И в церквях, в дымке запахов ладана,

Где Святые глядят с укоризною,

И завещано мне, и загадано,

Словно мамой, гордиться Отчизною.

Пусть сегодня – не нравится ль, нравится –

Ем, не морщась, горстями смородину:

И добра, мол, не помнит, и пьяница –

Не учили менять меня Родину!

И не продана мной, и не крадена,

И нет радости мне от злословия,

Знаю, я – человек, а не гадина,

И, ведь, сын тебе, правда, Московия…?

Как призрачно

Как призрачно безмолвие зимы,

Где только шорох белых покрывал,

Где мертвый свет безумия Луны

Меня лишь тенью зло нарисовал.

Как бесконечен бархат пустоты,

И легок опускающийся снег,

Мне холодно от этой красоты,

И страшно, что я только человек.

И кажется случайной россыпь звезд,

Отбившихся от Млечного Пути,

И как, наверное, прозрачен этот мост,

Который каждому придется перейти.

Не может быть, что так и не понять,

Зачем мы здесь и как сюда пришли,

И сколько нужно жизнью отстрадать,

Что бы себя, в конце концов, найти…

В такую ночь подводится итог,

Качают мысли чашки на весах,

И хочется, чтоб был не очень строг

Тот, кто нас встретит там, на небесах.

Чтоб не краснеть мальчишкой на вопрос,

И чтобы взгляд от глаз не отводить…

И все же, сколько кто-то пролил слез,

Чтоб только я мог ближнего любить?

Быть может нам дается тишина,

Чтоб время хоть на миг остановить,

И совесть независимо должна

Все осознать и, даже, осудить.

Немыслимо считать в конце пути

Кто сколько стоит и на чем стоит,

И глупо верить шепоту Любви,

Что это чувство время победит.

И все же, Господи, что в имени моем?

О чем молчит небесный полусвод?

Ведь, может быть, за ним мой новый дом,

И, может быть, меня там кто-то ждет!

Когда-нибудь, прервется трудный бег

Моей безжалостно зачеркнутой строки,

Когда-нибудь, перелистнется век

И смоет со страниц мои стихи…

Подарите мне

Подарите мне крылья… Получится?

В День рождения или к весне…

Я не стану сомненьями мучаться –

Как мне быть и зачем они мне.

Мне хотелось бы белые-белые,

Чтоб ложилось перо на перо,

Чтобы мысли, негаданно смелые,

Не сломали в полете крыло.

Вы не бойтесь – они мне понравятся,

Подберите размер по плечу,

Мне так важно успеть не состариться,

Прежде чем я от вас улечу.

Мне так важно увидеть, взлетевшему,

Грустный взгляд и прощанье руки,

И, еще не совсем, поседевшему

Прошептать, обернувшись – Прости!

Подержите ладонями ветреность –

Я поймаю воздушный поток,

И небес голубая растерянность

Промелькнет под подошвами ног.

Задохнусь от восторга и ужаса,

И оглохну от свиста в ушах…

Мне всегда не хватало так мужества,

Чтобы сразу шагнуть через страх.

Подарите мне крылья… Не можете?

Даже мысленно? Даже во сне?

Неужели ничем не поможете…

На кого же рассчитывать мне?

Ведь же снилось (а сны не сбываются?),

Как из белых больших облаков

В ваши добрые руки спускаются

Перья крыльев моих и стихов…

Когда - нибудь

Когда - нибудь, поймав закат

В ладони жидким золотом,

Забыть про боль своих утрат,

Что жгли мне душу холодом.

Под синью неба, над рекой,

В тиши, где плен забвения,

Наедине с самим собой

Похоронить сомнения.

Перелистать, где был не прав –

Не злом, скорей - нечаянно,

И в изумрудном море трав

Тонуть, тонуть отчаянно!

И, может, крикнуть, разорвав,

Звенящий парус воздуха,

Чтоб тромбы кровью оторвав,

По сердцу бить без промаха…

Не каясь – каялся уже,

Смотреться в высь глубокую,

Прощая собственной душе

Слепое и жестокое.

Взлететь бумажным журавлем

На крыльях одиночества,

Чтобы потом упасть дождем

Без имени и отчества…

26 мая 2004

Я меряю шагами строчки лет,

Где сорок два – от двери до стены,

Где красок Осени отчетливее цвет,

И изморосью нити седины…

Но как бы ни гадалось по руке –

Я с каждым шагом ближе был к тебе.

Я меряю полет размахом крыл,

Где парус-ветер в чистые перА;

Ведь разве пишет тот, кто не любил?

И разве не на взлете бьет стрела?

Но как ни манит сердце Млечный Путь -

Мне в звездах глаз твоих милее утонуть.

Я меряю разлуку Тишиной,

Немыми километрами дорог;

Мне слаще меда голос твой родной.

И звон ключей. И шаг через порог…

Но как ни радостна минута этих встреч –

Как вдалеке смогу тебя сберечь?

Я меряю свои стихи строкой,

Где мысли – холод родниковых струй,

Где легкий жест касания рукой

Рождает долгожданный поцелуй…

Я растворяюсь рифмами в стихах -

Что б оказаться на твоих губах.

Я меряю секундами любовь.

Ее на мелкие мгновения дроблю.

И просыпаясь рядышком, я вновь

“Любимая” – тихонько прошепчу…

Ведь если не успею прошептать –

Где мне тебя во снах своих искать?

Театр-жизнь

Не репетируется жизнь,

Нет повторений и попыток;

Суфлер задумчиво молчит –

Сценарий знает только он,

А мне так хочется украсть

И развернуть небесный свиток,

Или дождаться, что его

Мне в ящик бросит почтальон.

Ведь по-другому не понять

Какую роль на самом деле

Мне выбрал грустный режиссер:

Бубенчик, шпага или трон…?

А мне, хотя бы, третий акт

Прожить собою на пределе,

Чтоб не стыдиться выйти в зал –

Аплодисментам на поклон.

Моя премьера только раз –

Другой такой уже не будет,

А сцена выбрана вот здесь:

Какая есть – такой и быть,

И страшно мне, что зритель мой

За фальшь игры меня осудит,

И все, что пЕрежито мной

Он не захочет пережить.

Тогда к чему весь этот фарс –

Надежды, промахи, потери…?

Не легче ль пОходя комком

Бумажным совесть уронить,

И отказаться от души,

И быть циничным даже к вере,

И не узнать какая боль –

Кого-то дО смерти любить?

Массовкой вылиться в финал

И затаиться у кулисы –

А вдруг спектакль обречен

На оглушительный провал?

… И не увидеть никогда

Лица единственной актрисы,

Ради которой для тебя

Бог эту жизнь и написал…

Санкт-Петербург

Этот город – союзник ветров и промокшего неба,

В поседевшем граните скрывающий мудрость веков,

Я вдохну невский воздух – ах, как же давно я здесь не был!

И шагну в отраженье твоих золотых куполов…

Мне хотелось бы жить как проспекты – так прямо и просто,

Не стыдясь своей памяти и осененным крестом,

Чтобы черные мысли мои как трофейные ростры

Серой бронзой осели на теле ростральных колонн.

Мне не надо спешить, я маршрут этот знаю дословно,

Растворяюсь в прохожих, как будто и я здесь живу,