- Когда?

- Приходите через десять минут. Я буду ждать.

- Хорошо.

Когда Скуратовский ушел, Зайцев задумался. - Интересно, о чем он хочет со мной поговорить? Наверное, поблагодарить за информацию, которую я сообщил Шорнику. Странно. Майор с петлицами танковых войск! Вот уж никогда бы не подумал, что это офицер КГБ!

Наконец, истекли почти восемь минут. - Как раз пару минут на дорогу, - подумал Зайцев, - и я вовремя буду у майора.

Он встал и направился к двери.

Штаб соседней войсковой части в самом деле располагался совсем близко. Внутри штабного здания было пусто и темно. По коридору разливался тусклый дневной свет. У входа в штаб, как и в части, где служил Зайцев, тоже имелась кабинка дежурного писаря, но никого не было видно. Часовой у Знамени части стоял, вероятно, в левом крыле здания. Поэтому он Ивану не встретился. Подойдя к двери с чистой белой табличкой, наш герой постучал. Дверь тут же открылась.

- Заходи! - махнул рукой Скуратовский. - Не нужно следующий раз стучать. Если условились, я всегда буду на месте. Толкай дверь и входи! Ясно?

- Так точно!

- Присаживайся!

Зайцев сел и осмотрелся. Кабинет небольшой, но уютный. По размерам примерно такой же, как и его. На полу лежали яркие ковровые дорожки. Стены были выкрашены какой-то неопределенной, скорее серовато-стального цвета, краской. Стол, за которым сидел Скуратовский, был покрыт зеленым сукном. К этому столу, прямо напротив, примыкал еще один, такой же стол, за ним расположился Зайцев. Здесь же стояли многочисленные стулья. А у стены, справа от рабочего места майора, возвышался большущий одежный шкаф, рядом с которым стоял пузатый стальной сейф, немногим уступавший по величине шкафу. Над головой начальника «особого отдела» висел портрет Дзержинского. Окно, расположенное слева от рабочих столов, было плотно зашторено, и в кабинете горели электрические лампочки из подвешенной к потолку хрустальной четырехрожковой люстры. На столе майора лежала солидная куча бумаг, рядом с которыми стояла лампа в оранжевом абажуре.

- Вот что, молодой человек, - начал Скуратовский. - Я пригласил вас к себе вот по какой причине. Видите ли, вы - человек наших взглядов, преданный родине патриот! Об этом у нас хорошо знают…

Иван с удивлением на него посмотрел.

- Да, да, мы знаем все, - продолжал майор. - И о вашей семье, и о ваших способностях и увлечениях! Знаем и о том, что ваш дедушка служил в НКВД!

Зайцев не сомневался, что все это майор узнал от Шорника, которому он сам об этом говорил, однако сделал вид, что совершенно потрясен. - Откуда вы все знаете, товарищ майор? - спросил он с деланным изумлением.

- Мы все знаем! - ответил с торжеством на лице Скуратовский. - Давайте знакомиться! Я - начальник «особого отдела» майор Скуратовский. Зовите меня Владимиром Андреевичем.

- Очень приятно!

- Предлагаю вам интересную совместную работу, о содержании которой я расскажу поздней. Но, прежде всего, я хотел бы остановиться на политической обстановке, которая вынуждает нас к соответствующим действиям.

И майор начал говорить о сложной международной обстановке, о происках НАТО и внутренних врагов, о необходимости бдительности и выявления всех, кто пытается бороться с Советской властью.

Об этом Иван уже не раз слышал на лекциях политработников. Однако, в отличие от бестолковых комиссаров, ориентировавшихся на глупость и грубость большинства, речь майора была совершенно иной. Перед Зайцевым сидел грамотный, хитрый, умеющий говорить человек. - Вот если бы такими были наши замполиты, - подумал Зайцев, - вряд ли кто из солдат стал бы допускать антисоветские высказывания. Для простого работяги, конечно, таких речей вполне достаточно, чтобы убедиться в чем угодно…

В словах Скуратовского имелись и факты, и умелые комментарии, и логические выводы. Однако Зайцев чувствовал слабые стороны в аргументации майора. Особенно, когда дело коснулось США. Разоблачая американский империализм, Скуратовский стал затрагивать темы, которые были с детства глубоко осмыслены Иваном.

- Американский народ алчен, развратен и агрессивен! - говорил майор, а Зайцев видел перед глазами своих товарищей, со злобой набрасывавшихся на слабого.

- Американцы развязали едва ли не все войны на земле, - продолжал Скуратовский, а Зайцев подумал: - Америка, вроде бы, ни одной значительной войны первой не начинала?

Наконец, Иван почувствовал, как его охватывает раздражение. - Товарищ майор, - перебил он Скуратовского, воспользовавшись паузой, которую тот сделал. - Зачем вы мне все это говорите?

- Как зачем? Разве вам это неинтересно?

- Но ведь я же не дурачок?

- А я вас таким и не считаю!

- Тогда перейдем к делу, - предложил Зайцев. - Коль скоро вы меня сюда пригласили, то давайте поговорим по существу!

Скуратовский пристально уставился на Ивана. И тот, в свою очередь, с любопытством разглядывал «бойца невидимого фронта».

Круглолицый, низенький. Лицом смугловатый с некоторыми восточными чертами. Глаза, несмотря на скрывающие их темные очки, большие и выразительные, вероятно, серые.

- Я хотел бы предложить вам сотрудничать с нами в деле выявления антисоветски мыслящих врагов! - сказал вдруг решительно майор. - Как вы считаете, есть ли у нас здесь враги?

Иван вспомнил об издевательствах, которым он подвергался со стороны товарищей по учебному батальону и латышей хозподразделения. Молнией пронеслась перед ним та страшная ночь в карауле, когда он едва не наложил на себя руки и был спасен чудесным сном. - Ненавижу подонков, не прощу! - твердо решил он про себя.

- Ну, что, товарищ Зайцев? - с нетерпением пробормотал оперуполномоченный.

- Так точно, товарищ майор! - ответил Иван. - Враги у нас повсюду! Меня не нужно в этом убеждать! Вот почему я вас перебил, извините! Я готов выявлять врагов всегда и всюду. Поэтому полностью принимаю ваше предложение. Я буду добровольно и даже с радостью информировать вас обо всем!

Скуратовский встал, вышел из-за стола и, задумавшись, остановился возле одежного шкафа. - Очень приятно, - сказал он, - что нам удалось найти общий язык! Вдвойне отрадно, что вы добровольно берете на себя столь высокую ответственность…Как хорошо, что есть еще в нашей стране такие порядочные и патриотичные люди!

Далее майор перешел к делу. Достав из стопки бумаг, лежавших перед ним, чистый лист, он протянул его Зайцеву. - Вот, пишите под мою диктовку…- Зайцев вытащил свою чернильную ручку. - В Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР от гражданина Зайцева Ивана Владимировича…Так, а теперь посредине листа. Вот так! Я, Зайцев Иван Владимирович, обязуюсь сотрудничать с КГБ в деле выявления врагов Советского государства и всех тех, кто подрывает основы Советского общества. Новое предложение. Так. Подписываться буду в дальнейшем псевдонимом…Какой бы ты хотел псевдоним?

Зайцев поднял голову: - Псевдоним?

- Да, так у нас принято! - кивнул головой Скуратовский.

- Ну, пусть будет «Владимиров»!

- Так и пишите: - «Владимиров». А теперь поставьте число и подлинную подпись.

Зайцев расписался.

- Ну, вот на сегодня и все! - с удовлетворением отметил Владимир Андреевич и полез рукой в боковой карман, доставая маленький календарь. - Условимся же о следующей встрече. Вот если в следующий вторник в это же время?

Зайцев глянул на часы: - В пятнадцать ноль-ноль, товарищ майор?

- Да.

- Я обязательно приду!

- Ну, что ж, до свидания! Рад был с вами познакомиться! - И майор протянул Зайцеву маленькую горячую ладонь.

Г Л А В А 23

Н О В А Я В С Т Р Е Ч А

Наступил ноябрь. По утрам было холодно. На зарядку бегали уже в нижних рубашках. Однако днем светило солнце, нагревавшее воздух и землю, и, казалось, грядущая зима отступала. А вообще тот ноябрь был необычный. Ни привычной холодной сырости, ни снега. Лишь голые деревья да утренний иней свидетельствовали о поздней осени.