Порадовав меня новостями, Ряшенцев улетел в Москву, а я снова окунулся в мир футбола и музыки, умудряясь сосуществовать в них, словно в параллельных вселенных. 'Роллинги' на своих концертах уже вовсю исполняли песню 'неудовлетворенного', а теперь я подсунул им новую вещицу — 'Can't stop'. 'RHCP' еще и в проекте нет, а их песня, по-моему мнению, в репертуар 'The Rolling Stones' впишется как нельзя лучше. В любом случае потенциальный хит.
Ну и о своем творчестве я не забывал. Вернее, наш с 'роллингами' продюсер, который за небольшую долю организовал мне в течение марта и апреля еще восемь концертов, причем ставка моя постепенно росла и в итоге достигла 20 фунтов. После чего я заявил Эндрю, что хотел бы: а) набрать сессионных музыкантов, потому как бардовское исполнение мне уже наскучило и б) записать с этими музыкантами полноценный альбом. Говоря про бардов, я так и сказал — 'bardos', как звучит в оригинале на кельтском. Во всяком случае, Олдхэм меня понял, и пообещал подсуетиться с музыкантами.
Много времени у него это не заняло, для кастинга потенциальных новобранцев он на вечер арендовал клуб 'The Marquee', находящийся по соседству с уже знакомым мне 'Flamingo'. На сцене и того, и другого клуба с помощью Эндрю я уже засветился, причем 'The Marquee' мне нравился больше, хотя я и сам не понимал, за счет чего. Может быть, потому, что зал был почти в два раза просторнее.
И вот я и Эндрю сидим в зале, за специально поставленным к сцене столиком, и экзаменуем претендентов на попадание в мой коллектив, который я уже решил назвать 'Sickle & hammer', то есть в переводе 'Серп и молот'. Название я согласовывал опять же с Москвой через Федулова, причем не единожды. Разрешение получил, но с условием, что репертуар я должен буду в случае его изменения также согласовывать с загадочными членами худсовета, имен которых мне не смог назвать даже Федулов. Мол, я курьерской почтой отправляю ваши тексты в Москву, а уж с кем они там дела решают — не могу знать.
В общем, ровно в шесть вечера на сцену вышел первый претендент на участие в группе 'Sickle & hammer' — высокий и тощий обладатель ярко-рыжей шевелюры, заявивший, что охренительно играет на гитаре. Для испытуемых у нас был приготовлен полный набор арендованных у 'роллингов' инструментов, но этот заявился со своей гитарой.
— Ну давай, сыграй нам что-нибудь, — предложил Олдхэм.
Да-а, учитывая, что я искал лидер-гитариста, намереваясь со своей гитарой вписаться в ритм-секцию и сделать упор на вокал, игра этого рыжего клоуна не выдерживала никакой критики даже по сравнению с моими, как я считал, скромными потугами. Хотя экспрессии у него было хоть отбавляй. Но лажал парень безбожно, пытаясь изобразить блюзовую фразу с вариациями.
— Спасибо, оставьте нам свой номер, мы с вами в случае чего созвонимся, — прервал я его выступление, и после того, как горе-музыкант исчез, повернулся к продюсеру. — Эндрю, а много у нас кандидатов на место лидер-гитариста?
— Человек пять, плюс трое басистов и двое барабанщиков. Даже один скрипач приперся со своей скрипкой, хотя я его предупреждал, что скрипачи нам не нужны.
— Скрипач, говоришь? Хм, интересно… А можно его послушать прямо сейчас?
— Да как скажешь!
Эндрю скрылся за кулисами и вскоре вернулся, следом за ним на сцену тенью выскользнул неприметный молодой человек в круглых очках и со скрипичным футляром в руках. Молча поклонился и вопросительно посмотрел в нашу сторону.
— Привет, как тебя зовут?
— Юджин, — негромко произнес парень. — Юджин О'Коннелл, выпускник Королевской академии музыки.
— Что ж, Юджин, давай проверим, что ты умеешь, — предложил я. — Сыграй для начала что-нибудь из классики.
Музыкант извлек из кофра скрипку, закрепил ее между плечом и подбородком, взмахнул смычком, и со сцены понеслись волшебные звуки интродукции и рондо-каприччиозо Сен-Санса. Я даже заслушался, честное слово. Эндрю, похоже, тоже понравилось виртуозное исполнение. Но мы все же искали музыканта в рок-группу, поэтому он прервал затянувшийся сольный скрипичный концерт хлопками ладоней.
— Это здорово, но время дорого. Мог бы ты сыграть более современное произведение?
— А что именно?
— Ну что-нибудь, неужели ничего не знаешь?
Парень оказался в небольшом замешательстве. Я решил прийти ему на помощь, молча поднялся на сцену и взял в руки уже подключенную к примочке гитару. Кстати, на Западе насобачились делать неплохие примочки, пожалуй, даже лучше тех, что я клепал в Москве. Сыграть сольную гитарную партию из песни 'Я свободен' для меня самого было настоящим удовольствием. Выдав последнюю ноту, я вопросительно посмотрел на замершего рядом парня со скрипкой:
— Сможешь повторить?
— Попробую…
Оказалось, у этого скромняги еще и хорошая память. Отыграл почти один в один, после чего мой вердикт был окончательным: для группы 'Sickle & hammer' этот скрипач подходит.
— Благодарю вас, сэр!
Ну вот и улыбнулся, а улыбка у парня приятная, располагающая. Эндрю не возражал, поэтому я записал телефон парня, который, как оказалось, жил с матерью-разведенкой, и отправил его восвояси.
— Что ж, одного, хоть и внепланово, но нашли, — констатировал я. — Давай, Эндрю, загоняй следующего.
Поток конкурсантов иссяк к десяти вечера, и я, уставший, но довольный, подбил бабки. На роль барабанщика мне виделся немолодой, чуть за сорок, музыкант, до этого ни в каких группах не игравший, барабаны были его хобби, а работал он… мясником на рынке 'Боро'. Звали этого волосатого здоровяка Джон 'Гризли' Пэйтон. Прозвище Гризли, как он пояснил, ему дали на рынке, мол, такой же волосатый и здоровый. И правда здоровый, палочки в его руках казались игрушечными, но барабанил он весьма прилично, хорошо чувствовал такт, когда я взял гитару и попросил его поддержать ритм. Ударнику-самоучке я пообещал позвонить, как только группа решит собраться, еще до того, как отправить его восвояси и прослушать последнего на сегодня конкурсанта. Свой выбор я уже сделал.
С бас-гитаристом тоже определился. Люк Салливан вряд ли мог считаться виртуозом, однако выбирать особо было не из кого — помимо него на место в коллективе претендовали еще двое, но их уровень оказался еще ниже. Этот тоже был самоучкой, даже нот не знал, ну ничего, исполнение можно подтянуть, было бы желание. Да и к изучению нот парень с лысой, как коленка, головой обещал приступить немедленно.
Самая удивительная история приключилась с лидер-гитаристом. Вернее, с гитаристкой, потому что лучшим претендентом на эту роль, как ни странно, оказалась девица лет двадцати с выкрашенными в разные цвета волосами, в джинсах и клетчатой рубашке с закатанными рукавами, в которых она уверенно держала 'Fender Stratocaster'. Невольно отметил ее округлый зад при вроде бы стройной талии, 'булки' соблазнительно выпирали через обтягивающую джинсовую ткань. Груди под рубашкой тоже угадывались, примерно второго размера, а может, и на 'троечку' потянет.
— Диана Старгрейв, — хрипловато представилась она, отвлекая меня от созерцания ее прелестей. — Учусь в Имперском колледже на психиатра, гитарой занимаюсь дома четыре года. Вот, решилась поучаствовать в просмотре.
— Мда? — чуть растерянно промямлил я, думая, почему это Эндрю меня заранее не предупредил, что один из претендентов — девица, да еще и обучающаяся в одном из самых престижных учебных заведений Англии. Хотя что это, собственно, решает… — Ну что ж, Диана, приступайте.
Хм, да она играет ничуть не хуже какой-нибудь Литы Форд или Кели Ричи! Никаких вопросов, малышка однозначно принята в наш дружный и сплоченный коллектив. Олдхэм просто сиял:
— Здорово, что мы уложились за день, иначе второй день аренды заведения стал бы для меня разорением.
А я подумал, что уже послезавтра надо бы собрать группу на репетиционной базе 'роллингов', которую мне любезно предоставил Эндрю с согласия своих подопечных, и приступить к освоению музыкального материала. Теперь, имея практически полноценный состав, мы могли замахнуться на вполне серьезные выступления, составив конкуренцию будущим идолам рок-музыки.