— Нет.

— Ладно, я скажу тебе… Не будучи в состоянии увидеть это сам, я скажу тебе кое-что, чего я никак не могу узнать обычным способом… Ты стоишь рядом с местом, где только что сделал свое открытие, у стены. Пусть твоя женщина держит меня на мушке, а сам посвети на эту стену, повыше. Ты увидишь гласситовую картину. Я опишу ее: голова и плечи женщины с синей кожей. У нее два лица; смотрят они в разные стороны. То лицо, которое слева, — привлекательно, и на этой стороне картины нарисованы цветы — голубые цветы. У девки на правой стороне — длинные зубы и злобное выражение на физиономии. Рядом с ней — орнамент из голубых змей. Прямо над ней — синий круг.

Малакар включил фонарь.

— Ты прав. Откуда ты знаешь все это?

— Это изображение богини Мари-ам, повелительницы здоровья и болезней. Именно под этой картиной лежал фон Хаймак, борясь со смертью. На него легло благословение и проклятие этого существа.

— Ты запутал меня… Ты что, хочешь сказать, что эта богиня действительно существует?

— В некотором смысле — да. Есть доказательства того, что существует некая система энергетических полей, и вот она-то каким-то странным образом обладает теми качествами, которые приписываются этому странтрианскому божеству… Называй это как хочешь. Теперь эта система переселилась в тело человека, которого ты ищешь. Мне были представлены вполне удовлетворительные доказательства того, что это — правда. Теперь я окончательно убедился в этом, и мне нужно найти этого человека.

— Что ты сделаешь, когда найдешь его?

— Вылечу, а если это не получится — убью.

— Нет! — сказал Малакар. — Он нужен мне живым.

— Не будь идиотом! — воскликнул Сэндо, когда Малакар внезапно осветил его. Он прикрыл глаза рукой и бросил свое тело назад.

Малакар выстрелил, не в него, а в потолок. Часть его с грохотом обрушилась. К грохоту как будто примешался звук падающего тела.

— Попал! — крикнул Малакар, хватая Джакару за руку и падая вместе с ней на пол.

Он прополз немного и укрылся за небольшой кучей обломков, лазер наготове.

— Он жив! Он в сознании! У него оружие!

Луч лазера расплавил камень рядом с левым плечом Малакара, и он изо всех сил вжался в пол.

— Дай же человеку договорить!

— Нам нечего сказать друг другу.

— Суди об этом после того, как дослушаешь! Я не буду стрелять, если и вы не будете!

— Не стреляй, — сказал он Джакаре. — Послушаем… Ладно, Сэндо, говори!

— Ты знаешь, что мне нужно: фон Хаймак. Я не буду спорить о правомерности того, что ты задумал, потому что ты уже все для себя решил. Я читаю это в твоем мозге. Однако я хочу предложить тебе сделку… Черт возьми, кончай целиться в меня! Никаких фокусов с моей стороны, обещаю! Ты живешь на мертвой, вонючей, радиоактивной Земле, так называемой родине человечества. Хочешь увидеть ее снова чистой и зеленой? Вулканы погасли, радиоактивность нейтрализована, чернозем, деревья, рыба в океанах, первоначальная форма материков? Я могу сделать это.

— Сколько это будет стоить?

— Неважно. Договорились? Земля, такая, какой она была до войны, а в обмен ты забываешь о существовании Гейделя фон Хаймака?

— Ты лжешь!

— Он не лжет, — сказал Шинд.

— Это будет еще один обитаемый мир для ДИНАБ, который, по твоему утверждению, ты так безумно любишь.

Все время, пока Сэндо говорил, Малакар старался контролировать свои мысли — действовать автоматически, как в бою, — и не позволить какому-нибудь намерению или желанию выразиться в сознании. Осторожно, беззвучно, он продвинулся вправо, ориентируясь по голосу. Добравшись почти до стены, он увидел смутные очертания головы и левого плеча Сэндо и мягко нажал на спуск.

Его левая рука онемела до локтя, парализованная силой ответного удара; он увидел, что его выстрел ушел в сторону, оплавив штукатурку на дальней стене.

Левой рукой он прикрыл глаза от летящих обломков камня, но тут же опустил ее, перехватил винтовку и повел луч лазера по потолку…

Сэндо наконец замолчал.

Они долго лежали неподвижно, прислушиваясь к своему дыханию, к биению своих сердец.

— Шинд?

— Пусто. Ты убил его.

Малакар поднялся на ноги.

— Пойдем, Джакара. Нам пора идти.

Потом, когда они сворачивали лагерь, она посмотрела на него, сказала:

— Кровь, Малакар, — и дотронулась пальцем до его щеки.

Он отдернул голову.

— Знаю. Я порезался, когда эта проклятая картина с зеленым человеком упала на меня.

Он подтянул подпругу.

— Малакар, он и в самом деле мог вылечить Землю?

— Наверное, но это не решило бы проблемы.

— Ты говорил, что тебе нужно больше миров, чтобы достичь статуса Лиги. Земля могла бы стать таким миром.

— Получив его, я не смог бы завоевать больше ни одного.

— Как он узнал про картину богини… Мари-ам?

— Все странтрианские часовни устроены одинаково. Он знал, где мы стоим, и мог сказать, что находится на стене рядом с нами.

— Значит, он все выдумал?

— Конечно. Смехотворная выдумка. Он преследовал чисто экономические интересы.

— Тогда почему он прилетел сам?

— Не знаю… Я готов. Поехали.

— Ты не будешь заклеивать его?

— Что?

— Порез.

— Потом.

Вскочив в седла, они заторопились сквозь ночь и дождь к Кейпвиллу.

Глава 4

Доктор Пелс перечитал доклады. Слишком поздно, решил он; происходит нечто непонятное. Буйствует МВАЛАХАРРАН КХУРР, но не только она, а дюжина других болезней вместе с ней. Нельзя позволить ему экспортировать болезни на другие планеты. Где он? Ни один радар не заметил, как он улетел с Клича. Однако из порта украден челнок, а в самом порту — разгул эпидемии. Неужели он попытался удрать, изолировать себя, когда увидел, что происходит? Или просто направился куда-то еще?

«Море» Дебюсси колыхалось вокруг доктора Пелса, а сам он смотрел на планету Клич.

Что делать, думал он. Я долго ждал, и вот ожидание закончилось, пришла пора действовать. Найди я его месяц назад, этого могло не случиться. Нужно разыскать его как можно скорее, поговорить с ним, убедить его довериться мне, побыть под моим наблюдением, пока я не придумаю, что делать. Интересно, согласится он подвергнуться процедуре, которая поддерживает МЕНЯ? Пожертвует ли он привычной жизнью; согласится ли стать… призраком? Поменять свое существование на лишенную сна и человеческих ощущений жизнь в пустоте? Если он в здравом уме, то согласится. Только это… или самоубийство — таков выбор у психически нормального человека, не растерявшего еще свою совесть… Но если он все-таки сошел с ума? Предположим, ситуация сломала его; или сумасшествие — побочный эффект его состояния? Что тогда делать? Кстати, этим можно объяснить и его исчезновение.

А что, если его состояние столь же необратимо, как и мое? В таком случае ответом может быть глубокий холод. Но это может растянуться надолго, а без гарантий пробуждения он ни за что не согласится. Как поступить, когда я найду его? Время ожидания кончилось, а я не знаю, что мне делать. Ждать, наверное…

Подумав, он отправил послание Координатору Общественного Здоровья планеты, предложив свои услуги в борьбе с эпидемией, поразившей уже два континента. Потом он настроил приемник на Центральные Новости. Он мог слушать их круглосуточно и надеялся, что не пропустит названия планеты, на которой вспыхнет следующая эпидемия. Он подготовил корабль для мгновенного старта.

Потом доктор Пелс слушал новости, и картины моря, которого он никогда, не видел, перемешивались с ними в его мыслях.

— Все прошло прекрасно, — сказал ей Гейдель. — Дело нескольких минут. Кажется, события ускоряются.

— Потому что ты присутствовал при этом лично. Ты становишься фокальной точкой. Скоро ты станешь сердцем урагана. Скоро тебе ничего не сможет противостоять. Надо будет только указать пальцем, пожелать, и все они умрут.