- Бесовка, - процедил Николай, найдя новое абсолютное зло, пострашнее вампирского.

  - Меня именовать Лилитурани-Пепельны-Цветок, - с таким же нажимом ответила потусторонняя гостья.

  - Ты отродье преисподней, богомерзкая тварь.

  - Когда ты помереть, - холодно ответила беся Кузнецову, - я спесально выискать тя средь чёрных болот, слепить из тя ночнё горшок и буде испражнятися туда и бить всё время, а ты буде благодарить меня за каждый миг пыток и униженнев. Две сотня лет жить хьё в первом царстве, прежде чем пасть в следущще. Может, поболе, а может, помене, но ты запомнить всяк миг.

  - Тихо, Николай, - перебил я товарища, и обратился к гостье: - И что вы забыли в нашем мире? Ведь не просто так житель нижнего мира явился в этот.

  - В Явь? Да. Ты прав, Посрединник. Уже здесь идти в наши миры напасть. Отцу велено быть узнать, что творитися в Яви, он послать детей своих. Мы ближе всех к вам. Раньше остальных почуяли беду. Хьё. Вот основа нашего благоденства. Мы искать в чёрных болотах бесформенных и безликих павших и делать из них вещи. Живыи вещи. Но нечто поставить заслон, от которого павшие не мочь идти в Навь. Немного хьё, утерявши... белково тело, и ране оставатися в Яви, но это капля в бескраинных болотах. Тут же все те хьё, что должны ийти, но не здесь. Наша... экономика, это слово вы применять к способу достиження благоденства, она рухнуть без хьё. Не быть быта, не быть рабов, не быть товара в другие царства, не быть воинства. Мы быть слабы и бедны. Мы быть сами собирать ил чёрных болот и ловить червей на корм себе, как наши глупые предки. Я идти сюда и тут узреть новую силу, что хотеть отнять у нас Явь, отнять Навь. Сила эта чужда и Яви и всем царствам Нави.

  - Эта сила не могла прийти из Слави? - уточнил я.

  - Слави? Нет, хьё. Славь - обитель всеотца-матери жизни. Это самая вершина падения хьё сквозь Навь. Там он становиться никем, обретя себя частю всеотца-матери. Это вы звать словами Ирий, Рай. Все они суть часть великого Рода. Не мочь они быть из Слави. Никто в Слави не подумать худого для Яви. Да и не так легко прошедши семь смертей вернуться в Явь. Лишь по умыслу Рода.

  - То есть Род впитывает в себя души? Питается ими?

  - Глуп ты, хьё. Всё когда-либо жившея в Яви, и прошедшея Навь, становитися в итоге единым. Не богом, но суть многогранно и невообразимо. Все сотни и сотни миллиардов живши под небом Яви зверей и птиц, гадов и рыб, но превыше всех - это хьё. И потому, имя тому, где все отцы и матери живых - Род Людской.

  - Это, конечно, хорошо и информативно, но что хотят эти пришлые?

  - Вас.

  - Кого нас?

  - Всех хьё. Вы источник силы. А сей град сибирский - их точка входа... пласдарм... преддверре ко вратам меж мирами. Они намеренно сейчас удерживать мёртвых, дабы мы потом не мочь получить себе войско. Они умны, но это пока только начало. Они сейчас хотеть изводить хьё в этой долине измором, лишить Ясуней источника сил, уничтожить всех. А потом покорить все миры, сделать хьё рабами, а деэ прислугой.

  - Ну прям война миров, - проронила Ангелина.

  - Люди объединятся против такого зла, - предположил я.

  - Да, хьё. Но толку нет. Все армии бросить сюда, а они проделать другой лаз и ударить с тылу. Потому другия державы и другие деэ должны держать надзор над своими местами.

  - А почему они здесь начали прорыв, а не где-то там?

  - Место таково. Грань тонка. Легко здесь пройти. Потому проще осадить эту долину, возвести стену, возвестить... карантин. Хьё не... вы-ве-дут, - глагол в другом виде, отличном от неопределённого, дался ей очень тяжело. - Потом создать город внутри зла. Крепость. Иначе всё пасть и они достигнуть цели.

  - Их бы ядерным ударом тогда, как они нас.

  - Нет, посрединник. Куда бить? Их воинство не бояться отравы миров. Их властители прятаться. Нет. Только крепость. Да и щит они тоже уметь ставить.

  - Хороша же крепость, - начала говорить Белкина, - полторы миллиона человек. Их нужно кормить, одевать, согревать. Это не солдаты. Это простые жители.

  - Топь обеспечить рыбой, Велес скотом, Сварог теплом. Сюда скоро быть стянуться многие боги. Вся волшба страны скоро быть работать на вас. Но горожан не мочь выпустить. Доставлять припасы, но не выпустить. Жители - это источник силы для сдерживания иного зла. Но об этом всё, зверобои. Ваши друзья отходить от колдовского сна. Им помощь нужна быть.

  Я не распрямляясь пересел к Анне. Девушка приложила ладони ослабших рук к лицу и тихо забормотала. Ощутилось все возрастающее колебание маго-поля, характерное для работы целителей. Она приводила сама себя в чувство. Наконец, она тихо застонала, открыла глаза и перевернулась со спины на бок.

  - Что происходит? - тихо спросила она, поднявшись на локте правой руки.

  Девушка плотно зажмурилась, тряхнула головой и снова открыла глаза.

  - Война, - так же тихо ответил я, - ядерная война.

  - С кем? С Америкой? - удивлённо переспросила она, переведя недоуменный взгляд с меня на Кузнецова.

   - Нет, с тёмными силами. Каким-то внешним злом, - продолжил я свой ответ.

  Анна села и обвела глазами темнеющую местность, в которой лишь слегка угадывался коттеджный посёлок, располагавшийся до удара здесь.

  - Матерь божья и пречистые берегини, - вырвался у неё возглас, от которого Николай скривился как от глотка уксуса.

  - Па-а-ачи-и-иму-у-у я не сдохла! - раздался протяжный голос Оксаны.

  Та осталась лежать на спине и смотреть на мутное от тёмно-серых, почти чёрных облаков небо, грозящее разразиться снегопадом.

  - Потому что сдохла давно, - ответил ей дед Семён, перенесясь поближе к костру. - Привыкай. Я, вон, за свои века уже обвык.

  Последней из сна вышла Ольха. Она с непосредственностью и в обличии дикой кошки подскочила к нам и начала обнюхивать вещи, тыкаясь мордочкой во все подряд, и осторожно ступая мохнатыми лапками.

  Раздался щёчек пальцами. Я поднял глаза. Бесовка не глядя ткнула пальцем в центр площадки. Здоровенный парень с улыбкой победителя лотереи на миллион долларов быстрым движением снял с плеча здоровенный рюкзак и, поставив на землю, стал сноровисто доставать оттуда зелёные картонные коробки с нарисованными на них звёздами. Это был войсковой сухой паёк. Здоровяк, поле того, как опустошил мешок, подхватил одну коробку и полоснул по ней охотничьим ножом, потом достал оттуда маленькую упаковочку с паштетом. Деликатес он также быстро открыл и, воткнув в него пластиковую вилку, протянул своей госпоже. При этом он встал на колено, словно перед королевой какой, а голову склонил вниз.

  - Это что за шизофреник? - спросила Оксана, так и не встав с земли.

  Она лишь повернула голову, не вставая, и из такого положения наблюдала за действом.

   - Вот это я понимаю борьба феминисток за свои права в действии, - хохотнула Ангелина, осторожно поддев свою коробку носком ботинка, и пододвинув поближе.

  Только потом она взяла паёк и распаковала.

  - Жопу слабо оторвать? - зло буркнул я, наклонившись за двумя рационами сразу, для себя и Игорёвой.

  - Лень, - отмахнулась от меня магесса.

  - Ты не забывай, что это на сутки. Сожрёшь сейчас за один присест.

  - Этой худобе такого на год хватит, - подхватил Николай. - Она, поди, как Дюймовочка по ползёрнышка ест.

  - Нормально я ем. Я, между прочим, фитнесом занимаюсь.

  - Не-е-е, так, кто-нибудь ответит, что за цирк происходит? - снова подала голос Оксана.

  - На дворе третья мировая, постапокалипсис, а это инопланетянка, - ответила Фотиди, намазывая на сухую галету овощную икру. - Сейчас бы кипятку. Можно было бы тогда чай заварить.

  - Да где ж я тебе котелок найду? - возмутился Николай, - жри так.

  - Сейчас найду, - отозвалась Анна и с шумом сдвинула какую-то отломанную доску, на поверку оказавшуюся дверцей от кухонного гарнитура.

  Она отодвинула обломок и достала большую алюминиевую кастрюлю. Та была слегка помята, но без дырок. Девушка нагребла туда снега с горкой и поставила на костёр, покинув в огонь деревяшек и картонных упаковок от пайка. При этом она провела пальцами над ёмкостью и шевельнула пальцами. Я произвёл идентификацию заклинания, оказавшегося стерилизатором и сорбентом в одном флаконе. Теперь талую воду можно было пить, даже ели туда упало нечто несъедобное.