Да кто эта Дарья такая‑то? Впрочем — какая разница. Я на офисных этажах не бываю, кроме самых верхних, а в то, что когда‑то мне перепадет большой кабинет на одном из них, у меня давно веры нет. Да и с самого начала особо ее не было.

— Мне чего‑то так стыдно стало — поведал я Азову — Каких‑то глупостей я наговорил.

— Вот видишь, Стас — Азов повернулся к своему сотруднику — Я же тебе говорил — он более чем здравомыслящий человек. Не будет у тебя с ним проблем, причем — никаких.

Ватутин согласно кивнул.

— Вот сейчас не очень понятно было — тактично произнес я.

— Отныне ты — забота Стаса — обхяснил мне Азов — Я потому его к тебе и послал. И вообще сюда тебя позвал. Хотел, чтобы ты с ним познакомился в неформальной обстановке. Опять же — на мои владения поглядел.

Ромео снова закхекал, а я все понял.

Прав Азов — я вижу ровно столько, сколько мне дают увидеть. В данном случае — после этих слов я увидел всю картину целиком. Мне просто снова указали на мое место. Вот так — ненавязчиво, наглядно и с юморком.

— Стас теперь твоя тень — Азов постучал Ватутину по груди кулаком — Он тебя сбережет и защитит. Если уж не он — то никто. Но и ты соответствуй. Слушай его, во всем старайся помочь, не выкидывай эти свои фортеля. Думаю, на этот раз я до тебя достучался?

— Не то слово — заверил я его — Все понял, все сделаю.

— И помни о том, что обещал — очень тихо и, если честно, очень страшно произнес Азов — Слово сказано и услышано.

— Будет — кивнул я, полностью уверившись в том, что мне еще свезло. Он меня мог бы и куда более эффективно в бараний рог согнуть.

Вот только что мне еще интересно — это настоящий Ромео или липовый? Теперь я уже ни в чем не уверен.

— Ну, коли все понял — так и ступай — отпустил меня Азов — А вот, с нашим другом ещё побеседую. Побеседую — и пойду дантиста вызывать. Будем ему новые челюсти делать, а то ведь он даже есть не сможет. Что мне ему — собственноручно кашу варить? Стас, проводи моего друга до его номера.

Если честно — покойный Алексей мне нравился больше Ватутина. Он не был занудой, а этот — был.

— Киф, вам следует выполнять все мои указания должно и своевременно — как комар зудел он мне над ухом, когда мы шли коридором обратно к лифту.

— Буду — пообещал я ему с чистым сердцем.

— Мало мне это сказать, надо выполнять то, что вам предписано — Ватутин говорил монотонно, от этого меня даже на ходу потянуло в сон — Сколько раз вам было сказано, что обо всем необычном, нестандартном и неожиданном надо докладывать сразу же?

— Много раз — заинтересовался я. А куда это он гнет?

— Так чего же вы не рассказали Илье Павловичу и мне о том визитере, что сегодня посетил ваш офис? — надо же, в голосе Стаса появилась то ли ирония, то ли даже сарказм.

— Вы про то чудило, которое сегодня притащилось спасать наше издание? — уточнил я — Да чего о нем рассказывать‑то? Ну, забрел клоун, мало что ли таких по издательствам шляется? И все через одного — или великие знатоки литературы, коим нет равных или непризнанные гении.

Что‑то мне сдается — не просто так к нам этот Максимилиан на огонек заглянул.

— А если бы это был коллега Ромео? — предсказуемо спросил у меня Ватутин — Если он пришел на первичный осмотр предполагаемого места убийства? Прикидывает, где вас лучше отработать — в редакции, на выходе из нее, у 'Радеона'. А вся эта попугайность — прикрытие, не более. Это азы — все видят упаковку, но никто не вспомнит, что в ней было. Ни лица, ни роста, ни примет. Только то, что шарф зеленый, и то, что на нем были сапоги с каблуками.

— Подставной — обвинительно произнес я — Не доверяете!

— Не доверяю — подтвердил Ватутин — Вы сами создаете себе проблемы, а после вините во всем нас. Выполняй же вы то, что вам предписано — и хлопот у всех было бы меньше.

— И в больницу я тоже из‑за этого угодил? — не удержался я.

— Нет, больница — это не прогнозируется — и не подумал обидеться Ватутин — Да, сразу — этот Серебряный был не подставной. Точнее — не совсем подставной. Он и в самом деле такой — и по ориентации, и по не слишком высокой крепости ума. Вы очень точно заметили — по факту это 'городской сумасшедший'. Типаж оказался подходящий, мы его только немного подтолкнули в вашем направлении, вот и все. Сказали, что ваш журнал станет его рупором в мир, что только он сможет спасти его, что люди в цифровом пространстве ждут мессию, которым он является… Все, как всегда. А потом я стал ждать — догадаетесь вы вызвать работников службы безопасности или нет.

— Не вызвал — признал я.

— Хуже того — вы об этом происшествии даже не упомянули — обличительно добил меня Ватутин — Вы про него просто забыли. А ведь все чаще всего решают детали и мелочи. Из них составляется общая картина.

Ну да, он зануда. Но зануда, которая знает, что делать. Парадоксально — но мне стало как‑то спокойнее.

— Ничего — Ватутин вошел в кабину лифта, я следом за ним — Мы еще побеседуем и с вами, и с Викторией Евгеньевной о том, как правильно себя вести в тех или иных ситуациях. Если уж мне вас поручили — будем добиваться порядка во всех вопросах.

Он повернул лифт и нажал на кнопку с номером моего этажа.

Надо заметить, что по дороге наверх случилось забавное происшествие, заставившее меня призадуматься.

Доехав до первого этажа, кабина остановилась, и с легким 'пшшш' открыла двери, за которыми обнаружились две дамы средних лет, в дорогих деловых костюмах и изящных очочках, которые нынче в тренде.

Увидев Ватутина, который изобразил что‑то вроде улыбки и поняв, что мы не приехали сверху вниз, а, напротив — едем наверх они как‑то смутились и дружно замахали руками, приговаривая:

— Езжайте — езжайте, мы на следующем!

А еще я услышал парный облегченный вздох, когда двери закрылись.

Вот интересно — это они Стаса так испугались, или самого факта того, откуда мы на первый этаж поднялись?

Он довел меня до моего номера, и у двери сообщил:

— Итак — никакой самодеятельности, беспечности и самоуверенности. Договорились?

В принципе я это уже столько раз слышал за последние полгода, что, применив мое недавнее сравнение, можно было бы не мотороллер купить, а даже мотоцикл, но послушно кивнул и подтвердил:

— Яволь.

— В субботу у вас каток — невозмутимо продолжил Ватутин — Ведите себя естественно, ничего не бойтесь, отдыхайте, катайтесь, пейте глинтвейн.

— Глинтвейн не хочу — потер я пальто в районе бока, ощутив, что все‑таки я здорово вспотел. То ли от эмоций, то ли еще почему — Ну его совсем.

— Пейте кофе — разрешил Ватутин — С булочкой. Но если я появлюсь и скажу, что вам пора уходить — чтобы не было никаких: 'Ну можно еще немножко покататься?'. Собираетесь и покидаете каток. Это ясно?

— Предельно — у меня в душе колыхнулись какие‑то смутные ассоциации со службой в армии. Ишь, как он за меня взялся, как когда‑то сержант Полетаев.

Интересно, за проколы он мне в грудину будет бить?

— Еще раз — никакой самодеятельности — предупредил меня Стас — И все пройдет хорошо.

— Ваши бы слова… — я открыл дверь и приветливо пригласил его — Может — кофейку?

— Благодарю — отказался тот — Уже пил сегодня.

И он направился по коридору в сторону лифта.

— На нет и суда нет — пробормотал себе под нос я и вошел в номер.

Вика еще не приехала, но это было и не удивительно — номер ушел в печать, она всегда контролировала этот процесс до конца. А вот мне в последнее время этого делать не доводилось, что немного печалило — так и квалификацию можно растерять.

Помыкавшись по комнатам, я плюнул на все и полез в капсулу — раньше туда залезу — раньше все дела закончу. Хотя — о чем я? Поди их, закончи, коли одно подходит к концу — еще три новых вылезает наружу.

— Заявился — сразу же после входа в игру меня взяли за края кирасы маленькие, но крепкие девичьи руки — Скотина такая!

— Я все‑таки твой лидер! — возразил Кролине я — Проявляй уважение!