— А будешь знать, как умирать, когда не просят. Вот и что нам теперь делать?

— Ты сначала объясни, что стряслось. А потом я подумаю…

— А ты умеешь? — сощурилась ведьма. И повернулась обратно к Вербе: — Объясни толком, что там за девчонка?

— Девчонка как девчонка. Молодая, наглая, эльфа — полукровка, зовут Марго. И она, кстати, из вашего мира. То есть родилась‑то здесь, а росла у вас где‑то. Не знаю уж, каким ветром её туда занесло…

— Зато я, кажется, знаю, каким ветром, — задумчиво пробормотала Варвара. — Тем самым, которым меня в своё время по асфальту размазало. Надо же, как забавно судьба выворачивается.

— То есть получается, здешняя олла — это и есть тот ребёнок, который на нас тогда из портала вывалился? Её ещё потом тёть Таня удочерила? Да, точно, Арая же ещё тогда её прибить хотела, но не получилось, — сообразил Олег.

— Выходит, что так. Ладно, как‑нибудь разберёмся. Знать бы ещё, где она сейчас.

— Ещё вчера была там же, где и я, — усмехнулся парень.

— Где? — женщины снова проявили исключительную солидарность. Верба даже с кровати вскочила.

— Да у эльфов же! Нас же в лесу обоих тогда сцапали. А сейчас они должны были уже дойти до этого… как его… Эльфийского замка какого‑то, в общем. Прямо сразу за перевалом.

— Ты имеешь ввиду Ородрив? — уточнила Верба.

— Да, вот он самый. И если её ещё не убили…

— Не убили! Ты ведь жив.

— В смысле?

— В прямом. Ты — её страж. Вы связаны с того момента, как она вонзила клинок тебе в грудь. И теперь твоя жизнь принадлежит ей и зависит от неё. Целиком и полностью. Если её убьют — ты умрёшь вместо неё. И в этот раз — окончательно.

Олег поворошил волосы, обдумывая услышанное. Звучало это всё не слишком‑то правдоподобно, и оттого почти не страшно. Но мать и непонятная гостья, кажется, знали, что говорили. И встревожены были не на шутку.

— В общем, надо вытаскивать девчонку из этого эльфятника, — вздохнула Варвара.

— Надо, — согласилась Верба. — Тем более, если с ней что‑то случится, её папаша меня прибьёт.

— Не прибедняйся. Не так‑то легко тебя прибить.

— Ничего, этот сможет. С него станется ради такого дела помирить людей с остроухими. Война кончится, я останусь без работы и умру со скуки.

— А он знает, кто ты?

— Я — самый быстрый способ доставить письмо в другой конец страны. Этого вполне достаточно. И, к слову, мне пора. Так что придётся вам пока что самим справляться. Ищите Марго, ищите верховную. Если вдруг что‑то срочно понадобиться — зови. Всё равно за мной ещё должок.

— Забудь. Дело давнее.

— И не подумаю. Я тебе обязана. Это не обсуждается. И, кстати… не хочу показаться навязчивой или бесцеремонной, но не кажется ли тебе, что существует одно обстоятельство нашей встречи, о котором ты напрочь забыла. Меж тем ещё немного, и оно сыграет роковую роль в хронологии сегодняшнего дня, потому что это скромное жилище станет на шаг ближе к пейзажу, его окружающему.

— В смысле? — нахмурилась Варвара.

Олег, который уже несколько минут подозрительно принюхивался к доносящимся из печки запахам, сообразил первым:

— Пироги, мам!

Ведьма всплеснула руками и бросилась вытаскивать подгоревшее печево. А когда закончила хлопотать — обнаружилось, что гостьи и след простыл.

Парень тем временем цапнул с противня наименее пострадавший пирожок, и уже почти собрался в него вгрызться, когда вдруг обнаружил полнейшее отсутствие аппетита. Казалось, организм просто не в состоянии переваривать одновременно и информацию, и еду. Пришлось ограничиться первым.

— Слушай, а что это за тётка‑то?

— Да так, одна старая знакомая.

'Старая', судя по всему, означало, что непонятная воительница родом из тех времён, когда Варвара была верховной ведьмой в родном мире. Давно, значит… А выглядит Верба подозрительно молодо. И знает очень уж много. Хоть и не ведьма, и даже не магичка.

— Мам, я правильно понимаю, что эта твоя знакомая не совсем человек? А даже, в некотором роде, Баськина коллега?

— Умница, Олежек. Только не надо об этом на каждом углу рассказывать, хорошо?

— Ещё чего! Вот сейчас напишу метровыми буквами транспарант и буду всем желающим его демонстрировать!

— А, это на здоровье. Можешь начинать. Эх, такие пирожки загубила…

— Да брось. Чего сразу загубила‑то? Вполне съедобно, — в подтверждение своих слов Олег откусил полпирожка разом и принялся старательно жевать.

Возможно, они действительно были вкусными. В конце концов, и подгорели‑то совсем немножко. Только вот вкуса парень совершенно не ощущал. Беспокоило его другое:

— То есть я действительно могу умереть в любой момент? И единственный способ этого не допустить — найти остроухую малявку и держать её под присмотром, сдувая пылинки? Так?

Ведьма кивнула. И тоже взяла себе пирожок.

Хотя Олег готов был поспорить, что ей сейчас точно так же не до еды. Или даже ещё хуже.

Глава 6. Память

Рассказать про далёкую — далёкую галактику не получилось. Всё‑таки дураком Арфеналме не был. Он с первого же предложения понял, что я намереваюсь нести чушь, и смерил меня таким взглядом, что осталось только одно — поспешно заткнуться. Что я и сделала.

В зале повисла тишина, прерываемая лишь скрипом грифеля по бумаге, да чьим‑то сдавленным кашлем.

— Ладно, — сдался полковник. — У тебя осталась последняя попытка. Итак, кто ты, откуда, и как оказалась посреди леса?

— Не помню.

— А если подумать?

Я честно задумалась, но ничего нового в голову не пришло. Правду говорить нельзя, это понятно. Врать — бесполезно, всё равно раскусят. Вот и остаётся ничего не помнить и надеяться, что всё необходимое кто‑нибудь умный додумает за меня сам.

— Нет, всё равно не помню.

— Хорошо. Тогда я пока что озвучу то, что ты обязана помнить, а окружающим было бы неплохо знать. — С этими словами Арфеналме взял со стола стопку бумаги и начал читать вслух, неторопливо вышагивая по помещению в такт словам.

Сердце глухо бухнуло о рёбра. Почему‑то сразу подумалось, что сейчас будет обнародовано полное досье на меня, добытое невесть каким способом. Явки, пароли, Муллен, Ксанка, Флай, драконы…

Но с первых же слов стало понятно, что беспокоилась я зря. Бумаги содержали доклад, в котором кано подробно описывал, как отряд наткнулся на меня и Олега, и что за этим последовало. Сначала я пыталась найти в тексте какой‑нибудь подвох, но Файриан изображал события настолько беспристрастно, насколько это вообще было возможно в его случае. То есть ничего нового я о себе не услышала. Зато заметила одну любопытную вещь в поведении полковника.

Доклад был длинный, на нескольких листах. Арфеналме читал его долго, неспешно — и всё это время старательно щурился. Казалось, ему очень хочется поднести бумагу поближе к глазам, но останавливает исключительно привычная манера поведения.

Значит, у отглаженного полковника проблемы со зрением… Тогда понятно, как он мог спутать мою одежду с эльфийской. А остальные и не подумали усомниться. Раз начальство сказало — значит так и есть.

Но это касается только тех эльфов, которые встретили нас за перевалом. А отряд Файриана? Ведь у них‑то была прекрасная возможность разглядеть, что никакими споротыми нашивками на моей драной форме и не пахло. Они же меня обыскивали! Эл лично всё переворошил в присутствии командира… Тем не менее, кано в своём отчёте упрямо писал, про форменную куртку и вероятное дезертирство по невыясненной причине. Странно…

На фоне всего этого затерявшееся в кармане письмо вдруг начало казаться не счастливой случайностью, а закономерностью. Лысый не мог его проворонить. Я — могла, он — нет.

Лысый. Эл. Эларьен. Письмо.

На задворках сознания шевельнулась какая‑то мысль, практически озарение. Но раскрыться во всей своей красе это озарение не успело, потому что Арфеналме закончил чтение, отложил доклад в сторону и внимательно посмотрел на меня.