Росту настороженно поднял со своей тарелки хлебный ком с голожаберным моллюском внутри. Маленький глаз на ножке открылся и уставился на Ника, тот поспешно положил кушанье обратно.

— А я — то думал, армейский сухпаек — пакость…

— Потише, — заметил Джакс. — Повар обидится.

— И что он сделает? Насильно скормит мне порцию — другую этого пучеглазого Росту тоже подсели к бару, откуда они могли видеть и парадный и задний входы. гарнира?

— Нет, но он может маленько ошибиться при готовке рыбы — нексу, которой он сейчас занят. Рыба — нексу смертельно ядовита, если ее неправильно приготовить.

— Ты выбрал ресторан, в котором морепродукты — смертельное оружие, по какой — то причине, или ты просто мизантроп?

Сакианцу по соседству с ними принесли от шеф — повара здоровенную порцию рыбы — нексу, которую тот стал с аппетитом поглощать. Джакс налил себе вина из графина:

— Ну и чем обязан неожиданному спасению?

Росту помрачнел:

— Боюсь, у меня плохие вести. Ивен Пиелл был твоим учителем, верно?

Джакс похолодел:

— Как это случилось?

— Почувствовал, правда? — понимающе кивнул Ник.

— Да, — выдохнул Паван. — Я не был уверен, что это он, но кандидатур не так много…

— Новости через Силу передаются быстро. — Ник помедлил, но потом рассказал Джаксу, как погиб его учитель.

Джакс смотрел в свою кружку. Мастер Пиелл был его проводником в лабиринтах Силы. Ланник был невысок ростом, но для Джакса он был гигантом — больше, чем учителем, больше, чем отцом. Под руководством мастера Пиелла он сделал свои первые робкие шаги в познании таинств Силы, собрал первый меч, изучил тонкости боя. Благодаря мудрым и основательным урокам мастера Пиелла, он шутя прошел испытания. Насколько он был джедаем, насколько он был человеком — всем он был обязан мастеру Ивену Пиеллу.

Императору и его лакею Вейдеру придется за многое ответить.

— Это еще не все, — сказал Росту.

Джакс поднял взгляд, и глаза Росту чуть расширились — джедай отстраненно отметил, что выражение на его лице очень мрачное.

— Ну конечно, — прошептал Джакс. — Иначе он не прислал бы тебя ко мне.

— Ты слышал про «Бич»?

— Слышал, — кивнул Джакс.

— Тебе надо найти одного дроида… — Росту огляделся и понизил голос. — Серия Т — О, номер 10–4. Кличка — Жукоглазый. Кажется, его операционный параметр дал сбой, и дроид исчез неведомо куда. В его памяти хранятся данные, жизненно важные для повстанческого движения — какие именно, не знаю. — Ник положил в рот один из относительно неподвижных кусочков сулье, прожевал и проглотил. — Недурно, — с удивлением заметил он.

— Полагаю, не суть важно, что там за данные, — продолжал Росту. — Важно лишь, что они нужны императору. Существует кодовая фраза, которая дает контроль над дроидом: «Зу вуухама». — Он пожал плечами, — мне сказали, что это вукийское ругательство. В любом случае, когда солдаты нашли мастера Пиелла, он как раз искал эту жестянку, чтобы увезти ее с Корусканта.

— И он хочет, чтобы я принял эстафету.

— Это была его последняя просьба, — кивнул Росту.

— Даже если бы это не было так, — ответил Джакс, — я в деле.

Глава 11

— Мда, — произнес И–5, когда они с Деном выбрались со станции спидеробусов. — Могло быть и хуже.

Дроид и салластанин расположились на балконе тремя этажами выше одной крупной улицы Черных Трущоб. Даже на такой высоте вонь органических испарений, промышленных отходов и — все — таки обеденное время, как — никак — мешанины запахов уличных кухонь разных рас была весьма ощутима. Извечная сумеречная дымка словно замедляла течение времени, как будто они попали в иное измерение. Повсюду слышались сигналы клаксонов, ругань, испуганные крики, обрывки мелодий и разговоров на множестве языков, рев плохо отрегулированных репульсоров проносящегося мимо транспорта, и все это сливалось в какофонию злобы и отчаяния. Везде, куда ни кинь взгляд, мерцали люминесцирующие вывески с рекламой запретных удовольствий. Насыщенный химией воздух щипал глаза. Ден был рад, что перестал носить светозащитные капельные линзы — они только усилили бы раздражение. Впрочем, в этих темных трущобах они были бы бесполезны.

Внезапно на его плечо опустилась рука. Вернее, нога: обернувшись, Ден увидел, что у него за спиной стоит даг.

— «Смертелочек»? — проскрежетал рукоход. — «Грезопыли»? Глиттерстиму? Что надо, у меня все есть, — проворные пальцы затеребили карманы куртки. — Гарантия качества, никаких добавок… — Тут ему пришлось с пронзительным криком отпрыгнуть: лазерный выстрел из указательного пальца на левой руке И–5 взметнул перед ним фонтанчик пыли. Даг развернулся и пустился наутек, перемежая бег прыжками.

Ден глянул на дроида:

— Куда хуже?

— У него могла быть гнойная чума, — ответил И–5, имея в виду чрезвычайно заразную болезнь, от которой страдали преимущественно даги, иторианцы и салластане. Ден не удостоил его ответа, хотя про себя признал перспективу неприятной. И не столь уж неправдоподобной: в конце концов, всем было известно, что заболевания, давно уже не беспокоящие благополучных граждан, вполне могли проявляться на нижних уровнях. Какая ирония: пережить пребывание на Дронгаре, одной из самых нездоровых планет, без вреда для здоровья, и умереть от жучиного укуса на Корусканте.

Ден вздохнул.

— Ну что ж, мы на месте, живые и здоровые. Пока что. Теперь давай — ка по — быстрому обзаведемся кредитами и крышей над головой. В этом районе я бы не хотел задерживаться до темноты.

Сектор Яам находился в ином часовом поясе, чем Зи — Кри, потому солнце здесь еще не зашло — хотя определить это было непросто. Вокруг зажигались все новые огни, и все больше лавочников и уличных торговцев принимались расхваливать разные товары и продукты сомнительного вкуса и еще более сомнительной чистоты. С наступлением ночи здесь становилось только светлее, но Ден считал, что прелестью сего парадокса лучше всего наслаждаться за запертыми дверями.

И–5 двинулся к пневмотрубе.

— Эй! — воскликнул Ден, устремляясь за дроидом и хватая того за руку. — Эта ведет на улицу.

— Знаю, — ответил И–5, на ходу стряхнув руку приятеля.

Ден уставился ему вслед.

— И почему же…

— Люблю ночную жизнь, — пояснил И–5 и шагнул в трубу. Репульсорное поле быстро понесло его вниз, и он исчез из виду.

Ден шумно вздохнул. Стоявший неподалеку человек обернулся и посмотрел на него. Ден искоса смерил его взглядом — периферийное зрение салластан превосходило по остроте фронтальное зрение многих других рас. У человека были лилово — красные волосы сантиметров с десять длиной, электростатически заряженные и оттого стоявшие дыбом, и накачанные руки в светящихся украшениях. Летающий рекламный шар с мигающей красной надписью «Я бандит» и стрелочкой в сторону субъекта был бы менее откровенен, чем его внешний вид.

Для Дена это было существо того сорта, что отнимает у ночной жизни саму жизнь, зачастую с особым умением и удовольствием. Салластанин направился к пневмотрубе, через которую только что ушел И–5.

Человек, к вящему его облегчению, остался на месте. Дена же репульсорное поле плавно, но быстро спустило на улицу.

«Люди, — думалось ему. — Куда ни глянь, везде человеки». И человекообразные. Даже интересно, что при выборе оболочки для разумного сознания естественный отбор всегда склонялся к прямоходящей двуногой форме. Ден и сам мог бы служить примером. Он не любил в людях другого — того, как дерзко они присваивали себе все лавры, словно сами изобрели прямохождение.

Поглощенный мыслями о людях, он выбрался из дюрастальной трубы и едва не был сбит кубазом на «шатуне». Маленькое одноместное средство передвижения оправдывало свое название от и до, позволяя своему носатому водителю беспрепятственно виться сквозь толпу. Ден искреннее надеялся, что жукоед влетит в масляное пятно и гироскопические стабилизаторы машины не успеют сработать.