клеёнчатые плащи экспортировались капстранами исключительно под маркой «элит» и задвигались нашим людям за бешеные деньги. Многие, думаю, помнят хиты продаж 90-х годов прошлого века – забугорные паштеты из поросячьих хвостов, порошковые напитки «Юпи», маргарин «Раму» и спирт «Рояль» в литровой круглой бутылке. Когда в расцвете девяностых страждущий мужичок, взалкав, приглашал своего приятеля «ударить по клавишам», дружбан прекрасно понимал, о чём идёт речь. В хмельную обнимку они направлялись в ларёк, покупали «Рояль», банку кабачковой икры, два плавленых сырка и удалялись музицировать – глушить из литрового фугаса голландскую спиртяру. Иногда некоторые ценители бадяжили «Рояль» с тем же «Юпи». Получался удвоенный химический ужас. Помнится, полнации глушило этот «Рояль», вперемешку с «Юпи», «Зуко» или «Инвайтом», и он считался достаточно респектабельным напитком.

Это потом уже, спустя несколько лет, потихонечку начала всплывать пикантная правда о буржуйской выпивке и закуске. Помню, мама моего университетского приятеля, Лёхи, как-то вечером смотрела телик. Сериал закончился, и началась авторская телепрограмма «Записки путешественника», в которой приводили забавные факты из заграничного уклада жизни. В этих «Записках» Лёхина мама впервые и услышала кое-что про «Рояль». А точнее – увидела на экране знакомую бутылку, которая красовалась на прилавке… промтоварной лавки! Оказывается, жители Амстердама, Гааги и Эйндховена использовали горючий «Рояль» для разжигания дров и угля в каминах и мангалах. Ну и хохотала же Лёхина мама! У нас, видите ли, он в продуктовых ларьках и в комка́х (комиссионных магазинах) выставлен, а там… ох!

Заметим, в отличие от мамы, Лёхе было совсем не смешно. Как не смешно было и всем нам – его друзьям, когда он поведал эту отвратительную подробность. У нас вообще весь курс в универе, включая доцентов, профессоров и заведующих кафедрами, на этом «Рояле» сидел. По клавишам бил. Ввиду его исключительной дешевизны. Такая вот у нас светилась барная витрина…

***

Столовая и кафе не пустовали. В расположенном невдалеке автобусном парке работали до полутора тысяч сотрудников – водителей, слесарей, кондукторов, инженеров, конторских работников. Война войной, а обед по расписанию. Собравшись в компании по три – пять человек, рабочие автобазы были нашими постоянными клиентами. Кафе вообще оказалось чуть ли не единственным заведением, куда могла податься молодёжь близлежащего посёлка, подрыгать ногами и попить пивка с солёными орешками.

Потихонечку выбираясь из экономического кризиса, автопарк делал свои первые самостоятельные шаги. Бухгалтерия восстанавливала отчётность и порядок выплат. Отдел кадров ответственно подбирал специалистов. Плановая служба определяла первостепенные задачи и цели. Отдел эксплуатации щадяще использовал рабочую силу и транспорт. Слесари в ремзоне оперативно и основательно ремонтировали вышедшую со строя автотехнику. Руководили автопарком толковые хозяйственники, обладающие стальной административной закалкой. Парк возрождался, незаметно перестраивался на капиталистические рельсы, а вместе с ним мужала и наша столовая.

С такими соседями жилось нам совсем неплохо. В обед мы кормили рабочих парка, а вечером к нам наведывались посетители рангом повыше – начальники автоколонн, руководители отделов, бухгалтерия либо заезжие посетители – бизнесмены средней руки, рыночные торгаши, местные бандиты. Бывало, займут они шумной компанией отдельную кабинку или даже две, а тут и девчонки с микрорайона подтянутся – потанцевать, посплетничать, с симпатичными пацанами пококетничать. Глядишь – и познакомились! Посетителям хорошо, нам тоже ничего. Выручка. А тут ещё и шампанское, пенно играя, пробочкой бабахнет! Не успеют разлить игристое по бокалам, в кафетерии запахнут глиняные горшочки с картошкой, курятиной, сыром и грибами. Покупайте, недорого ведь, вкусно! А если ещё у нас гуляли щедрые водители-дальнобойщики, или, как мы их называли – «икарусники», тогда вообще реки спиртного выходили из шоколадно-конфетных берегов!

Это была категория водителей, особо приближенных к нашему бару. Белые брючки, свежие кремовые рубашки, чёрные остроносые туфли, дорогие наручные часы, тугой бумажник, зеркальные капли солнцезащитных очков – таков крутой образ «икарусника» бурных постсоветских 90-х. «Икарусники» не тратили своих сил на пыльные городские маршруты. Работы много, головной боли тоже с горкой, отдачи мало. Оседлав новенькие венгерские лайнеры с бордовыми занавесками и телевизорами внутри, подмазав начальников автоколонн и отдел эксплуатации, «икарусники» выезжали на богатый дальнобойный промысел. Львов, Киев, Москва, Таганрог, Ростов-на-Дону, Чернигов, Тула, Тамбов. Дальнобой ведь, сами понимаете, это неучтённые пассажиры и билеты не по пять копеек. На фига им все эти заморочки «уважаемые пассажиры, компостируем проездные талоны, следующая остановка площадь Ленина»?!