Как только сложилось слово, оно нашло одобрение словарем (все мы озабочены нашими демонами, так что второму произношению, на латыни, удалось прокрасться внутрь).

– «ДОМИНА» было бы не таким рискованным, – подмечает Бен, когда я поднимаюсь, чтобы уйти. – Уверена, что не хочешь закончить игру?

Я была совершенно уверена.

По пути в комнату я увидела праздничные огоньки. Целые гирлянды, развешенные в коридорах. Но кому какое дело до танцев в такой момент? Я наконец обнаружила улику, оставленную сестрой. Годы тому назад Джайлс прекращал все ее разговоры о даемонах и менадах как безумные, но могла ли она быть вовлеченной во что-то подобное? Что, если окажется, будто ключ к дионисийской тайне – величайшей загадке древнего мира – лежит похороненный в старых студенческих архивах Принстона?

Я нуждалась в плане. Даже в нереалистичном. В любом, что сможет приблизить меня к ответам, на которые я надеялась найти ответы в этом кампусе. Может, подружиться с Джайлсом? Сомнительно, конечно, что кто-то, зовущий меня «мисс Славин», позволит с ним подружиться. Он был идеальным соучастником: обеспокоенный прошлым, жаждущий расшифровать ритуалы. А что лучше всего, он был осмотрительным. Скандал может запятнать его академическую репутацию, так что он наверняка подумает дважды, прежде чем хвататься за телефон: позвонить в полицию, родителям, отослать меня к мозгоправу или заявлять кому-нибудь о преследовании, если вдруг что-то выйдет из–под контроля. Разве что только, если это уже не случалось?

Я вложила два свободных билета в «Карнеги–холл» в записку («Надеюсь, вы насладитесь моим концертом так же, как и первым») и подписалась своим именем на греческом языке: Θεíα. Как только я запечатала конверт, взрывная волна музыки сотрясла здание: кто-то проверял колонки в главном крыле Форбса. В его коридорах уже были слышны первые признаки волнения. В спешке хлопали двери. Начинали звонить телефоны.

Меньше чем через два часа должен был начаться осенний бал.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Гипотеза Тейи

ЛИШЬ НА ОДНУ НОЧЬ обеденный зал Форбс решили превратить в карнавальную сцену: столы были выстроены вдоль стен, цветные проекторы хаотично мерцали, наполненные гелием воздушные шары отталкивались от потолка, рискуя оживить настроение, а в центре зала зеркальный шар кружил своими блестящими боками.

Моя неожиданная прихоть пойти на танцы с другим парнем, в наиболее открытом платье, которое у меня было – была всего–навсего импульсивной попыткой вернуться к Ризу. Но план провалился с самого начала, когда Бен появился у моей двери, держа в руке орхидею.

– Вау, Теа … выглядишь потрясающе!

Вероятно, так и было, поскольку красное платье без бретелек было слишком коротким и вполне могло сойти за тунику. Ошибка номер один: наряжаться для кого-то, кого там не должно было быть. Бен, конечно же, предположил, что я сделала это для него.

– Спасибо. Не стоило приносить мне цветок.

– По обычаю ты должна носить его на запястье.

Тонкая резинка была прикреплена к стеблю.

– А если мы нарушим обычай и позволим цветку пожить немного дольше?

Он наблюдал, как я ставила орхидею в вазу с водой. Я ужасно чувствовала себя от того, что так поступала с ним. Но «обычай» имел место, когда у людей было свидание, а это был определенно не наш случай.

Когда мы уходили, где-то в комнате зазвонил мой телефон – скорее всего Рита, уже дважды звонившая мне, чтобы убедить меня не пропускать танцы. Достаточно скоро мы столкнулись с ней и облегчение от того, что она увидела меня, наполнило воздух.

– Слава Богу, Теш! Я уж было начала думать, что ты впала в вечный траур.

Я не представляла себе, каким образом, появление с другом доказывало обратное.

– Пошли, хочу познакомить вас с Дэвом.

Дэв был второкурсником Форбса, выигравшим самое жаркое свидание этого вечера и знал об этом. Родом из Индии, он представлял собой идеальный экземпляр мужчины: высокий, мускулистый, с волосами до плеч и с чертами лица, достойными древнегреческого бога. Но больше всего в этом парне мне нравилось то, что выглядел он абсолютно потерявшим голову от любви.

Наблюдение за ними двумя напомнило мне о том, что я хотела быть там с Ризом. Что я пригласила его, и он отказал. Независимо от того, что мы делали с Беном, мне было интересно, как это могло бы быть с Ризом. Прийти сюда на свидание с ним. Танцевать с ним. Весь вечер преобразился до неузнаваемости, захватывающий, волшебный. Моя жизнь будто бы разделилась на две: реальность происходящего на самом деле, и параллельность, которая существовала только в моей голове, но была столь же яркой – реальность, которую я хотела, которая могла бы быть.

Даже восхитительное обаяние Бена не очень долго помогало. Когда мое настроение заметно ухудшилось, он предложил передохнуть от толпы, и мы проскользнули через забор, отделяющий Форбс от поля для гольфа. Как только наши ноги коснулись более густой травы снаружи, воздух стал прохладнее. Зябким. Пронизанный беспорядочным ветром, мечущимся среди открытых холмов.

– Теа, что случилось?

– Ничего. – Пруд перед нами был спокоен, глядел в небо серебряным глазом, представляющим собой луну, отраженную от поверхности воды. – Почему что-то должно быть не так?

– Это заметно. Иногда … – он остановился и посмотрел на меня. – Иногда помогает, если обсудить это с кем-то.

Конечно это помогало. Разговор успокаивал рассказчика за счет слушателя.

– Я просто …

… устала.

… подавлена.

… тоскую по дому.

Всё это крутилось на кончике моего языка, но я больше не хотела лжи.

– Я кое–чем опечалена, только и всего.

– Парень?

Я отвела взгляд, пытаясь не отвечать.

– Это поэтому ты решила пропустить танцы? «Почти–обещание» о котором ты мне рассказывала?

– Наверное, да.

Он ничего не сказал, просто обнял – теплые, бережные дружеские объятия, а затем быстро отскочил. Кто-то подходил к нам. Девушка. Поспешно.

– Тэш, могу я поговорить с тобой?

– Прямо сейчас?

– Да. Извини, но это срочно.

Со свойственной ему тактичностью, Бен сказал, что подождет внутри и оставил нас.

– В чём дело? У вас с Дэвом всё в порядке?

– Дэв в порядке. Что же касается твоего преследователя, он – явно нет.

– О чем ты говоришь?

– Да ладно, не прикидывайся дурочкой. Парень, пялившийся на тебя тем вечером в Колониальном клубе. Ты не сказала мне, что вы двое вместе!

– Мы не вместе.

– Тогда почему он искал тебя на танцах? И не только это – когда я упомянула, что у тебя свидание, он, казалось, был готов кого-то убить. Не сказав и слова, он в гневе выбежал из помещения.

– Похоже на него. Он склонен так поступать, но это его проблемы.

– Судя по огромной улыбке на твоём лице, у тебя тоже проблема. Раньше я шутила о твоем преследователе, но сейчас, Теш, у меня появилось странное предчувствие относительно этого парня. Он ведет себя так, будто имеет на тебя права и, честно говоря, не могу поверить, что тебя это устраивает.

Как мой наставник, она любила волноваться обо мне. Всё–таки были вещи и похуже, чем быть «преследуемой» или «востребованной» парнем, подобным Ризу. И что это за американская мания преследования? У нас, в болгарском языке, не было подобного слова – люди выражали свои эмоции всеми возможными способами и подразумевалось, что мужчины проявляли интерес к женщинам, но это не означало пересечение криминальной черты по умолчанию. Впрочем, сейчас было не время для житейских споров с Ритой, так что я поблагодарила её и направилась в свою комнату, чтобы позвонить ему.

Не успела я войти, как кто-то втащил меня внутрь, закрыл дверь и толкнул к стене.

– Почему ты играешь со мной в игры, Теа?

Я попыталась отойти, но не смогла: