Мое сердце отдельно и так аритмично – неровно

Бьется в реберной клетке, как птица в силковом плену.

Я хочу посмотреть – может, вырвались, все - таки, кони!

Разве можно Свободу руками упрямо держать?

Успокоится Аничков мост и в ночной полудреме

Будет Пушкина тонкую тень на снегу вспоминать…

А Казанский собор колоннадой радушных объятий

Станет издали звать и Всевидящим Оком моргать,

Исаакий Далматский Святыми крестами распятий,

Будет к Богу тянуться и серое небо пронзать.

Я хочу прикоснуться рукой к месту пролитой крови,

Где спокоен и бледен стоял Александр на краю,

Где в страданье Христос вскинул вверх свои скорбные брови,

И молился навстречу душе, вытирая слезу.

Прошагаю по шахматным клеткам до стен Эрмитажа,

Подниму свою голову – Ангел мне молча кивнет,

Справа к небу прикована долгом Атлантова стража,

Им нельзя отдыхать – небо вниз на людей упадет.

Я дойду до Реки, а на ней – ледяные торосы,

Через лед бастионами крепость на остров легла,

Как стояли в каре декабристы в такие морозы,

Мне в замерзшие уши звенели цепями ветра…

Я остался бы здесь навсегда – так я им околдован,

Если б только сейчас развели все мосты на Неве…

Но пора мне обратно – к вокзалу. Я тоже прикован,

Словно прочною цепью, железной дорогой

к Москве…

Два лебедя

Два лебедя – белый и черный,

Волнуя зеркальную гладь,

Скользили… и мир отраженный

Я снова пытался понять.

Где черное – это земное,

Где белое – это душа,

Где жизнь для меня не с тобою

Не так, чтобы и хороша.

К лицу два оттенка примерить,

Где неба раскрытого зонт

К земле, так хотелось мне верить,

Пришит через шов-горизонт.

Где ветер – дыхание Бога,

Где Ангелы плачут дождем

О тех, кто ушел… и немного

О тех, кто уйдет, но потом.

Смотреть на созвездия сферы,

Сквозь синюю бездну пути,

Прикинуть – пожалуй, без веры

До верха никак не дойти.

Здесь облаком не дотянуться,

Здесь птичьим крылом не достать,

Но можно попозже проснуться,

Чтоб дольше чуть-чуть полетать…

И в золоте жидком заката,

Плывущем на Белую Русь,

Мечтать, что быть может когда-то

Я снова на Землю вернусь…

Дождем или хлопьями снега,

Снежинкой, рассветной росой,

Шагнуть из бездонного неба,

Чтоб встретиться снова с тобой…

Радуга

Под дождик подставляя листья рук,

Тонул в прохладе вечер соловьиный,

И тоненькой, как веточка, рябиной

В окно стучал мне, словно старый друг.

Весь в брызгах, говорил он: Посмотри,

Как чисто небо вымыто дождями,

И радуга звенящими цветами

Мазнула высь, как будто изнутри!”

Он обещал мне насовсем отдать

Все семь полосок – только б не обжечься!

Не вздумай от подарка, мол, отречься,

Ведь большего зачем от жизни ждать?

Полоска первая, ты помнишь – красный конь?

Здесь память детства и еще – отвага,

И кровь отцов на лестницах Рейхстага,

И нежных губ касания огонь.

Оранжевая – Солнышко в окно

Пронзительным, закатным небосводом,

И запах апельсинов с Новым годом

Оранжево сплетается давно.

А желтым – это Осень по лесам,

Прозрачными крылами обнимая,

Окрасит старость, чтобы золотая

Звучала нота по седым вискам.

Зеленый цвет, как отраженье глаз

Любимых, что тревожат глубиною,

А разве ты не хочешь, чтоб с тобою

Она не расставалась ни на час?

И небо голубое в вышине

Плескалось бы вселенской тишиною,

И синею, заветною мечтою

Спускалось бы, покорное, к тебе?

И чтобы фиолетовый рассвет

Не заблудился в сумерках тумана…

Да что тут думать? Я же без обмана

Всей этой радуги тебе отдал бы свет!

… А я не взял. Да, собственно, зачем?

Она не сможет жить в моей квартире.

Без этих красок станет тускло в мире,

Ведь радуга на небе – это всем…

Кул-Шариф

И я стоял, о времени забыв,

Остановив дыхание и сердце,

И белой лилией плескался “Кул–Шариф”

В расширенных глазницах иноверца…

Нет, он меня в ногах не замечал,

Взмывая геометрией к Аллаху,

А мне на плечи дождь с зонта стекал

И прятался под мокрую рубаху.

Сливалась синь с распахнутых небес

И застывала в куполах мечети,

И витражей стремительный отвес

Светился всеми красками на свете.

Пронзали минареты небосвод,

Как иглы, тонкоствольными телами,

И падал в бесконечность их полет

Своими белоснежными крылами.

И мне казалось – он совсем не юн,

Величие и мудрость всех столетий

Ко мне спускались с минаретных струн,

Со всей Казани и со всех мечетей.

Арабской вязью морщилась стена,

И прах былого спал под основаньем,

Я понимал – ему не до меня,

Застывшего безмолвным изваяньем.

Я понимал – он часовой эпох,

Он новая жемчужина Востока,

И так хотелось мне услышать вздох,

Из-под разводов, самого Пророка.

Но “Кул-Шариф” в молчанье погружен,

А я, касаясь мрамора рукою,

Шептал себе, что мир наш защищен

Еще одной, на свете, красотою…

Хиромантия

Замысловаты линии руки,

БезАлфавитны сложные узоры –

Не разобрать… Да корень Мандрагоры

Мне легче под повешенным найти!

Ну, хорошо, допустим, жизнь как нить

Струится тонко, сквозь ладонь к запястью,

Но как узнать, ведет ли она к счастью,

Да и успею ли я до него доплыть?

Мне кажется, что нить не так длинна,

Чтобы спокойно забываться снами,

Ну почему такими пустяками

Дурная голова болеть должна!

Жизнь разлохматилась, по-моему, внизу,

И ручейками портит всю картину,

И вот не спится ни хрена кретину

Извечными – зачем и почему!

Была же книжка… Выкинул, небось,

Там все об этом точно говорилось,

Ведь ничего такого не случилось,

Тогда откуда, непонятно, злость?

Вот это помню – линия ума,

Да тут, вообще, не стоило бы браться!

Я чувствую – здесь есть к чему придраться…

Ума палата – нет, не про меня.

Найти бы хоть Венеры бугорок,

Ищу потолще, помордастей чтобы,

Ну, пусть хоть это будет высшей пробы!

Хотя, откуда, если сам – сморчок?

Ага, а в целом видно букву эМ,

Такой привет от Метрополитена,

Дроблю ладонь квадратом многочлена,

И путаюсь надолго и совсем.

Там, сверху еще линия судьбы,

Но тут уж точно разберусь едва ли,

Как будто партизаны подорвали

Все магистрали и железные пути!

Три звездочки – хреновенький коньяк,

За-под мизинцем вертикально встали,

Ну, как они, все три, меня достали –

Изнамекались – ты такой дурак!

И тут внезапно осеняет лоб –

Была же где-то чертова газета!

Там для такого бестолкового поэта

Написан понедельный гороскоп!

Все хорошо… И, лишь, один пустяк –

Есть подозрения в существенном обломе!

Что означает эМ в моей ладони?

Похоже, что на букву М - чудак…:)

Что тебе хочется

Что тебе хочется, друг?

Ты не стесняйся, скажи –

Может быть, солнечный круг,

Может быть, гор этажи?

Ветра холодного вой,

Трепет ночного костра?

Что приключилось с тобой,

Что так печальны глаза?

Лучше гитару настрой

Под шорох осенней листвы.

Что - нибудь грустное спой

Под настроенье души.

Песней своей растревожь