Я медленно пролистывал бумаги и допивал кофе.

Странно, я совсем не чувствую себя виноватым в чём-то. Измена? Пусть.

Я могу себе признаться. Я устал. Устал от того, что слишком много отдаю, устал от того, что я никогда не могу задать Эмилю вопрос, он всё и так знает и на всё уже есть готовые ответы. Даже когда мне плохо, просто чисто морально, он раскладывает по полочкам всё и говорит, что нужно сделать, чтобы было иначе…

Его забота в начале наших отношений была такой милой и лёгкой, но сейчас превратилась просто в плиту. Очень странную, он делает мне больно во время секса, истязая моё тело и душу, а потом сам же лечит и то и другое, а я словно кукла всегда с батарейкой. Он ещё ни разу не клал меня в ящик отдохнуть. Я устал.

Я сложил руки на столе и положил на них голову, прикрыл глаза.

Я знаю, что ждёт меня дома. Он никогда не делает что-то просто так. Сначала, возможно, ужин, потом медленный танец, а потом страстный секс. Только в этот раз, возможно, мы обойдёмся без плёток и наручников. Нет, не нежно, но и не с теми атрибутами, к которым мы привыкли,… он привык.

Я до сих пор смотрю на это с каким-то странным содроганием. Я знаю, для чего нужна та или иная вещь, я знаю, какое удовольствие могу получить от них…. Но оно остыло. Я заметил поздно. А Эмиль не заметил совсем. Как же так?

Боль больше не заставляет сердце замирать. Его стальные глаза больше не заставляют его биться сильнее. Я сломался, Эмиль.

Вздыхаю. Я вру сейчас.

Я сломался уже давно. В пять, когда увидел, как соседского мальчика обнимает мама, и папа держит за руку. В десять, когда мне в лицо кто-то из них же кидает «Отказник», наверняка услышанное когда-то от родителей. А я со слезами на глазах спрашиваю у бабушки, что это такое? В пятнадцать, когда я понял, что я гей и у меня был первый раз, а на утро он сказал, что с таким как я каши не сваришь. И в восемнадцать, когда не стало самого родного для меня человека. Моей ба.

Я думаю, что эти разломы или раны так и остались, и никому их не собрать и не заклеить. И даже Эмиль, знающий о том, что я жил с бабушкой и не знал своих родителей, ни разу за эти годы не предложил мне пойти на её могилу. Даже не спросил где она.

Я не могу понять, что со мной происходит, я как будто опять вернулся на двенадцать лет назад, и снова мне нужно выбрать между Эмилем и Габриэлем. Я даже мысли не допускал о том, что было бы, если бы я выбрал одноразовый секс с Габи. Что было бы, если бы в тот год я остался один. Не хочу думать об этом.

Но сейчас передо мной не выбор партнёра, а выбор ли?

Чёрт!

В таком духе прошёл мой рабочий день. Я встретился с поставщиками и даже заключил небольшой контракт на поставку помидоров «Черри».

Открывая двери квартиры, я уловил нежный запах роз. Романтический вечер. Я медленно разделся и прошёл в комнату. Как обычно, убрав диван, Эмиль поставил столик по центру и накрыл его белой скатертью, которую мне пришлось тереть от пролитого вина в прошлый раз. Надо напомнить себе о химчистке в этот раз. На столике стояли тарелки и две свечи, букет роз. Странно, он разбирается в цветах как никто другой, а до сих пор не знает, что я ненавижу розы. Были полумрак и тихая музыка. Я вздохнул. Пора.

Нежно улыбнулся и прошёл ещё чуть-чуть в комнату.

- Привет, – тихо прошептал он со спины. Ну почему, Эмиль? Боже.

- Привет, – я повернулся и взглянул на него. Он был в белых брюках и серой жемчужной рубашке, так прекрасно подчёркивающей его глаза. «Если бы был свет», - подумал я грустно. Он вздохнул, видимо, уловив, что что-то не так.

- Что-то на работе?

- Нет.

- У мамы?

- Нет, – совершенно спокойно отвечал я. Он сделал несколько шагов ко мне и обнял.

- Что случилось? Я хотел поговорить потом. Ты голоден? – обычно я отвечал что очень, но в этот раз…

- Нет, Эмиль, я не голоден. И мне бы хотелось поговорить, – он отступил назад и нахмурился.

- Хорошо, – взял пульт, выключил музыку и, подойдя к стене, включил большой свет. Присел на диван, я в кресло напротив. – Ты, наконец, хочешь сказать, что случилось.

- Я просто тоже хочу кое-что спросить, Эмиль, – он нервничал, немного дёргано встал и, подойдя к столику, откупорил вино, налил в два бокала и предложил мне, я взял бокал. Мне не хотелось это дорогущее вино, мне просто хотелось поговорить. Я отставил бокал. – Эмиль, ты не думаешь, что наши отношения зашли в некий тупик? – тихо спросил я.

- Тупик – это место, обнесённое с трёх сторон, Энжей. Всегда есть выход, нужно просто подумать. - Я вздохнул, откинул голову на спинку кресла. Почувствовал, как он садится на подлокотник. – Ты устал, я вижу. Но дело-то не в наших отношениях, а в тебе. Чего тебе не хватает?

И вот опять. Дело не в отношениях, а во мне. Опять во мне.

- Эмиль, мне… - «не хватает любви и нежности, не установленной лимитом, а такой спонтанной нежности, страсти не по часам, а тогда, когда стоит на утро, и хочется, чтобы ты взял в рот», - … просто, наверное, нужно развеяться, – он нежно проводит по моим волосам.

- Вот видишь, всё просто, давай тогда куда-нибудь сходим, – я приоткрываю глаза.

- Куда? – он улыбается.

- Куда бы ты хотел? – я же знаю, Эмиль, что тебе завтра рано вставать, что ты пашешь как лошадь. И что вот этот вечер ты можешь себе позволить только раз в два месяца, а учитывая, что ты вчера появился на работе только к обеду, то такую роскошь как отдых, ты позволишь себе теперь нескоро. Я смотрю в твои сверкающие глаза и не вижу в них усталости, той усталости, которую ты обычно испытываешь.

- В постель, – тихо отвечаю я. Твоя улыбка становится шире. Да, я всё знаю о тебе. И до минимума сократил вечернюю программу ухаживания.

- Хочешь что-то особенное? – чуть интимно мне в висок, поднимая меня и неся на руках в спальню. Он всё знает и всё уже решил.

- Трахни меня, – также тихо говорю я.

Внутри что-то щёлкает, как маленькая яркая вишнёвая вспышка. Я улыбаюсь, когда Эмиль накрывает меня своим телом и целует.

У нас просто такой вид любви.

Он врывался в меня сильно, безудержно. На руках перчатки, он обожает их, когда не хочет сильно меня ранить, надевает обычные кожаные перчатки. Хлопок, почти нежный, по ягодице, я вскрикиваю и подаюсь сильнее на его член, навстречу его толчкам.

- Тебе хорошо? – шепчет мне в волосы. Я сильнее утыкаюсь в сложенные руки.

- Да, – глухо. Я чувствую, как он чуть замирает и потом совсем оставляет меня. Через несколько минут в меня плавно входит очередная игрушка, а может что-то новое. Включает, я закусываю губу. Чёрт, оно вертится, ох…

- Хочу, чтобы сегодня ты почувствовал на себе всю мою страсть. Приподнимись, – я с трудом встаю на дрожащие руки, и он устраивается поудобнее у меня перед лицом. Мягко проводит членом по губам. – Возьми его, родной.

Прикрываю глаза, открываю рот и получаю сильный толчок, так, что головка сразу упирается в горло, и Эмиль начинает трахать меня. Держит за подбородок и качает бёдрами. Я лишь стараюсь каждый раз вовремя сглатывать и сжимать горло, чтобы ему было хорошо. Игрушка внутри меня как сумасшедшая, я уже бы кончил, но сегодня мне не позволили, и я в кольце, маленьком, тонком, из чёрного силикона. Оно держит мой оргазм. Эмиль делает ещё пару толчков и медленно отстраняется.

- Мммм… ах… - я выгибаю спину, он улыбается.

- Ещё… кричи ещё… - он нажимает мне на спину, руки подламываются, и я ложусь грудью на кровать, попка задрана вверх и в ней эта жуткая вещь. Он чуть сбоку, обнимает меня за талию и второй рукой выключает эту адскую машину и начинает мягко трахать меня ей. Я снова кричу, и меня начинает колотить, я устал, я хочу спать…

- Эмиль, пожалуйста…

- Хочешь ещё? – иногда я забываю, что в такие моменты он меня почти не понимает. Но снова произносить слово стоп-сигнал я не стану.

- Хочу.

- Прекрасный мальчик, – он вытаскивает из меня кусок латекса и занимает его место, предварительно сняв кольцо. Ещё несколько толчков и я, сжимая его в себе, кончаю себе в руку. Сегодня я не привязан и могу себе это позволить. Эмиль бьётся в оргазме и медленно покидает меня, ложится рядом.