За десять минут бессмысленных попыток скрыться от преследования Петренко поймал на хвост такое количество жужжащих беспилотников, что оторваться от них, спасти шкуру, уже не представлялось возможным. Пришло время для принятия оперативного решения.

“Помню, как сотрудники научного отдела корпорации Траска уверяли нас, далеких от физики солдат, что для уничтожения защитного поля понадобится взрыв.

Оружие… Я попробовал уже всякое. Не помогло. Что еще можно использовать? – пока он размышлял, “трутни” его уже почти настигли и вот-вот подобьют, - Если только пожертвовать этим истребителем, то есть, собой.

Погибнув, я вряд ли смогу пожалеть о сделанном выборе, эта жертва… более чем оправдана. Я не просто уйду, а повлияю на ход событий, согласно выгодам сил добра и поднебесной справедливости”

Петренко забил на функцию катапультирования и решительно повернул истребитель в сторону генератора.

“Если правда и существует, она на моей стороне”

Подвергшись ослепляющей смелости, вызванной обостренным чувством долга, русский прибавил скорости.

Перед тем, как погибнуть, Петренко крикнул:

- За родину!

…………………...

В З Р Ы В

- Ну что, боец, созрели для радикальных действий? Или ввиду тонкости кишки душонка настоятельно призывает воздержаться от спасения прелестнейшей Барбары? – не собираясь убирать нож, Рили выпытывал ответ у Макдауэла. Ему очень хотелось узнать, что он выберет, - Мм? Молчим, боец?

И Пол готов был пойти по стопам друга - пожертвовать собой:

- Я…

Если бы не взрыв.

Ферранта резко откинуло в другую часть комнаты. Его противнику удалось поймать выроненный нож. Пол еще на войне приноровился орудовать режущими инструментами.

- Не думай, что сможешь спастись! – бешено заорал “командир”, получивший травму затылка. Попытавшись приблизиться, он огреб по полной схеме, - А-а-а-а-а-а-а!

Макдауэл инфернально рассмеялся (уже сдавали нервы) и полосонул ножом по незакрытому лицу мистера Рили. Острие элегантно прошлось по правой щеке психа, задело лоб и скулу.

“Шрам обеспечен”

По идее злодей должен был взорваться от злости. Ранее его никто так не дискредитировал. Но что-то вроде прелюдии к худшему проснулось в нем. Он вмиг забыл об увечье, сумел овладеть собой, осмотрелся и здраво оценил обстановку.

- О, нет, ты уничтожил мой план, мои идеи!

Макдауэл ничуть не жалел о содеянном:

- И буду рад повторить это снова!

Авианосец с честью отживал свои последние минуты: двигатели, работоспособность которых напрямую зависела от генератора, отключались один за другим. А вместе с ними гасло и все остальное…

Два ненавистных врага стояли в одной позе, будто застывшие, утихомиренно ждали конца. Прогремел второй взрыв, за которым, спустя несколько мгновений, последовал третий.

Пространство повернулось на девяносто градусов, и пол теперь стоял перед глазами дерущихся вертикально. Эта метаморфоза не сулила благополучных последствий.

Рили не удержался на ногах и скатился вниз. Наугад хватаясь за все подряд, он попытался залезть обратно, но… не получилось. Злодей простонал в последний миг:

- Боец, а ну, помоги мне! И тогда я не буду убивать твою семью!

“Неужели мы, люди, такие злые и жестокие, что ради призрачных амбиций, являющихся старыми отголосками мести, готовы на все, даже на уничтожение собственного мира? Неужели мы до докатились до саморазрушения?”

– размышляя о наболевшем, Пол Макдауэл смотрел, как командир с треском бьется о препятствия, как летит вниз…

“До чего докатились” – и по прошествии нескольких мгновений, казавшихся до нетленности долгими, отправился за ним. Однако герою повезло немного больше: ему удалось избежать столкновений.

Полет веры, полет духа…

После погружения в холодную воду до Пола донесся голос Барбары, зовущий в необъятную чащу просторов атлантического океана. Иди ко мне – говорила любимая. Иди…

Едва не разбившись о водную пленку при сильном ускорении, муж увидел манящего призрака и чуть было не принял галлюцинацию, вызванную напряжением чувств, взаправду.

Манящий призрак – плод сексуальных желаний Макдауэла. Выглядит, как бледнолицая русалка (хвост вместо ног) с лицом его супруги. Пол бы повелся на этот саморозыгрыш и, возможно, утонул бы. Тем более он был совсем не против умереть, получив столь неописуемо достоверное, хоть и мнимое удовольствие. Но натренированность, которая сформировала, помимо физических навыков, еще и мощную психологическую защиту, помогала различать сон и явь, и далеко не всегда сотрудничала с внутренними предпочтениями.

“Я бы с радостью тебе достался, но только ты - не ты. Мой мозг устал…”

Стоило Полу признать, что никакой Барбары рядом с ним нет, что жена находится далеко-далеко от него, сладкая иллюзия странсформировалась в суровую реальность: он пребывает на двухметровой глубине второго по величине океана Земли после Тихого и, чтобы не задохнуться, чтобы не остаться там навсегда, ему необходимо срочно прогнать все иллюзии и как можно быстрее выплыть на поверхность.

…Спасшийся легко вертел головой, чтобы стряхнуть с волос капли. Вода стекала по его подтянутым плечам и рельефным мышцам груди, оставляя влажные бороздки на коже. Выглядело это достаточно эротично, и было способно понравиться любой красотке.

Но достичь поверхности - еще четверть везения.

Он – в центре крупнейшего водного объекта.

Петренко погиб.

Летучий монстр тихо уходит на дно.

Конец валькирии…

ЭПИЛОГ.

Спустя один месяц после трагических событий.

Лавочку чуть не закрыли, но благодаря президенту, уверившему совет в абсолютном контроле над ситуацией, проект ОПБ продолжил жить и цвести.

Тейлор Родригес вернулся из отпуска отдохнувшим и подзагоревшим. Узнав о случившемся, он первым делом набрал своего неразлучного коллегу Стейна Редфорда, с которым когда-то служил в одном полку. Трубку взяла неизвестная женщина и сообщила о прошедших похоронах.

Предельно загадочный взгляд (из-за хитрых лисичьих глазенок), пачка кубинских сигар, томящаяся в темном и неуютном кармане кожаной куртки, колкая щетина, выцветшие джинсы – стандартный облик бывалого вояки. Именно таким славился Родригес, временами походивший на отстраненного маргинала с огромным запасом неизлечимых редких комплексов.

Он ответил леди:

- Я спрошу с президента…

Уильям Джефферсон Клинтон с моргающей улыбкой принял исполнительного директора ОПБ, и перед тем, как начать извиняться за свою губительную непредусмотрительность, пожал руку.

- Как только вы вошли, Тейлор, мне сразу же вспомнилась

бизнес-школа гарвардского университета…

Хоть у вновь прибывшего Командира и имелись причины для гнева, он, тем не менее, показал высочайшую интеллигентность, ответив той же изысканной вежливостью:

- Это почему же?

Глава государства США ребячески дернулся:

- Да самому не понять. Чувствую себя законченным студентом…

Не спрашивая разрешения, гость достал сигару:

- А я, стало быть, педагог?

Клинтон улыбнулся:

- Х-х-хм! Возможно-возможно…

Несмотря на уважение к своему нанимателю, Тейлор был не прочь