- Энжей, я не видел Эмиля полтора года.… Это будет странно, если я вдруг приеду в гости.

- Возможно, ты не знаешь, но он переживает за тебя. И если увидит, то сразу всё поймёт и перестанет думать о том, что ты не в порядке. - Он, молча, смотрел сквозь меня. – Боишься? – тихо спросил я и потянул его за руку к себе. Он уткнулся лицом мне в плечо.

- Я боюсь, что не смогу сдержаться и выскажу ему всё. В тот день мы так и не наорались друг на друга. И я до сих пор злюсь на него за то, что он ударил меня.

- Может, это шанс как раз таки поговорить?

- Нет. Мы не сможем так вот просто взять и поговорить. Тем более сейчас у меня есть реальная причина ненавидеть его.

Я приподнимаю его лицо за подбородок.

- Что за причина?

Он смотрит серьезно, и говорить чуть хрипло:

- Я люблю его парня, – улыбается.

- Ники, что ты делаешь?

- Говорю правду, которая не понравится Эмилю. Но у тебя должна вызывать другую реакцию…

- Вызывает, только неуверен, что именно ту, которую ты хочешь.

- Главное, что реакция есть, Энжей. А это значит, что я небезразличен тебе, - немного поворачивает голову и целует мои пальцы.

- Ты не можешь быть безразличен. Но я уже говорил…

- Да, я помню.

- Хорошо. Ну, что, корейская кухня и к нам в гости? – он немного нервно улыбается и кивает, вцепляясь в мои пальцы. – Я буду рядом.

- Этого будет мало. Я ведь даже не смогу тебя поцеловать.

- Ты же понимаешь?

- Да. Эмиль не должен знать о нашем совместном времяпровождении.… Как это по другому назвать? – вдруг спрашивает Ники.

- Отношения, – тихо говорю я.

- У нас отношения? – сверкает глазами.

- Хм… «своеобразные» я бы сказал.

- Я хочу романтики!

- Цветов? – мы оба замолкаем, и он тянется ко мне и шепчет:

- Амариллис?

- Это ядовитый цветок, Ники.

Он улыбается.

- Яд амариллиса. Как ты для меня, как я для тебя и как мы для Эмиля… - я смотрю на него и не могу сказать ни слова. Он прав. Яд. Мой яд.

Мы уже пятнадцать минут как сидим в машине перед подъездом.

- Ники, ты же смелый мальчик…

- Выходит, что не совсем, – жалобно говорит он, прижимая к себе пакеты с едой.

- Что же ты ему такого наговорил, что боишься встретиться с ним? – я протянул руку, погладил его по волосам, он прикрыл глаза.

- Тебе лучше не знать, Энжей, – в кармане звонит телефон, я беру трубку. Ники сглатывает.

- Да, Эмиль?

- Почему ты не поднимаешься? Я уже пятнадцать минут стою у окна и наблюдаю за твоей машиной.

- Я не один.

- Так поднимайтесь вдвоём, и скажи этому мальчишке, что я не злюсь. Дурдом… - и вешает трубку. Я смотрю на бледного Ники.

- Успокойся, он не злится и уже ждёт нас, пойдём.

Вздыхает и берётся за ручку двери.

- Пообещай мне, что будешь на моей стороне.

Я улыбаюсь.

- Обещаю, вишенка.

Он сверкает глазами и мы, наконец, выходим из машины и поднимаемся по лестнице в подъезд.

Ники нервно закусывает губы. Лифт плавно отчитывает этажи. Я не выдерживаю и наклоняюсь, целую его в уголок закушенной губы.

- Успокойся. Он твой брат.

- Сводный, – шепчет он.

- По-моему, это никогда вам не мешало.

- С недавних пор мешает. Энжей, ты только не удивляйся, – он поворачивается и прикасается к моим губам.

Лифт останавливается, и мы отрываемся друг от друга, выходим. Я открываю дверь. В коридоре горит свет. Эмиль стоит, прислонившись к стене, руки скрещены на груди. Взгляд нечитабельный, но я вижу, он нервничает. Смотрит на Ники.

- Привет, братишка. – И так он это произнёс, что даже мне стало не по себе. – Какими судьбами? – Ники аккуратно ставит пакеты и разворачивается ещё к открытой двери, я успеваю поймать его за прохладную мокрую ладонь.

- Эмиль, сначала ужин, потом все оскорбления и взаимные претензии, – тихо произношу я. – Здравствуй, – он улыбается.

- Как скажешь, родной, – подхватывает пакеты и идёт на кухню. Я чувствую, как ладошка в моей руке судорожно сжимается.

- Ник, успокойся.

- Он меня ненавидит.

Я мягко разворачиваю его к себе и прикрываю входную дверь.

- Возможно. Но сейчас это можно исправить, сделать первый шаг к примирению. И если ты сделаешь это. Это будет взрослый поступок, – он сглатывает.

- Ладно.

- Голодный? – нежно улыбаюсь я.

- Уже неуверен.

- Пойди, помой руки, – он кивает и раздевается, проходит в ванную, а я на кухню.

- Эмиль? – пакеты стоят на столе, а мой любимый нервно наливает себе вино.

- Чёрт побери, не думал, что так среагирую.

- Так и не реагируй. Я еле уговорил его приехать.

- Зачем, родной? – он поворачивается ко мне и притягивает за руку, утыкается в шею. – Мы не сможем поговорить, он упрямый. Он не понимает многих вещей. Он ещё ребёнок.

- Подожди, Эмиль. Так можно объяснить ему. Попробовать хотя бы. И он уже не ребёнок. Не тот ребёнок, с которым мы гуляли в парке. Он вырос, Эмиль.

- Я знаю, но принимать не хочу. Он рассказал тебе, да?

- Да. Это, конечно, не моё дело, но зачем вы рассказали ему о той трагедии? – он сглотнул. Отставил бокал.

- Я говорил матери, что это глупо, пытался отговорить, но она решила всё,… ты же знаешь, какая она упрямая. Когда рассказали, он просто орал. А потом перешёл на личные оскорбления, и я не выдержал.

- Ты не должен был его бить, любимый.

- Знаю. – Он прижал меня сильнее и прикусил кожу на шеи.

- Эмиль…

- Прости, я нервничаю.

- Может, уже отлипните друг от друга, я есть хочу, – раздался за моей спиной недовольный голос Ники. Эмиль отпустил меня и посмотрел на брата.

- Ладно, сначала поедим, а то морить голодом гостя неприлично, – без улыбки проговорил он.

- Это, вообще-то, и мой дом тоже.

- Ты же решил уехать отсюда.

- У меня не было выбора. И ты прекрасно это знаешь. Ты виноват в том, что я уехал. – Ники прикусил губу и тихо проговорил. – Я прошу прощения за тот вечер. За те слова, что сказал, – отвернулся и сморщил курносый носик. Я из последних сил сдерживался, чтобы не кинутся и не обнять его. Эмиль вздохнул.

- Я знаю, что виноват в том, что ты уехал. Я знаю, что всё, что ты наговорил в тот вечер, правда. Мне как старшему брату нужно было просто удержать тебя. И я нашёл не совсем правильный способ остановить твою истерику. Думаю, что ты также как я примешь извинения. И я на самом деле рад тебя видеть. Правда.

Ники резко повернулся. Губы дрожат, руки судорожно вцепились в край стола.

- Мне сложно было принять это решение, я сделал это только для Энжей, – сдавленно проговорил он. Я нахмурился. Но Эмиль вдруг хмыкнул.

- Значит ли это, что я должен быть благодарен моему парню за то, что ты переступил порог этого дома? – на лице Ники была точно такая же ухмылка.

- Именно так, братишка. – Я ничего не понимал, что происходило сейчас между ними. Как будто два хищника в клетке. Я вздохнул.

- Так, всё! Достаточно. Давайте поедим.

Я достал тарелки и вилки, разложил. Ники помогал мне с пакетами и коробочками. По кухне распространился пряный аромат корейской кухни. Я чувствовал напряжение. Но оно было другого рода. Не такое, какое я ожидал. То есть, не от того, что они молчали и сверлили друг друга взглядами. Нет.

Они мило улыбались во время ужина и даже начали разговаривать нормально, без грубости. А вот я…

Мне всё казалось, что Эмиль понимает, знает, догадывается.

Это нервировало. Не сам факт измены, а то, что я не мог расслабиться.

Ники под столом гладил мою лодыжку пальцами. И я сходил с ума от желания повалить его на этот самый стол и врываться грубо и сильно. И в тоже время от взгляда моего парня я сам был готов лечь на этот стол и раздвинуть ноги. Это заводило меня в тупик. А вот найти выход из этого тупика для меня было сложно.

Я опустил руку под стол и схватил Ники за лодыжку, он крепче перехватил вилку. И поднял на меня смеющиеся глаза.