— Все говорят, — срывающимся голосом сказал управляющий, вбежавший вместе с другими рабами, — что уважаемый Тот Джехути, вооруженный в великом множестве словами силы, привез в своей серебряной ладье сына Осириса, законного наследника трона Та-Кемет!

— Что ты там бормочешь? — разозлился Ра. — Какой самозванец назвал себя сыном Осириса? И кто ему позволил объявлять себя наследником трона, если трон уже принадлежит брату Осириса?!

— Прости меня, мой господин! Да возликует сердце твое! Но они утверждают, что право его на трон может подтвердить сам Осирис, упокоенный в твоем храме! Исида, благая царица с мудрыми устами, разрешила своему ребенку поговорить с усопшим отцом. Они сейчас достают гроб…

Ра не дослушал несчастного слугу, схватил его за воротник и поднял его к своему лицу.

— Я велю отдать тебя тиграм, никчемное создание! Или вырву твой язык, чтобы он не засорял мои уши всяким вздором! Ты, похоже, забыл, с кем говоришь? Что ты возомнил себе? Решил надо мной посмеяться? Так тебе это с рук не сойдет!

И он отшвырнул бедолагу в сторону.

Хатхор вскрикнула от ужаса. Кровь текла из разбитой головы слуги, а фалконец все не желал останавливаться.

— Кто следующий? Я убил немало Нетиру, а уж вашего выводка и не сосчитать! Кто еще посмеет насмехаться надо мной?

— Постой, Ра! Ты не можешь так поступать с хемуу! Маат бы это не понравилось! Она подняла умирающего слугу и положила его на кровать.

— Я выброшу его в окно! — вскричал Ра, но вдруг его глаза потемнели, плечи затряслись, и он громко и жалобно воркнул. Его сердце вновь сдавило скорбью о потерянной семье.

— Ничего, — Хатхор обняла поникшего фалконца. — Мне тоже кажется странным рассказ управляющего. Знаешь, я бы пошла посмотреть. Кто бы это ни был, но там происходит что-то странное.

Ра до сих пор использовал ту ладью, на которой они с Маат парили над дикарями, рассказывая им сказки. И теперь они с Хатхор плавно проплывали над головами хемуу и Нетиру. Жрецы, не глядя на толпу, вывалили из храма встречать своего Господина, заставив охрану разогнать зевак с дороги их божества. Да и сами хемуу боясь сгореть под испепеляющим взглядом, давя друг друга, бросились прочь.

Сопровождаемый жрецами Ра вошел в храм и, ему совершенно не понравилось, то, что там происходило. С противоположной стороны огромной залы, там, где покоились ушедшие Нетиру, возле поставленного на возвышение гроба Осириса стояли Тот, Сешет, Исида и еще какой-то… фалконец. Воскресшая Исида вызвала у Хорахте мысль о Маат и Хоре… Он сжал руку Хатхор, и, прогоняя от себя никчемные надежды, внимательно взглянул на молодого фалконца. Хорахте поразил его вид. Он напомнил ему Зари — врага из детства. Такой же мускулистый, высокий, надменный. Он вечно задирал Ра. До определенного времени, конечно. Но, не смотря на то, что позже им пришлось подружиться, Ра никогда не любил его. И не за трудную школьную жизнь, унижения или вечные синяки, а за то, что у того парня, в отличие от самого Ра, жизнь была устроена еще до рождения.

Фалконец так же пристально взглянул на Ра. Высокомерие и грубая сила сочились из его взгляда, словно ядом отравляя внутреннее равновесие Хорахте. Несколько долгих мгновений они прожигали друг друга взглядом, но затем неожиданно спесивый птенец склонил перед Ра голову. Взвинченный до предела Хорахте, уже готовый выпроводить незваных гостей, растерялся. Он не ожидал подобной реакции от надменного незнакомца и решил не спешить. Он воссел на свой трон и подал рукой едва уловимый знак, что готов их выслушать.

Тогда Исида громко и чрезмерно драматично воскликнула:

— Приветствую тебя Солнечный Ра! Мудрый творец богов, ты, на престол воссев, озаряешь собой свод темного неба![32] Ра, ниспошли же премудрость и власть! Я пришла к тебе, простирая руки в мольбе о справедливости и возмездии! Однажды, устав от забот, ты отдал трон Геба моему мужу — сыну твоему, первому средь братьев, ^[33] владыке Обеих Земель Осирису. И получив власть, Князь над князьями стал устанавливать повсюду Правду. Его имя прославляют до самых крайних пределов! Праведными речами он побуждал Обе Земли к расцвету. Он мудро и справедливо правил, пока другой твой сын хитростью и коварством не убил брата и не завладел его троном. Мне пришлось бежать, чтобы спасти жизнь младенца: сына Осириса и твоего внука, законного наследника престола. А теперь он возмужал достаточно, чтобы заявить о своих правах и занять место отца на троне Та-Кемет!

Людской гул заполнил храм, заставляя его вибрировать в такт голосу Исиды, вызывая этим у присутствующих религиозный экстаз. Еще со времен правления Ра храмы строились так, чтобы при определенных обстоятельствах звуковые волны вызывали у людей что-то вроде наркотического воздействия, чтобы усилить восприятие необходимых канонов… На Нетиру эти волны не действовали, поэтому Исида, выждав короткую паузу, продолжила, ломая ритм звуковой вибрации.

— Вот он, Хор! — она указала на молодого фалконца. — Вырос он сильным и статным и, подобно отцу, чей белый венец возвышен, царю справедливых Нетиру и смертных хемуу^?, готов остановить кровопролитие и, затем, править Та-Кемет мудро и справедливо!

— Справедливость могучая сила! — воскликнул Джехути. — Сотвори же её, о Ра, отдав сан Хору.^?

Уставшие от злодеяний Сета, люди возликовали, приветствуя нового царя. И Исида, видя, что все приняли сторону ее сына, воскликнула:

— Северный ветер, лети на Запад и возрадуй сердце Уннефера[34], да будет он жив, невредим, здрав! Титул владыки достался его сыну!^?

Но в этот момент поднялся Хорахте и воскликнул громовым голосом, вселяя ужас в присутствующих:

— Что это значит, что вы судите одни, не спросив меня, словно меня и нет здесь?! Трон принадлежит Сету. Хор, сын Исиды, великой чарами, ещё слишком молод для того, чтоб быть царём.^?[35] К тому же, я не уверен, сын ли это Осириса. Ведь он родился после его смерти! А я слышал, что на имперском корабле прилетали несколько фалконцев.

— Я не пойму, о чем ты говоришь! Неужели же сан Осириса будет отдан Сету, в то время как здесь, перед нами, родной сын Осириса — Хор!?^? А если ты сомневаешься в отцовстве своего сына, давай спросим его самого, — ответил Тот вызывающе.

Ра опешил. Неужели его сын тоже жив? Но нет, это не возможно! С другой стороны, присутствие здесь Исиды, которую давно похоронили, вызывало множество сомнений. Все, вообще все, что здесь происходило, выбивало Хорахте из колеи. Он взглянул на Хатхор, но та впилась глазами в самозванца, не замечая вокруг ничего. Ра недовольно махнул рукой в знак согласия и сел обратно на трон.

— Что ж, если ты настаиваешь, давай спросим Осириса, — сказал он. А что если, действительно, Джехути нашел способ воскрешать мертвецов, что само по себе полный бред, разумеется! Но он бы не возражал! Ра желал забыть все свои знания и просто поверить, что его сын сейчас появится здесь живой и невредимый…