- Расскажи,… хочу узнать, на что я тебя вдохновляю…

- Мммм… я так был возбуждён от мыслей о тебе, что мне пришлось вставить в себя два пальца и трахать,… я выгибал спину от удовольствия и стонал, громко, несдержанно… твоё имя. Ласкал своими пальцами внутри, от смазки скользко и влажно… и так хотел твой член туда, глубоко, чтобы ты входил и задыхался от восторга… Энжей. – Мы смотрели в глаза друг другу, я понял, что снова плыву.

- Моя вишенка… - простонал я и мягко опустил его на стол, быстро справился с молнией на джинсах и спустил их немного, бельё тоже. И вобрал его член сразу до конца, не думая о том, что дверь открыта и в любой момент кто-то может зайти. Это придавало изюминку. Будоражило. Ники вскрикнул. Подкинул бёдра и кончил. Молодость… Я продолжал его ласкать, слизывать остатки спермы.

- Энжей… Боже, как хорошо! Ещё! – ненасытный ребёнок.

Я отстранился и накрыл его собой, поцеловал в губы. Он отвечал страстно и почти истерично.

- Тихо, маленький, тихо… я никуда не денусь. – Он всхлипнул.

- Поласкай меня еще,… пожалуйста. – Я улыбнулся, глядя на него. Он был такой сексуальный сейчас: лежащий на моём столе, со спущенными штанами, розовыми щёчками. Глаза сверкают страстью и желанием. Я наклонился над ним и вобрал его член, теперь действуя потихонечку и не спеша, по всей длине, по яичкам. Ники судорожно вцепился в край стола. – Глубже… - на гране слышимости. Я нежно и медленно беру на всю длину довольно приличный член и утыкаюсь носом в его лобок. Он закрывает рот рукой и сдавленно стонет, подкидывает бёдра и снова кончает. На этот раз я не глотаю, а делюсь с ним его собственной спермой, он благодарно пьёт её с моих губ. Целуемся, долго и медленно, смакуя.

- Я не могу поверить… - тихо шепчет он.

- Во что? – надеваю на него его одежду и помогаю подняться со стола. Он обхватывает меня руками, утыкается в плечо.

- Я мечтал именно об этом. Ты невероятный. Страстный.

- Николя, Боже, что же мне с тобой делать? – я обнимаю его и глажу по голове.

- Всё, что угодно. Только не отталкивай меня, – и пронзительный серый взгляд. А я понимаю, что не смогу оттолкнуть. Как можно оттолкнуть вот это шёлковое, вишнёвое чудо?

- Ники, ты сегодня решил прогулять школу? – спустя полчаса объятий и неспешных поцелуев спрашиваю я.

- Нет. Поеду к четвёртому уроку. Ты заедешь за мной после седьмого? – трётся носом о мою щёку.

- Заеду. Куда пойдём, чудо?

- В кино, а потом в парк. И мне больше нравится «Вишенка», – последние слова шепчет мне в ухо. Я улыбаюсь.

- Вишенка,– тихо повторяю я. Он блаженно вздыхает. – Тебе пора, надо ещё тебе с собой что-нибудь дать, а то опять твои листья, которые не впрок… - проворчал я.

Я проводил его до такси и пообещал заехать после пяти. Он улыбнулся, и пока машина не скрылась за поворотом, сидел и смотрел на меня. А я не мог оторвать взгляда от сверкающих серых омутов.

Как прошёл день, я помню смутно, я то и дело ловил себя на том, что сижу и глупо улыбаюсь. Меня переполняло счастье. И не только из-за утреннего визита Ники, но и из-за признания Эмиля. Странно, я собрал в себе это счастье и оно такое разное, но смешивается во мне в одно большое и яркое. Как солнце. Измена? Ну и пусть! Я люблю Эмиля, я признался ему в этом и нисколько не покривил душой. Тогда что происходит со мной, когда я вижу Ники, когда прикасаюсь к нему? Странно.… Но восхитительно приятно.

Я подъехал к школе как раз в тот момент, когда прозвенел звонок. Вышел из машины и прислонился к двери. Я взял одну из своих машинок, она всегда стоит на рабочей стоянке, вот для таких вот случаев. Он выбежал из здания, судорожно оглянулся и, сжимая в руке телефон, застыл. Через минуту зазвонил мой мобильный.

- Чудо ты слепое.

- Ага, где ты? – чуть нервно.

- Прямо посмотри. – Он повернулся в мою сторону и даже подпрыгнул. – Чудо, не спеши.

- Ты на машине! А я такси смотрел… - я отключил телефон. И он влетел ко мне в объятия. Обхватил меня руками за талию и уткнулся в шею, вздохнул. – Я боялся, что ты не приедешь.

- Ники, я же обещал. Давай садись.

- Энжей, я не хочу в кино.

- Поедем туда, куда захочешь. – Мягко сказал я. Подталкивая его к передней двери, он сел, пристегнулся. И я тоже занял свое место за рулем и медленно развернулся и поехал по дороге. Ники как-то странно притих. – Что-то случилось?

- Нет. Просто я испугался сейчас. И немного перенервничал. А поцеловать тебя не смог, потому что около школы… все бы пялились. – Я затормозил на светофоре. Повернулся к нему и, наклонившись, коснулся губ. Он раскрылся навстречу, но я краем глаза уловил, что включился зеленый, оторвался от него. Он разочарованно застонал.

- Так куда поедим?

- Можно в наш парк. Я там давно не был. Ностальгия. Уточек покормим… - он рассмеялся. Я покачал головой.

Это было действительно здорово. Я не был тут очень давно, а с Ники еще дольше. Он как в семь лет сказал, что больше не хочет ходить в парк, так больше мы и не ходили.

- Так странно, правда?

- Да. – Тихо ответил я. Он вдруг взял меня за руку и переплел наши пальцы.

- Романтика.

- Ты вырос. Раньше ты говорил «Энжей берет меня за руку потому, что боится потерять в толпе», а теперь…

- Единственное, что не изменилось - это моя любовь к тебе. – Я застыл. Но решил попробовать не заострять на этом внимание.

- Пойдем к озеру… - но это был Ники.

- Я люблю тебя больше чем в четыре или в семь. Мне семнадцать, Энжей, моя любовь выросла вместе со мной. – Он обошел меня и, смотря в глаза, тихо продолжил. – Я знаю, ты не ответишь, не потому, что у тебя есть мой брат, а потому, что в мои четыре ты мог мне солгать, а теперь не сможешь, поэтому смолчишь.

Я смотрел, как он разворачивается и идет к каменному бортику, присаживается на него и грустно смотрит в воду.

Утки тут же начали подплывать к нему в ожидании кусочков хлеба. Я достал булки, которые мы купили по дороге сюда. Медленно подошел и обнял его, притянул к себе.

- Ник, я двенадцать лет не мог сказать Эмилю, что люблю его.

- Сказал?

- Вчера. И знаешь, мне далось это так сложно. Я сам не могу понять почему. Я ведь, действительно, люблю его. И тебя люблю, но моя любовь к тебе другая. – Он откинулся на меня и, повернув голову, уткнулся в шею, вздохнул.

- Я понимаю, ты относишься ко мне как к ребенку, но я не ребенок.

- Я это знаю. – Я положил пакет с булками на бортик и обнял его двумя руками. – Ты вырос, я понял это сразу, как только увидел тебя в твоей комнате собирающегося в клуб. Ты всегда был красивым, милым мальчишкой. А в комнате меня встретило существо – изящное, сексуальное, волшебное в своем эротизме. Ты вырос, я понял это сразу, когда твои вишневые губы накрыли мои. – Он вздохнул еще раз. – Ники, но я не могу сказать тебе то, что ты хочешь услышать, и врать не буду. Я люблю тебя, но моя любовь к тебе не имеет ничего общего с тем, что ты хочешь.

- Я это исправлю. – Хрипло и как-то очень уж зло сказал он и вжался в меня сильнее, поцеловал мимолетно. – Ты почувствуешь ко мне то же самое, что чувствуешь к моему брату, а возможно и сильнее.

Глаза блестят, губы влажные, его немного колотит.

- Все, прекрати нервничать, давай, наконец, накормим уток, а то они устали слушать наш разговор… - он улыбнулся и раскрыл пакет, достал булку и, отломив маленький кусочек, кинул в воду. – Надо же, ты действительно вырос, раньше ты все время пытался их убить хлебом. – Он рассмеялся так звонко, что я не смог совладать с собой и спрятал лицо в его волосах.

- Энжей? – промурлыкал он.

- Обожаю твой запах…

- А я обожаю все в тебе. И знаешь, я понимаю, что ты мне говоришь. Я принимаю правила. Но не согласен с ними…

- Правила.… Кстати, ты хотел рассказать мне, почему не разговариваешь с родными тебе людьми.