Но я ничего не могу поделать с тем, что у меня начинают появляться к нему чувства. И это не имеет никого отношения к многократным оргазмам. Скорее, это относится к тому, как Джек учил меня делать снежных ангелов и назвал красивой, а вчера вечером мы болтали часами напролет, потому что ему хотелось узнать всё обо мне. Он засыпал меня вопросами, и прежде, чем уснуть в его руках, я поняла, что Джек сейчас знает так много обо мне, как никто другой.

Я прошмыгиваю мимо Одри и направляюсь в спальню. Взяв сумочку, проверяю наличие удостоверения личности и блеска для губ. Сестра догоняет меня и дотрагивается до плеча.

– Ты что-то к нему чувствуешь?

Не желая озвучивать свои мысли, я пожимаю плечами и сажусь на край кровати, чтобы надеть чёрные туфли на каблуках.

– Хоуп... детка... если у тебя появились к нему чувства, ты должна сказать ему об этом.

Она становится передо мной, и я поднимаю на неё взгляд.

– И что я скажу? Я хочу продолжать с тобой встречаться даже при том, что ты живёшь в Кентукки, а я – во Флориде? Кроме того... он упомянул, что это только на время. Для него это лишь развлечение, поэтому какая разница, что я чувствую?

– А может, он чувствует то же самое. Ты не знаешь наверняка. И я не хочу видеть, как тебе причиняют боль.

От ответа меня спасает стук в дверь, и я гляжу на часы. А вот и Джек, как раз вовремя.

– Всё будет хорошо, – заверяю сестру, встав с кровати. – Не переживай за меня, ладно?

Она стискивает меня в своих объятиях.

– Я люблю тебя, Хоупи.

Я говорю ей, что тоже люблю её, а потом отстраняюсь. Она с сочувствием глядит на меня, и я понимаю, что по её мнению уже ничего сделать нельзя, и мне в любом случае будет больно. Меня окутывает печаль, настроение портится. Но выхода нет. С наигранной улыбкой я открываю Джеку дверь.

– Хочешь ещё ложечку?

Я смотрю на Джека, сидящего напротив меня за столом и протягивающего мне последнюю ложку крем-брюле. Он такой красивый. Когда Джек смотрит на меня вот так, с осторожностью и желанием, мои чувства начинают выходить из-под контроля.

– Больше не могу, – покачав головой, говорю я. – Я объелась, и тебе, вероятно, придётся меня нести.

Он подносит ложку ко рту и слизывает крем, отчего моя кровь начинает бежать быстрее.

– Если прямо в мою комнату, то с огромным удовольствием.

Застенчиво опускаю глаза, потому что я ещё не совсем привыкла к его очаровательной откровенности. Интересно, он со всеми женщинами ведёт себя вот так? И боюсь, что ответ я уже знаю. Хотя это не мешает мне задавать вопросы.

– В Кентукки ты встречался со многими девушками? Или ты убеждённый холостяк? – Я мысленно вздрагиваю, боясь услышать ответ.

Его губы медленно расплываются в улыбке. Он кладёт ложку на стол и отодвигает пустую чашу.

– Из-за работы у меня почти нет времени на отношения, но за эти годы я встречался с несколькими девушками.

– Так... на что похожа жизнь военного пилота вертолёта?

Его глаза загораются, и впервые я вижу, что Джек действительно любит свою работу. Для него это больше, чем простая обязанность.

– День на день не приходится, но это оттачивание навыков пилотирования в сочетании с руководством авиационным экипажем. Меня могут кинуть или на бумажную работу, или откомандировать на лётную подготовку. А иногда ещё приказывают лететь с лётчиком-испытателем.

– Вижу, тебе это нравится.

– Так и есть. Но опять же, военная служба – это не моё. Если честно, то я очень хочу демобилизоваться и поступить в университет.

– Ты был в Афганистане?

Его лицо становится напряжённым, и я внезапно понимаю, что мой вопрос весьма неуместный.

– Пока нет.

По тону заметно, что ему неприятно об этом говорить, но я ничего не могу поделать со своими чувствами. Теперь я волнуюсь о его безопасности, так что продолжаю напирать:

– А есть вероятность, что до демобилизации тебе придётся туда поехать?

Джек хмурится и делает глоток вина. Поставив бокал, он смотрит на меня.

– Я уезжаю через две недели.

У меня внутри всё обрывается. Я жутко боюсь за него и чувствую глубокую печаль, понимая, что питала надежду продолжить наш курортный роман даже несмотря на расстояние.

Краем глаза замечаю движение и вижу, что к нам подошёл официант.

– Послушай… давай поговорим об этом позже, договорились? – произносит Джек.

Я согласно киваю, боясь, что, так или иначе, не смогу произнести ни слова. Джек поворачивается к официанту и берёт счёт. И впервые с нашего знакомства я вижу, что его взгляд стал печальным и отстранённым.

Я лежу в объятиях Джека в его кровати. Он глубоко дышит, забывшись в безмятежном сне. А я же, напротив, встревожена и сильно взволнована.

Мы так и не поговорили о его отъезде на войну. Когда мы вернулись в его комнату, он без лишних слов довёл меня до исступления. Я молила его взять меня, и наконец он дал мне то, что я просила – жёстко и быстро. А когда мы закончили, я была готова погрузиться в беспробудный сон. Только Джек со мной ещё не закончил. Он опять начал прикасаться ко мне и целовать. Подарив ещё два оргазма, он снова вошёл в меня, на этот раз двигаясь мучительно медленно. Джек постоянно шептал мне на ухо, как ему хорошо быть во мне, и как он благодарен, что меня повстречал. И даже один раз сказал: «Мне будет этого не хватать».

Его слова, внимание и забота обо мне противоречили его заявлениям о том, что через три дня нам придётся расстаться, и это причиняло мне невыносимую боль.

Кончив во второй раз, Джек провалился в глубокий безмятежный сон.

Вот только мне не спится, и голова идёт кругом. Я снова и снова мысленно повторяю, что это просто развлечение, флирт и ничего более.

Разум уговаривает наслаждаться моментом, потому что у нас с Джеком нет будущего.

А сердце?

Что ж... а сердце говорит мозгу заткнуться.

Глава 12

Делаю глоток вина, пытаясь протолкнуть его сквозь комок в горле. Сегодня отвратительный день, и больше всего на свете мне хочется свернуться калачиком на кровати в комнате Одри и уснуть.

Утро было кошмарным, и с каждой минутой всё становится только хуже.

Я проснулась одна в постели после того, как забылась беспокойным сном около четырёх часов утра. По крайней мере, столько было на часах, когда я смотрела на них в последний раз. Открыв глаза, я заметила Джека. Полностью одетый, он сидел в кресле и наблюдал за мной.

– Привет, – сонно пробормотала я.

– Привет.

Он встал, подошёл к комоду и надел на запястье часы.

– Сегодня я решил с группой покататься на лыжах. Не хочу упустить эту возможность.

Повернувшись, Джек посмотрел на меня, и я уловила в его глазах вспышку вины. Я заметила, чего недоставало в его словах. Джек не попросил меня поехать с ним, значит я ему там не нужна.

– Скорее всего, меня не будет целый день, – произнёс Джек, а потом продолжил: – А вечером намечается вечеринка по случаю окончания репетиции свадьбы и мальчишник, так что вряд ли мы сегодня увидимся.

Я продолжала молча наблюдать за Джеком. Вина в его глазах теперь читалась абсолютно отчётливо.

– Лучше тебе забрать свои вещи в комнату сестры... Ну, знаешь... На случай, если сегодня мы всё-таки не увидимся. А так у тебя будут свои вещи.

Последние слова прозвучали совершенно неубедительно.

Похоже, развлечение подошло к концу.

Встав с кровати, я потянулась к сброшенной в кучу одежде и начала одеваться.

– Конечно, – ответила я. – Без проблем.

Посмотрев на Джека, я увидела, что он наблюдал за моими действиями. Вина в его взгляде сменилась страстным желанием. Но он не сдвинулся с места.

Быстро собрав вещи, я направилась к двери. Грудь сдавливало от непонятных чувств и, провалиться мне на месте, если я не почувствовала, как глаза защипало от слез.

Когда я проходила мимо, Джек коснулся моей руки, и я вскинула на него взгляд.