- Еще одно доказательство того, что иногда можно встретить самого себя... Ладно, вот она идет. Пойдем, я вас познакомлю.

   Мы пошли навстречу женщине в длинном сливочно-кремовом плаще, которая пересекала разбитые трамвайные пути. Что-то в ее внешности показалось мне знакомым. Обменявшись с ней приветствиями, Алекс суетливо сказал:

   - Анн, я вас оставлю. Мне уже пора бежать, а вы, я думаю, найдете много общих тем для разговора...

   После того, как он ушел, оставив нас возле хлюпающего тента открытой веранды, Анн кивнула в сторону стеклянной двери:

   - Пойдемте, посидим в этом кафе. В такие пасмурные дни не стоит оставлять слова на ветру.

   Мы зашли в пропахшее шоколадом тепло. Я давно не была здесь, и ремонт, украсивший стены кофейни немного выпуклыми палевыми цветами, стал для меня неожиданностью. Под протяжный стон блюза мы заняли столик возле прозрачной стены, за которой виднелась акварель парковых деревьев.

   - Неплохой вид, - Анн сбросила сырой плащ на треногу вешалки.

   - Да, мне нравится это кафе. Когда-то это было наше с Алексом любимое место.

   Я не знала, с чего начать беседу, и чтобы как-то скрыть неловкость, зашуршала желтовато-дынными страницами меню.

   - Что-нибудь выбрали? - сутулый парень с глазами коалы, вытащил из кармана блокнот.

   Я выпалила первое, что пришло на ум:

   - Да, мне, пожалуйста, кофе с корицей и гранатовым сиропом.

   - А я, наверное, выпью горячего чая с мятой.

   Анн посмотрела вслед прихрамывающему официанту, и достала из сумочки картонный прямоугольник сигарилльной пачки:

   - Мне всегда очень зябко. Даже в жару.

   - Почему? - удивилась я.

   - Это оттого что однажды я умерла, замерзнув от холода.

   - Вы верите в перерождения?

   - А вы разве нет? - она как-то грустно улыбнулась.

   На миг мне показалось, что пространство вокруг нас стало плотнее. Анн... Она совсем не стесняется говорить о мире, в котором живет. Спокойно признается, что помнит прошлые жизни... У нее хватает на это смелости, как и у Алекса. А я так не могу - меня поцарапала легкая зависть. В отличие от нее, я никогда не разрешала легализоваться своей вере. Всегда считала себя балансирующей на грани безумия... Теряла силы и не могла принять происходящее. Нет... Конечно... Я тоже верю в реальность реинкарнаций, многое помню, иногда вижу картины. Но все это дается мне с такой мучительной болью, что нередко я насильно лишаю себя внутреннего зрения и искусственно становлюсь такой же как все. А потом... Когда в очередной раз действительность кидает меня в разочарование, я снова возвращаюсь в свои сны и из последних сил утешаюсь воспоминаниями. А Анн? Откуда же она черпает энергию для того, чтобы жить одновременно по обе стороны реальности? Занервничав, я стала складывать ромбом бумажную салфетку:

   - Я не часто решаюсь говорить на подобные темы. Люди к таким признаниям относятся, как к болезни, считают веру в многомерное прошлое чем-то несерьезным. Хотя на самом-то деле очень многим кажется, что одна жизнь им слишком тесна.

   Анн вытянула из серебра обертки бурую сигариллу и, щелкнув зажигалкой, прикурила:

   - Вы напрасно скрываете свои знания. Они могли бы пригодиться многим людям. Как это говорилось в какой-то дальневосточной притче? Бабочке не стоит забираться обратно в кокон. Лучше рассказать окружающим о возможности полета.

   - Боюсь, что у меня нет на это сил, - я посмотрела на извивающийся ступенями дым. - Кажется, я устала ждать.

   - Любви?

   - Да. Но это всего лишь слово. А речь ведь идет о гораздо большем, - я отпила глоток своего кофе, пряно пахнущего корицей. - Алекс сейчас бы меня раскритиковал. Разговоры о поиске вечной любви приводят его в негодование.

   Она вспыхнула взглядом:

   - Не всем дано понять, что у некоторых любовь спрятана за иконами.

   Мне показалось, что Анн знает обо мне гораздо больше меня самой. На минуту мне стало страшно.

   - Он говорил, что вы написали книгу. Где ее можно купить?

   - Я вам ее сейчас подарю, - она перестала курить и вытащила из сумки синий томик. - Вот, возьмите. У некоторых она исполняет желания. Надеюсь, что вам повезет.

   Исполняет желания? Мне вдруг отчаянно захотелось в это поверить. Но почему только у некоторых? И что нужно сделать, чтобы попасть в этот круг умеющих оживлять мечту? Я не произнесла ни слова и только молча разглядывала синеву лежавшего передо мной переплета. Однако Анн, должно быть, приняв мое молчание за скептицизм, проговорила:

   - Иногда людям не хватает до счастья каких-то полшага. Кажется, именно в этих случаях мои произведения оказываются способны им помочь.

   - А если надо больше, чем полшага? Если километры? - у меня заколотилось сердце.

   - Я думаю, ваши полшага приведут к новой дороге, - она пристально посмотрела в глубину черной аллеи. - Знаете, что. Давайте сделаем так. Если вы поймете, что слова любовь бывает недостаточно для описания мечты, чиркните мне несколько слов. Вот, я написала здесь внизу адрес. И тогда я расскажу вам, как сделать еще один шаг.

   - Вы всем помогаете его сделать?

   - Нет.

   - А почему же именно для меня вы решили сделать исключение?

   Анн провела пальцем по шероховатой обложке:

   - Существует такое поверье. Если человек, взглянув в глаза прохожему, понимает, что встретил себя, он не должен проходить мимо.

   - Почему?

   - Потому что судьба посылает такие встречи неслучайно. Никто не сумеет сделать для вас того, что удастся мне. Но помогая вам, я одновременно спасу себя. Ведь мы с вами - отражения одной души, пересекшиеся во времени и пространстве. Такое бывает ох как не часто.

   Она улыбнулась, глядя на меня своими странными глазами, и мне, кажется впервые в жизни, показалось, что все мои мечты скоро обретут реальные очертания. Но достаточно ли будет прочтения ее книги, чтобы жизнь открыла передо мной ранее запечатанные двери? Я снова не решилась задать ей этот вопрос, однако она, как мне показалось, не всегда нуждалась в словах - достав из сумочки тонкую перьевую ручку, Анн сказала:

   - К сожалению, я еще не догадалась, что надо сделать, чтобы обрести истинную любовь. Но ваше желание сбудется, я уверена. Хотите, я оставлю вам автограф?

   - С удовольствием.

   Она пододвинула к себе раскрытую книгу и написала размашистым почерком: "Елене. С пожеланиями счастья и удачи. От автора".

   - Теперь, - она протянула мне книжку, - я буду ждать вашего письма. Да, и вот еще что. Алекс сказал мне, что многое из ваших собственных воспоминаний перекликается с тем, что я описала. Не удивляйтесь - судьбы наши похожи, только дороги разные. Ваша цель - любовь и семья. Но вы не сможете получить всего этого без моего умения писать волшебные книги. А моя цель... - она запнулась, наверное, боясь открыть мне какую-то тайну.

   - Очень странно... - я испытующе посмотрела на Анн.

   Этот полуреальный разговор сеял в моей душе скользкие зерна страха и сомнений. Удивительная женщина с глазами египетской жрицы, заброшенная в этот простуженный город из мира грез и снов... О чем же таком она мечтает, что ей необходимо именно мое благополучие?

   Анн слегка улыбнулась:

   - Странно или нет, мы с вами узнаем только по прошествии какого-то времени. А теперь, - она встала из-за стола и, расплатившись с услужливо подоспевшим официантом, накинула плащ, - к сожалению, мне пора. Желаю вам не сильно расстраиваться, когда что-то из задуманного начнет сбываться. И помните, я жду вестей.

   Она вышла под дребезжащие струи проливного дождя и скрылась в пелене вечера. На секунду мне стало грустно и одиноко, как будто безвозвратно потерялась какая-то часть меня. Неужели, это бывает? Говорят, что великий поэт однажды встретил себя на мосту. Заговорил ли он сам с собой или прошел мимо? Возможно, он не решился сделать то, о чем говорила Анн, и именно поэтому столь рано погиб...