За столь недолгое время Цеса успела собрать достаточное количество двусмысленных и прямолинейных реплик по поводу некоторых обстоятельств при дворе, которые требовали тщательной дальнейшей проверки. Донесенные до Аратима эти догадки сразу же превращались в задания, и список дел ведьмы неустанно рос, а блокнотик, заведенный специально для этих случаев, был заполнен уже наполовину. Приближалось окончание срока заключения Кристианы в кукольной тюрьме. Спустя месяц Користан собирался перевезти её в пригород на сохранение к двоюродному брату Джога, славившемуся определенной скрытностью, преданностью Его Величеству и немалой силушкой. С одной стороны для Цесы это явилось облегчением, ибо теперь она могла приступить к перечеркиванию пунктиков заветного блокнотика. А с другой стороны этот факт вызывал у ведьмы непреодолимое желание завыть от тоски, ибо кто, кроме Крис, одарит её такой теплой доверительной атмосферой и вкусными завтраками?

Этот солнечный день ничем не отличался от других. Цеса продрала один глаз, когда восходящее светило пощекотало лучиком её щеку. С тяжелым вздохом ведьма поняла, что ей вновь придется наспех смывать с лица следы похмельного утра и мчаться на пробежку до дома Кристианы. Организм протестовал, желудок возвещал о немедленном приеме пищи, синие круги под глазами напоминали о недостатке сна, а тяжелая голова отказывалась принимать факт неминуемой физической нагрузки. Оценив свое состояние, как поражение нервной системы средней степени тяжести, Цеса приказала себе не ныть. Она быстро натянула вчерашние штаны и кофту и, запихнув в рот кусок полуночного бутерброда, помчалась вниз по лестнице, на ходу натягивая куртку.

На первом этаже ей на глаза попался Лотий, встретить которого в такой ранний час было практически невозможно, а потому данное рандеву можно было смело назвать дурным предзнаменованием. Цеса с удивлением проследила за семенящей фигурой придворного мага, просвечивающей иссиня-черным костюмом сквозь перила балюстрады, и даже перестала жевать. Что могло понадобиться этому странному типу в шестом часу утра за стенами дворца? Однако желание проследить за ним было напрочь стерто долгом и ответственностью, и Цеса припустила к дверям, потом вдоль по аллее и очень быстро оказалась на улице, ведшей вниз, к южным воротам. Смутное ожидание надвигающейся опасности все это время сопровождало ведьму, отдаваясь неясным тонким звоном в глубине души.

День обещал быть жарким. На придомовой аллее приветственно распускались — просыпались бутоны роз, благоухали гроздья ягод и плоды спелых груш. Тут и там с ветвей деревьев слышались радостные птичьи призывы порадоваться яркому солнышку. Цеса оглянулась по сторонам, более внимательно, чем обычно, изучила подходы к дому, обошла строение вокруг, на всякий случай, проверив ловушки, и в очередной раз с сомнением взглянула на злополучный балкон.

Внутри было тихо и пусто, как, впрочем, и всегда, когда в гости не наведывался Его Величество. Первый этаж безмолвствовал, по второму, насвистывая, прогуливался Джог в одних штанах и в поисках чего-нибудь съедобного. Он приветственно кивнул Цесе, указал рукой в потолок, а потом смешно сложил кулачки под щечкой и изобразил спящего человека. Ведьма кивнула, давая понять, что жалкая пантомима донесла до неё смысл посыла браво.

— Где бляха муха она прячет еду? — шепотом возмущался Джог, попеременно открывая все шкафчики просторного холла.

— На третьем этаже, на кухне. Так что расслабься. Пока красавица не проснется, ты будешь голодным. — Констатировала Цеса, с сожалением вспоминая свой полупережеванный бутерброд.

— Красавица прихворнула, кстати. Вчера был жар. Сегодня придет Тима со своими травками, будешь отпаивать.

— Твою ж мать. Вот только л?карства в моем списке дел еще не хватало. — Прошипела Цеса, открывая занавески. В воздухе, освещенная яркими солнечными лучами, закружилась пыль. Из открытого окна запахло свежестью и цветами, красивым летним утром с примесями ароматов прозрачной росы и сладкой пыльцы.

— Я сегодня сменю тебя пораньше. У этого лиходея на тебя там опять какие-то планы. — Цеса с притворным вздохом закатила глаза. Эта новость, конечно, принесла некоторое облегчение, но не стала тем решающим фактором, который подарил бы ведьме хотя бы иллюзорное спокойствие.

— Пойду, посмотрю, как чувствует себя наша кормилица.

Цеса тихонько поднялась вверх по лестнице, заглянула в полутемный холл и обнаружила двери во все комнаты закрытыми. Она неслышно подкралась к входу в спальню Кристианы, прислушалась, потом легонько приоткрыла дверь, чтобы в случае чего не нарушить спокойный сон подопечной. Девушка лежала с открытыми глазами, и Цеса, немного расслабившись, шагнула в невесомый полумрак спальни.

— Проснись и пой! — шепотом проговорила ведьма. Кристиана слегка улыбнулась.

— Что-то мне нездоровится.

— Давай посмотрим, что с тобой не так. — Цеса присела на край кровати, положила руку на голову девушки и начала тихонько прощупывать её благосостояние. Легкий жар сопровождался приступами тошноты и дикого голода одновременно. Ведьма почувствовала легкий дискомфорт в груди и покалывание внизу живота. — Жить будешь. — С улыбкой констатировала Цеса. — Жди месячных со дня на день. Поводов для уныния нет никаких. Так что вставай и переставай себя жалеть.

— Так я и думала. От женщины сострадания не дождешься. — Притворно возмутилась Кристиана и вылезла из-под одеяла.

— Ой, ли! Имею право. Я из твоего же племени. — Цеса подала сонной девице платье и вышла из комнаты, дабы впустить утро в эту унылую обитель и поставить чайник на огонь.

— Цеса? — Кристиана завязывала волосы лентой, выходя из комнаты и направляясь в ванную.

— Ммм?

— А если бы это было что-то другое, ты бы заметила?

Цеса на секунду замерла, настороженно глядя на надгрызенный батон, изъятый из верхней полки. Потом, поняв смысл вопроса, медленно повернула голову в сторону ванны, откуда доносились плеск воды и тихий напев. С интересом изогнув бровь, ведьма наблюдала за хрупкой фигуркой в легком платье цвета темного шоколада, следила за плавными движениями рук, умывающих лицо, смотрела на изгиб наклоненной спины и самый обычный выступающий женский животик. Ничего примечательного. Ничего лишнего. Никаких изменений в состоянии Кристианы Цеса не заметила и со вздохом облегчения продолжила поиски колбасы. Она точно помнила, что вчера оставалось еще ровно два кольца, а сегодня их и след простыл. В голове в компании нецензурных мыслей крутилось имя прожорливого браво, и таяли надежды на сытный завтрак.

— Заметила бы. Но не замечаю. — Пробурчала Цеса.

— Колбасу ищешь? — Кристиана подошла практически не слышно и, хитро улыбаясь, стояла позади ведьмы.

— Сожрал, собака? — обе знали, о ком идет речь. Обе обреченно смотрели на краюху хлеба и понимали, что Джогу сегодня сильно попадет.

— Пытался. — Хихикнула девушка, обошла Цесу стороной и залезла в шкафчик, где обычно хранила конфеты. С победным видом Кристиана извлекла из-под залежей шоколадных печений кольцо колбасы и виновато развела руками. — Если бы я её не спрятала… Ну, ты сама понимаешь.

— Понимаю. Ой, как понимаю! Троглодит. Куда только у него все девается. Жрет, как большая лошадь и все равно жила ходячая. Джог! Иди сюда, засранец! — крикнула Цеса, призывая браво подняться наверх и объяснить свое сверхчеловеческое обжорство.

— Ну, вот чего ты орешь, тупое животное? — бубнил браво, поднимаясь по лестнице. — Я же могу тебя наказать.

— Ты меня уже наказал! Вот скажи мне, убогий, у тебя там вместо желудка бездонная бочка что ли? Куда девается все съедобное, что попадает в поле твоего зрения?!

— Это ты можешь сидеть и вилочкой в виноградинку тыкать! А все почему? Потому что ты — тупорылая обезьяна! Этикет, воспитание… — Джог скривился. — Херня это все! А я мужик! Я должен есть!

— Слушай, мужик! Ты сейчас погонишь тогда своих двоих на рынок за продуктами! И только попробуй по дороге что-нибудь сожрать! Узнаю — прокляну! — не осталась в долгу Цеса, потрясая перед носом браво кольцом последней и всеми желанной колбасы.