- Что вам нужно? Не задерживайте…

- Я тут кое-что узрел, пока сидел, и если бы вы согласились…

“Думай, старина, думай, что сказать”

- Так! – он оттолкнул назойливого незнакомца, - Дайте пройти! Мне жизнь спасать надо!

Стейну хватило и пары мгновений, чтобы прочесть надпись на бирке, прикрепленной к верхнему карману халата “Айзек Слоан”, и заметить кровь на руках лжеврача.

Отойдя от старикана на метр и приблизившись к двери, замаскированный преступник услышал за спиной неприятный лязг, какой обычно происходит при передергивании затвора.

- Так! – крикнул Редфорд, - Руки за спину! – ситуация поменялась радикально, - И требую повернуться!

Не желая отхватить пулю, злодей молча подчинился.

В попытках сдержать широченную лыбу, растекшуюся по всему лицу, бывший военный инструктор шепнул:

- Вот и славно…

Парней из трейлера привели в подземное убежище и немедленно подключили к работе. Процесс, вроде бы, должен был ускориться. Радуясь скорому вылету, запланированному на раннее утро завтрашнего дня, Феррант выпускал град издевательских насмешек, вкрадчивый тон которых негативно сказывался на нервах подрастающих хакеров. Эти гадкие полуугрозы рефреном звучали в мозгу, заставляя работать быстрее.

Кроме очевидного троллинга, Рили часто подгонял:

- Уже завтра вы будете видеть новый мир! Мир войны, страданий и боли…

А его более взрослые соратники без официального разрешения толкали и плевались в детей.

Получив телефонное сообщение от Редфорда, Макдауэл выехал из дома. Он прибыл в калифорнийский полицейский участок для проведения допроса задержанного. У входа его встретили полицейские, расположенные к мирному союзу. Перед разговором они попросили гостя показать жетон ОПБ.

- Вот – живенько среагировал Пол, удовлетворив пожелание легавых, - Я могу поговорить с арестантом?

Комиссар ограничился одобрительным кивком.

Афганец по имени Бахтияр, убивший доктора Айзека Слоуна, находился в отделении уже дольше десяти часов. Первую попытку достучаться до него настигла неудача: головорез наотрез отказывался от сотрудничества. Чтобы сделать его более сговорчивым, копы готовы были пойти на что угодно, даже на выполнение условий представителя группировки, официальное существование которой было временно заморожено из-за причастности четверти отряда к терроризму и

экстремистской деятельности.

- Ты просидел достаточно долго без воды и пищи… - войдя в допросную, Пол начал с самых очевидных вещей, - Достаточно, чтобы ощутить несильное недомогание.

Афганец заговорил (кто бы мог подумать?), взглянув на собеседника:

- Я спокойно могу обойтись без удовлетворения ряда стандартных нужд еще несколько суток. Организм у меня выносливый, знаешь ли…

ОПБ-шник сказал:

- Не сомневаюсь! – и ударом кулака разбил ему лицо. Аж костяшки опухли, - Но запомни, тебе предстоит пережить не только голод, да и не факт, что помрешь от обезвоживания. От чего еще? Да ты и так уже понял…

Преступник обеими руками ухватился за физиономию:

- Ах, ты… - и не побоялся высказать все, что думает о своем мучителей, - Ты кусок труса, который может бить только тех, кто не в состоянии…

Не позволив оппоненту закончить, Пол схватил его за потную шевелюру и прижал подбородком к столу:

- Что ты там вякаешь, мразь? А! – стукнул, - Ну, же! Я хочу знать! – еще разок стукнул, - Говори!

- Ты хотел сказать, что я бесчестен, раз позволяю себе пинать безоружного? Что-то типа этого, да?

Бахтияр вяло и болезненно ответил, почти простонал:

- Да…

- Это незакономерно, сказать почему?

- Говори…

- Эта мразь, коей не место на Земле, сожгла детей. Живьем! А ты на нее работаешь, потому что ты, ублюдок, достойный самого худшего наказания.

С каждой пройденной минутой обстановка становилась все напряженнее и напряженнее. Грезилось, еще чуть-чуть и разразится пожар (в переносном смысле). Как бы боец не усердствовал, какие бы усилия ни прикладывал, орех ни в какую не желал колоться. Видимо, очень твердый попался.

- Ты так борешься, так пытаешься сохранить воображаемую честность, аж складывается нездоровое впечатление, что ты подписал иск о неразглашении и в случае нарушения договора тебя ждет нечто страшное… - от рукоприкладства Макдауэл перешел к разговору, - Но пойми, верность детоубийце не выход – он потихоньку сбавлял гонор, - Если упрешься рогом, никому лучше не будет. Только рог сломаешь.

Бахтияр рассудительно почесал затылочную область головы, добрался пальцами до того места, где располагалась высокая шишка.

- И что взамен, дружок?

ОПБ-шник не стал ничего вымышлять:

- Скостят срок. Тебе, конечно, по-всякому дадут много, иначе и быть не может. Но так хотя бы выкарабкаешься к старости. А если не захочешь говорить, поверь моему слову, сдохнешь в тюрьме…

Предвидя, что произойдет в ближайшем будущем, афганец неловко повертел головой, будто у него заболела шея. Это означало согласие…

- Ладно-ладно. Поделюсь кое-какой информацией.

- Кое-какой?

- Той, что владею…

После утомительного тета с не самым фотогеничным головорезом Среднего Востока Пол зашел в непрестижную забегаловку, которая находилась прямо напротив участка. Там он заказал фирменное блюдо и десерт...

Немного посидев за столиком, ОПБ-шник забежал в мужской туалет и открыл черную раскладушку. Дозвониться до Барбары получилось лишь через десять минут, уж больно долго она не брала трубку:

- Але.

- Привет, любимый… - живенько донеслось из мобильного.

- Привет, как ты?

- А ты?

- Слушай, сейчас у меня точно нет времени все объяснять и тем более отвечать на такие банальные вопросы. Ты просто запомни кое-что, хорошо? Запомни и не забывай никогда!

- Милый, не скрывай от меня ничего, ладно? Секреты лишь усугубляют. Скажи мне, что произошло? У тебя очень взволнованный голос!

- Я… - переживая, боец встал у подоконника и закурил, - Я тебя прошу, пообещай, что если со мной вскоре что-нибудь случится, если я вдруг погибну, то не проживешь оставшуюся жизнь, стоя у моей могилы – он даже не постеснялся всплакнуть, - Ты можешь пообещать?

Девушка сделала длинную паузу и потом шепотом, тихо-тихо ответила:

- Да…

После телефонного общения с любимым человеком возникли страх… страх и одиночество, затмившие все прочие чувства. Стоило вспомнить темное прошлое, признать безрадужное настоящее, как подогревающие иллюзии о счастливом будущем тотчас пропали.

“Так тяжело, будто кирпич на душе... И это не отпустит, пока я не поквитаюсь с Феррантом - потому что, потому что, потому что… - Мне очень-очень плохо, страшно, одиноко. С тех пор, как перешел ему дорогу, я жду подвоха от всего, что движется”

Но Пол – человек воли, и в любой ситуации, какой бы удручающей она не была, заставлялся не сдаваться.

“Так нелегко…”

Этим утром.

Бульвар Уилшир мог успешно претендовать на звание самого беспокойного района Лос-Анджелеса. Послушники Рили грохнули сторожа оружейного склада, принадлежащего одной могучей американской корпорации. Устроив небольшую перестрелку, бандиты разделались с охраной. После - успешно просочились внутрь.

Четверо сотрудников, принимавших товар, были жестоко избиты и заблокированы на верхнем этаже помещения. Мольбы напуганных, как и их жалобные вскрики, нисколько не повлияли на ситуацию.

Главарь, движимый лютой ненавистью, с растопыренным взглядом посмотрел на добычу:

- Так, что здесь у нас… - Феррант самостоятельно, без помощи своих шавок, открыл металлический ящик найденным в кладовке ломом. Увидев “содержимое”, он жадно облизнулся, - Ого, какая сладкая пушечка!