- Хорошо!
И они продолжили запись. Когда же Зайцев дошел до Брежнева, Скуратовский остановил его: - Подожди, фамилию Брежнева не пиши!
- Это еще почему? Ленина же написал?
- Ленин давно умер. А фамилии живых руководителей не принято писать!
- Понятно. Тогда что же писать?
Скуратовский продиктовал: - Туклерс стал насмехаться над одним из руководителей партии и государства, сказав, что его хорошо сыграл бы в фильме артист Моргунов.
Зайцев записал.
- Это все? - спросил Скуратовский.
- Да.
- Тогда распишись.
- Поставить свою фамилию?
- Нет. Псевдоним.
Иван подписался: «Владимиров».
После этого Владимир Андреевич спрятал исписанный листок в папку и откинулся на спинку стула. - Наступают праздники, товарищ Зайцев, - сказал он. - А это значит, мы должны проявлять особую бдительность. Именно в эти дни враги готовят нам всякие пакости. Но, слава Богу, советские «органы» всегда начеку! От всех нас требуются гибкость и оперативность, понимаешь?
- Не совсем.
- Если кто-либо из врагов будет пытаться совершить какие-нибудь антисоветские акции…
- Какие именно?
- Ну, там, забрасывать листовки, провоцировать антисоветскими речами толпу на враждебные действия. В этом случае мы должны действовать решительно и энергично. Старайся беседовать с антисоветски настроенными людьми, переубеждай их, доказывай, что они заблуждаются. КГБ - это не только карательный орган. Наша задача - перевоспитывать ошибающихся людей. Ведь многие из них наслушались подстрекательских западных передач. Это особенно солдаты из Прибалтики. Там близко граница, и поэтому им вполне доступны голоса радиослужб Запада. Наслушавшись лжи, они становятся на неправильный путь, влекущий их к тяжелым последствиям. Понял?
- Да.
- Ну, а если случится что-либо из рук вон плохое…Например, ты узнаешь о готовящейся диверсии. Немедленно звони мне! Вот запиши мой трехзначный номер телефона.
- Не надо, - махнул рукой Иван. - У нас у каждого телефона висит список обязательных номеров. Там есть и ваш.
- Тогда запиши городской. Позвонишь в экстренном случае через коммутатор. Я даю тебе телефонный номер дежурного по областному управлению КГБ. Только смотри, запиши так, чтобы, если твой блокнот попадет в чужие руки, никто ничего не понял!
- А как?
- Ну, например, сначала напиши две какие-нибудь произвольные цифры. Затем цифру нужного номера. Потом опять две посторонние цифры и снова нужную и так далее.
Г Л А В А 24
К А К Н А Х О Д И Т Ь Н А С Т О Я Щ И Х В Р А Г О В
Праздники Великой Октябрьской социалистической революции прошли в хозяйственной роте без инцидентов. Распорядок дня был незыблем, и даже торжественный смотр строевой выправки всех подразделений, состоявшийся шестого ноября, не внес в жизнь воинов никаких перемен: к такого рода событиям все уже давно привыкли, ибо смотры проводились каждую неделю. Хозяйственная рота, практически, не знавшая изнурительных строевых занятий, почти всегда проходила перед трибуной командира части лучше всех. Издерганные же курсанты учебного батальона очень часто волновались и допускали грубые ошибки. Все это еще раз доказывало Ивану Зайцеву то, что любая, даже мало-мальская, свобода дает во много раз больший эффект, чем принудиловка.
Как обычно, накануне праздника командир части, после того как воины завершили торжественное шествие и построились на специально отведенном для каждой роты участке плаца, произнес небольшую речь. В основном, это краткое выступление сводилось к поздравлению воинов с праздником и пожеланию «успехов в боевой и политической подготовке».
Несколько дольше выступал замполит полковник Прохоров. Обрушив весь свой гнев на американский империализм, который мешал советским людям не только работать и спокойно спать, но и отправлять физиологические потребности, замполит заверил солдат, что «Советская Армия продолжает бдительно охранять свои границы и не допустит превращения свободных советских людей в американских рабов». Затем он поздравил воинов с предстоявшим праздником и пожелал им «бдительности и умения разбираться в сложностях современного мира».
Как всегда на трибуну попытался пробиться неутомимый оратор подполковник Коннов. Но штабные офицеры затерли его еще на дальних подступах, и когда он все же прорвался через их толпу к ступенькам трибуны, все уже было кончено: воинские подразделения расходились по своим казармам, а микрофон отключили.
Для всех солдат части праздники были выходными днями. Но это не касалось Зайцева, обеспечивавшего ежедневное поступление продовольствия в столовую. К тому же, несмотря на праздники, усилилось движение личного состава части, в которую возвращались со всех, разбросанных по стране, объектов, старослужащие солдаты. В свою очередь, учебный батальон начал потихоньку отправлять своих выпускников на объекты. Однако отъезд бывших курсантов несколько запаздывал по сравнению с прибытием «стариков», и поэтому в части скапливалось довольно много людей.
Обычно солдатская столовая заполнялась только на одну треть. Теперь же она была, буквально, битком набита, и воинов приходилось даже кормить в две смены. Воспользовавшись таким положением дел, прапорщик Наперов опять распорядился, чтобы Зайцев списал несколько килограммов мясных консервов.
- Народа много, - радовался опытный заведующий продскладом, - десять-двадцать килограммов для них ерунда, а нам - подспорье!
Иван вписал требуемые двадцать пять килограммов в графу «картофель», уменьшил цифру выдаваемого мяса в пересчете на консервы и дописал в конце накладной от руки слово «картофель», напротив которого поставил необходимую цифру за минусом двадцати пяти килограммов. Таким образом, когда накладные вернулись в штаб, Иван написал ручкой на отпечатанном типографской краской слове «картофель» рядом с цифрой «двадцать пять» - «консервы мясные» - и количество выданного на кухню картофеля стало соответствовать нормативу. Зато возникла другая проблема. Списывая продовольствие с книг учета, Иван обнаружил, что если численность личного состава части не будет длительное время уменьшаться, с продуктами возникнут трудности. Своей озабоченностью он поделился с прапорщиком Наперовым.
- Не волнуйся, - улыбнулся тот. - Ничего страшного не происходит: мяса, масла, макаронов и других продуктов мы всегда получим в городе столько, сколько нужно!
- А как же картофель? - недоумевал Зайцев. - Ведь с такими темпами нам его вряд ли хватит до следующей осени?
- Чепуха! - возразил Наперов. - К декабрю основная масса «стариков» будет уволена в запас, и все станет на свои места. Возможен, конечно, где-то к лету перерасход картофеля. Но это не беда. Будешь вести учет «по-красному», то есть записывать отрицательные показатели не ручкой, а карандашом. А когда наступит осень, мы получим в колхозе нужное количество картофеля и перекроем недостачу!
- Да, но одно дело недостача в учете, а другое - фактическая нехватка картошки! - воскликнул Иван. - Чем же мы будем кормить людей?
- Наивный ты человек! - усмехнулся Наперов. - Или ты не знаешь, что мы всегда заготавливаем картофеля в два раза больше, чем оформляется документами?
- Но ведь наше министерство обороны оплачивает колхозам только то количество, которое указывается в накладных?
- Да кто же берет в колхозе столько, сколько оплачивает? Разве только дурачки!
- Неужели там никто не проверяет, сколько мы вывозим?!
- Проверяют, но лишь для видимости. Обычно поставишь бутылку весовщику, и он отметит в документах все, что нам нужно. Я помню, один раз весовщик так набрался, что даже не мог говорить. Мы воспользовались случаем и вместо трех машин с картошкой вывезли целых семь!
Наперов засмеялся.
- Неужели все так делают? - изумился Иван. - В таком ведь случае колхозы полностью разорятся?!
- Да они и так давным-давно разорились, - весело ответил завскладом. - Все они сидят на государственных дотациях. Кому надо контролировать там порядок или беречь колхозное добро? Что это - моя собственность? Так все и рассуждают. А что касается того, все ли так поступают как мы…, - надулся от гордости прапорщик, - то разве все люди - умные? Большинство ведь - глупцы! Даже ты, Иван, сначала спорил, что справедливо, а что нет. Слава Богу, образумился. Запомни раз и навсегда: если нам хорошо - значит, справедливо!