Но, в действительности, у меня нет выбора. Этот парень один справился с тремя демонами; с тремя демонами, которые ловко схватили меня за задницу. А мёртвой мне ответы совершенно не пригодятся.

Даже при том, что мама уже ничего не скажет, я всё же чувствую вину за то, что придется убить моего спасителя. Но что я могу сказать? Да, я кусаю руку, которая меня кормит. И, в любом случае, он бы не спас меня, знай он правду. Мой спаситель бы тут же попытался стать моим убийцей, если бы только её узнал.

Я пойду на компромисс и сделаю всё быстро. Это меньшее, что я могу сделать, сама испытав страх и боль перед неминуемой смертью. Мне просто надо, чтобы он повернулся ко мне спиной, и тогда это закончится прежде, чем он поймёт, что произошло. Я внимательно осматриваюсь, ища, чем бы его отвлечь, и мой глаз натыкается на самое очевидное в этой комнате.

Я указываю на тлеющее тело.

— Ты уверен, что он мёртв?

Он дымится и истекает слизью, так что да, он совершенно точно мёртв, но я надеюсь на то, что Хай больше одарён в физическом плане, нежели в умственном.

— Да.

— Может, тебе следует удостовериться?

— Нет, я достаточно уверен, — его глаза сверкают.

— Мне показалось, что он шевелится.

— Вряд ли.

— Просто иди и проверь его! — рявкаю я, не выдержав, затем откашливаюсь и, всхлипнув, кладу ладонь на его руку. Поднимаю взгляд из-под опущенных ресниц и взмахиваю ими несколько раз для пущего эффекта. — Прости, я просто хочу убедиться, что он не вернётся за мной.

Хай улыбается как парень, которого глупая девчонка попросила наступить на паука, и я знаю, что победила.

Какая досада, у него действительно симпатичная улыбка.

Хай вскакивает на ноги, и я протягиваю ему руку, чтобы он помог мне подняться. Он проходит несколько метров по направлению к телу, а я отступаю назад.

Я смотрю на его широкую спину и думаю о смерти. О цветах, ароматах, хлюпанье и брызгах крови. Я думаю о Голоде и силе. О контроле. Кровожадность растёт и пульсирует в венах, распространяясь подобно горячему и пьянящему яду. Я позволяю ей захватить меня, и веселье заменяет приступы сожаления.

Я припадаю к полу и перекатываюсь на подушечки пальцев ног. Напрягаюсь. Прищуриваюсь, фокусируясь на задней части его шеи, где мозговой ствол переходит в позвоночник. Тонкая кость, которая так жизненно, так жизненно важна, тем не менее очень, очень хрупка.

Я отступаю назад, готовясь к прыжку. Пригибаюсь ниже, ниже, ниже. Я гибкий чёрный леопард, бесшумный хищник, нападающий внезапно и приносящий безболезненную смерть…

БАМ! Дверь с громким хлопком снова распахивается. Я отпрыгиваю за перевёрнутый двухместный диван, вместо того чтобы двигаться по направлению к своему противнику.

Пять незваных гостей за ночь? Похоже, тут действительно вечеринка.

Хай оборачивается на звук, одной рукой хватаясь за шарик со святой водой, находящийся у него на ремне, другой — за пистолет. Но, увидев, кто пришел, расслабляется и выпрямляется.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он.

С лестничной площадки ковыляет ещё один подросток. На этот раз это девчонка с металлическим корсетом на ноге, надетым от бедра до лодыжки поверх дешёвых джинс. У неё волосы, как у дикарки, оливковая кожа и свирепый взгляд, который заставляет меня удивляться храбрости Хая. На ней такой же кожаный пиджак, как и на нём, только с рукавами. Из-под него выглядывают ножны.

— Что я здесь делаю? Какого чёрта ты здесь делаешь? — Она идет к нам, и я ползу глубже в тень диванчика. — Я пришла притащить тебя обратно, ты должен был… это демон? — Ускорив шаг, она оказывается рядом с пузырящейся массой. — Ты что, сражался с демонами? — Она произносит это обвинительно, но Хай гордо выпячивает грудь.

— Их было трое. Другого я ранил, но он убежал с третьим, — хвастается Хай.

Девчонка не может сдержать любопытства:

— Ты… — Она поднимает руки и шевелит пальцами. — Очистил его?

— Да, — отвечает Хай, сжав края кожаного пиджака и качнувшись вперёд. — Он не переродится.

Девчонка несколько секунд выглядит поражённой, но затем снова хмурится.

— Что ж, прийти сюда самому было глупо. Все слишком заняты, чтобы спасать какого-то идиота, который хочет поиграть в героя. К тому же, предполагалось, что ты будешь охранять школу.

— Серьёзно? Тогда почему ты не осталась в школе, если им так сильно нужна защита? Или ты сама планировала сыграть в маленького «героя»?

— Я не уверена, что сохранение твоей тупой задницы зачтётся за героизм. Кроме того… — её рот зло изгибается, и она хлопает по своему ножному корсету, — они бы не позволили мне помочь, даже если бы школа находилась в осаде. Они бы даже не позволили мне пойти за тобой, если бы знали, что ты вытворяешь.

Взгляд Хая скользит к её ноге, а потом — неловко — в сторону. Затем он снова переходит в наступление:

— Зачем ты пришла? У меня всё было под контролем. Я не нуждаюсь в помощи.

Она скрещивает руки на груди.

— Дело не только в тебе, мистер Герой. Борцов не было на месте, так что старшеклассники, — она фыркает и поправляет себя: — здоровые старшеклассники должны были стоять на охране.

Хай закатывает глаза.

— Это работа BS, и ты это знаешь.

— В твои обязанности входит защита школы, нравится тебе это или нет.

— На Школу Борцов веками никто не нападал, если вообще когда-либо нападали. Я нужен на поле боя, и я лучше любого из прошлого выпуска, им следовало позволить мне завершить обучение раньше.

— Что ж, они этого не сделали, — отвечает девчонка, ничуть не впечатленная его тирадой.

— Арр, ну же, Джо, на этот раз демоны практически пришли на нашу территорию, — не унимается Хай. — Здесь не было никого, кто бы смог об этом позаботиться, поэтому я должен был это сделать.

— Ты не должен был ничего делать, демоны нападают на людей повсюду. — Она выговаривает ему как непослушному школьнику. Ловкий трюк, поскольку он выше её на шесть дюймов. — Ты пошёл сюда только потому, что мог вернуться в школу, прежде чем тебя поймают, — она сужает глаза, глядя на него. — Во всяком случае, ты так думал.

Хай решает сменить тактику и теперь выглядит очаровательно-глуповатым. Он делает шаг вперёд и чешет затылок, демонстрируя красивые мускулы.

— Что ж, я не собираюсь говорить, что это не было очень удобно…

К несчастью для него, её не так-то просто очаровать.

— Это было безрассудно и безответственно…

Он обрывает её стоном и закатыванием глаз.

— Раньше с тобой было весело, Джо, у тебя были яйца.

— Я обменяла их на мозги. А ты, как вижу, всё ещё думаешь своими.

Ха-ха, я борюсь с желанием полюбить её.

— Если бы не я, она бы умерла. — Он указывает туда, где я, припав к полу, выглядываю украдкой из-за диванчика.

Я съеживаюсь, делая вид, что мне страшно. Джо поворачивается и удивленно таращится на меня.

— Кто это? — Если бы рыба могла выглядеть яростной, она бы была похожа на раскрывшую рот Джо.

— Девушка, которую я спас, — хвастает Хай.

О, моему бедному эго было дано определение!

— Как твоё имя? — спрашивает Джо.

Я хочу солгать, но передумываю — в любом случае, они оба умрут. Кроме того, мама всегда говорила, что честность — лучшая политика. Я хмурю брови. Очевидно, что она сама этой политики не придерживалась.

— Меда, — шепчу я, возвращаясь к разыгрыванию невинной жертвы. Я ёрзаю за диванчиком, держа голову опущенной, опустив глаза в пол.

— Ты здесь живёшь? — спрашивает она со всей добротой испанского священника пятнадцатого века.

— Да.

В каком-то роде это правда. Я жила здесь две недели, нигде дольше я в последнее время не задерживалась. Безмолвные секунды проходят, и я смотрю украдкой, чтобы увидеть, что происходит. Джо изучает меня, останавливаясь взглядом на лице и окровавленной ночной рубашке.

— Что с тобой произошло? — В ее тоне явно слышится подозрение.