У тебя остался единственный вопрос. Я не могу не ответить, не могу удержаться – в этом повинен только этот загадочный «икс», который я с легкой руки дурака Сычева не успел вычислить в генах. Почему я, очистив память несчастным бунтарям, оставил им название планеты Земля? Это была всего лишь шутка, Серафима, самая невинная шутка в моей жизни. Почему бы мне не пошутить над всем человечеством? Я мог бы сыграть над ним другую шутку, гораздо менее безобидную: подбросить секрет бессмертия. «Икс» в моих генах помешал мне сделать это, и я забираю секрет с собой. Не буду хвалиться, это не мое изобретение. Изобретатель давным-давно умер от обычной старости, ни разу не пожалев, что не воспользовался собственным открытием. Возможно, секрет вторично откроет какой-нибудь безумец и преподнесет человечеству подарочек. То-то будет потеха!

Крепко обнимаю тебя и нежно целую. Страстно тебя люблю.

Доктор Анджело Сайенс.

14 октября 2412 года».

Сима невидящими глазами смотрела на стрелку напольных ореховых часов, тщетно пытаясь разобраться в собственных чувствах. Она перечитала письмо несколько раз, но в голове по-прежнему творилась сумятица.

Прошло шесть часов. Из операционной выскользнула Арина. Вид у нее был усталый. Сима подняла голову, как будто очнулась от тяжелого забытья. Арина неопределенно пожала плечами.

– Операция закончена, он пока жив. Там возникли некоторые осложнения. Генетик говорит, что я поздно получила пакет. Его положили на стол уже холодеющего. Не бледней! Он выберется, поверь.

Сима откинула голову, все еще сжимая письмо. Сказала:

– Анджело даже не догадывается, насколько удалась первая часть его замыслов. Андроиды – живое воплощение извечной мечты человека стать сильным, умным, красивым. И чувства у них те же, человеческие, от них ведь совсем не хочется отказываться.

Сима вспомнила звонок Руслана и добавила:

– Ну, разве что от некоторых.

Арина покосилась на листы в руке Симы:

– Это его письмо? Ты его уже прочитала?

– Прочитала, и даже не раз, – вздохнула та. – Пытаюсь, вот, упорядочить… Анджело написал, что Сата поздно оперировать.

– Хирург, который сейчас оперирует Сата, и раньше сетовал, что Доктор со своей манией величия иногда недооценивает своих работников. Понимаешь?

– Да, – неуверенно улыбнулась Сима. – Значит, у Сата есть шанс?

– Еще какой! Он в хороших руках, Сима.

Та улыбнулась уже уверенней, зашевелилась в кресле, вспомнила о письме и перестала улыбаться.

– Доктор продолжал ставить на людях свои мерзкие опыты до последнего дня, – сказала она. – Мне ничего не удалось вынести из «Чистилища», а в Лаборатории он наверняка уничтожил все документы.

– Представь себе, в Лаборатории ничего не тронуто, – ответила Арина и вдруг улыбнулась:

– Вчера с Зертилии пришел транспорт, и я получила сразу два письма. Одно от Сережи, второе от Сиаль.

Лицо Симы осветилось:

– Что они пишут?

– Сиаль написала восторженное письмо. Видать, сильно волновалась, потому что в каждом слове по две ошибки. Это на нее не похоже. Оказывается, пока отца нет дома, ее выкрал Парсат. Были предприняты две попытки к бегству, весьма неудачные. Сегодня пятый день, и ей как раз исполнилось пятнадцать. Жаль, что поздравить ее не могу.

– А Сергей?

– Сережа пишет, что снова уходит с разведотрядом. Отряд собирается в гости к одному из феодалов. Пишет, что рад бы бросить все и уехать домой, да поздно, прикипела ненавистная Зертилия. Но, главное, он пообещал, что заедет в гости, когда мы с Кафом вернемся в замок. Не любит он Кафа, постараюсь их примирить. Надеюсь, получится, раз он сам готов идти навстречу.

– Сам виноват – проморгал сестру, – негромко посмеялась Сима.

– Сима, извини, что спрашиваю… Твой Сат и в самом деле похож на того Анатолия?

Сима беспокойно заерзала в кресле. Подумав, сказала:

– Похож. Только Сат другой. Совсем другой. Человека ведь не только гены делают. А еще я, откровенно говоря, не слишком четко помню Толю. Воспоминание притупилось. Начинаю о нем думать, и как будто упираюсь в кирпичную стену. И Толя превращается в Сата.

Арина без конца оглядывалась на секундную стрелку ореховых часов. Выслушав ответ, подруга понимающе кивнула и исчезла за дверью.

Спустя еще час из операционной вышел усталый хирург, за ним – ассистенты и Арина. Сима встала. Седой генетик поднял натруженные руки и провозгласил:

– Вынужден огорчить вас, мисс, но медовый месяц придется отложить.

Под Симой качнулся пол. Генетик продолжил:

– Весь месяц дружище Сат проваляется в кровати. А потом… куда он денется? Проживет еще с полсотни лет и умрет от почетной старости.

Сима представила себе хохочущего Сата и рассмеялась.

ЭПИЛОГ

Этот препарат я разработал сам. Он хорошо продается на черном рынке, ведь люди не так уж редко впадают в отчаяние и видят выход только в одном… Недоумки. Жизнь – слишком бесценный подарок, чтобы ею разбрасываться.

Я растянул бесценный дар в бесконечность, уходящую в гибель планеты, и тем самым обесценил его. Все, что уничтожено и что оставлено, что составляло со мной единое целое, все отодвинулось и подернулось пеленой, будто я начал разваливаться на части. Та часть меня, что была главной и откололась первой... не достанется никому.

Мой препарат убивает мгновенно. Ноги подкосились, стена опрокинулась, но до пола я не долетел.

Какая-то непреодолимая сила потянула меня вверх, все выше и выше, сквозь этажи и перекрытия, да так быстро, что я ничего не успел рассмотреть. Неужели препарат действует именно так? А я-то думал, сознание уходит – и всё.

Крыша рывком провалилась вниз, и я увидел сверху огромный мегаполис.

Что происходит? Разве смерть такая?! Я испустил вопль ужаса, который, казалось, ушел внутрь тела. Неведомая сила по-прежнему увлекала вверх. Мегаполис уплывал все ниже, но я видел не только огромный город, а все небо вокруг, словно имел круговое зрение, и оттого напугался еще сильнее. Я снова закричал, но крика своего не услышал, зато ощутил его словно внутри себя. Мимо с пугающей скоростью пронесся слой облаков. А где мое тело?! Тела я не видел, вокруг были только небо и земля вдали с едва различимым мегаполисом.

Куда я лечу? Почему вижу все это?! Я не хочу, я хочу только забвения! Но желанное забвение не приходило.

С высотой понизилась температура, я ощутил это интуитивно. Внизу оставались земля и океан, подернутый пеленой облаков. Все мое существо вдруг рванулось туда, но непонятная сила по-прежнему увлекала вверх, и скорость ощутимо возрастала.

Линия горизонта приподнялась, отчего Земля приобрела сходство с блюдцем. Земля… Вид родной планеты со страшной высоты походил на кошмар, от которого хотелось немедленно избавиться. Я тщетно пытался осмыслить, что со мной происходит. Но, раз нет забвения, должен быть тоннель. Люди, которые возвращались с того света – а я видел немало таких людей – все, как один, говорят о тоннеле и о тяге внутри него. Меня тоже тащило без остановки, но почему нет тоннеля?

Земля, которую я отверг, улетала в темную, засасывающую бездну, занимая в ней все меньше места. Вокруг в аспидной черноте сияли звезды. Хотелось спрятаться, отгородиться от кошмарной, немыслимой бездны. Хотелось раствориться, исчезнуть и не видеть всего этого. Я закричал – страшно, без звука. Звезды вокруг мельтешили и расплывались.

Пространство вокруг сгустилось и стало плотным. Казалось, оно мешает сделать вдох несуществующими легкими. Или они есть? Тело, сначала призрачное, стало приобретать зримые очертания. Мои пальцы… я их вижу. Паника ослабила хватку. Вот так-то лучше… Я прислушался к себе и к окружающему. Рядом что-то происходило. Казалось, будто пустота вокруг пульсирует и плывет. Кто-то незримый и заботливый укутывал меня в невидимый кокон, мягко погружая в оцепенение. Мысли спутались и стали вялыми. Глаза слипались… У меня снова есть глаза…