— Да с чего это пришло тебе в голову? — Сердито фыркнул магистр, одним движение пальца вызвав огонь, жадно сожравший воздушные путы. Потом оглянулся на встревоженно смотревшую на него Лиарену, и шагнул к ней вплотную, — ты тоже так подумала, дочка?

Девушка виновато шмыгнула носом, припоминая искажённое ненавистью лицо отца и опустила взгляд.

— Мы все так подумали. — Сильные руки дорина крепко обняли жену, прижали к надёжной груди, защищая от всего мира, — но Ильтар обещал позже объяснить… нам с Лиареной.

— Ну, и рассказал?!

— Не успел, — кротко сообщил Тайдир, уже жалея, что выдал друга.

— Так пусть рассказывает сейчас, я жду, — Экард опустил на пол свой сундук и в доказательство твёрдости своих намерений уселся на его крышку, — а заодно и подробности вашей вылазки.

— Извини, — тихо покаялся Ильтар, — я, видимо, ошибся. И очень этому рад. Ведь в молодости ты был… сумасшедше ревнив.

— Неверно. Я был не ревнив, а бдителен, и не позволял никаким наглецам заглядываться на мою жену, — почти прорычал отшельник.

— Так тот морщинистый мужчина… — догадалась Лиарена и смолкла, не желая доставлять отцу лишней боли.

— Это отец Заниля, — вздохнул Ильтар.

— Но ведь у него уже был сын? — непонимающе оглянулась на отца Лиарена.

— Но жены не было… он вдовец, и он был обручён с Инриссой до её знакомства с Экардом. Но сейчас важно не это, я хотел бы знать, как ты сделал такой вывод?

— Амулеты-накопители, — помрачнел, как туча Экард, и приподнял пальцем один из камней, висевших у него на груди, — они парные. Я сделал их с помощью Болкеста, он был лучшим артефактором. И замкнул на собственный резерв каждого. Если в бою или туманном проходе не хватает энергии, можно взять в камне. Он вмещает почти половину моего резерва. И когда он полон, то прозрачен и чуть светится, а когда пуст, то почти чёрный. Ее амулет был темнее ночи. И судя по измождённости… — он на несколько мгновений смолк, справляясь со своей болью, потом глухо продолжил, — у неё никогда не бывает и капли свободной энергии, чтобы потратить на себя. Так случается, только если кто-то постоянно тянет… да ты и сам отлично знаешь. А теперь объясняйте, с чем вы столкнулись в проходе?!

Пояснения магов Экард выслушал молча, но очень внимательно, изредка кивая каким-то своим мыслям, потом резко поднялся.

— Идем, посмотрим, получили они еду или нет. Зелен, отнеси этот сундук в мою спальню. И те книги, которые лежат на кушетке — тоже.

— Он будет жить в маленькой спальне рядом с нами, — пояснила прислужнику Лиарена, и, пряча расстроенный взгляд, направилась вслед за отцом.

Верить его объяснению насчёт умения держать себя в руках она пока не собиралась.

Присутствующие отправились за ними, посмотреть, не зря ли они старались, хотелось всем. Ильтар никого не стал останавливать, но по пути устроил небольшой совет, выдавая указания, кому и куда потом отправиться, какие артефакты и оружие принести.

Попутно магистр выяснил у Зелена, сколько гостевых спален рядом со столовой и отправил малыша готовить обед на несколько человек, пообещав привести ему помощника.

— Зелен и сам справится, — гордо заявил мохнатый, а потом опасливо добавил, — а в столовую носить еду не будет.

— Не волнуйся, они на тебя не сердиты, — успокоил его магистр, — сами понимают, почему ты боишься туда ходить.

— А вот я не понимаю, — признался Тайдир, — как это получается, магии у них нет, а открывать пути они могут?!

— В общем, в этом нет никакого противоречия, — пожал плечами Экард, — если у них есть такие посохи, как у меня. Магически созданные существа обычно делятся на три группы. Первая это те, кто могут сами собирать магию, вторая получает энергию только через хозяина, а третья это существа, которых привязывают к накопителям. Камням, пирамидкам, амулетам и прочему. И если монстры умеют брать только энергию живых существ, то узники могут пользоваться посохами.

— У нас Рыжак такой, — вспомнила Лиарена, — у него в клетке стоят собирающие энергию камни. Зато Зелен энергию брал только у Миттена… пока не научился выпивать ловушки. А вот Черн наверняка был из первой группы и собирал магию сам.

— Он был шестилапым? — заинтересовался Экард, но магиня только виновато пожала плечами.

— Тут валялась сухая шкура… но лапы я не считала, велела ее закопать.

— Где? — Ахнули маги.

— В саду, в уголке.

— Учтите, он очень силен, коварен и кровожаден, — предупредил Экард, — плюётся ядом и настроен уничтожать всех чужих. Я со своим еле справился, поэтому поднимать не советую.

— Но он же давно высох… — изумилась Лиарена, оглянулась на магов, разглядела мечтательно-загадочные улыбки, гуляющие по их лицам и вмиг рассердилась, — ах, вот как! Так я запрещаю… поднимать его в этом убежище, пока тут Зелен и Рыжак! Они враги, Черн наказывал их за проступки и запретил кормить Рыжака, когда ушёл Миттен.

— Значит, со временем они совершенствуются… — задумался Экард, — и не в лучшую сторону. Ты права дочка, нужно будет сжечь эту шкуру. А теперь молчим… им слышны наши разговоры.

Он решительно распахнул дверь столовой и первым шагнул в комнату.

Впрочем, все притихли и без его предупреждения, и даже ступать начали осторожно, словно входили в комнату тяжелобольного. Но дойдя до стены, на которой висел артефакт, с разочарованием обнаружили, что старались зря. Идеально отполированная поверхность старинного зеркала честно отражала толпу растрёпанных и усталых магов, и ни в какую не желала показывать запертых в неизвестном месте узников.

— Вроде все правильно… — нахмурился Экард, пробежав пальцами по вставленным в раму камням, — Вы ничего с ним не делали?

— Не успели. Вайзин отключил с той стороны. — тихо признался Дзерн.

— Значит, устраиваем здесь пост… будем следить. Не дураки же они, прервать единственную связь? — еще говорил Экард, а лицо его с каждым словом темнело всё сильнее.

И Лиарена вдруг поняла, о чем сейчас думает отшельник. Нет, они не дураки, и несомненно тоже очень хотят увидеть старых друзей и родственников. Но знают о месте, где заключены, нечто нехорошее. Точнее, неимоверно, смертельно страшное. Какую-то жуткую подробность, которая не позволяет им даже мечтать об освобождении, и не даёт права просить о помощи. И потому они не хотят говорить о ней вслух… или нет, скорее, не могут.

— Значит, там есть кто-то, кто за ними следит и наказывает за ослушание… — медленно пробормотала она, обводя взглядом мрачневших на глазах магов.

И это лучше всяких слов доказывало, что такая догадка пришла в голову не ей одной.

— Где у вас записи Миттена?! — разрушил леденящее душу молчание деловитый вопрос Экарда, обращённый к дорину, — дайте их мне. И еще я хотел с вами поговорить… наедине.

— Лиарена категорически отказалась уходить из убежища, пока ты не вернёшься, — без малейшего колебанья выдал магиню отцу старший магистр, — и Тайдир поддержал это решение.

— Но я же уже вернулся, — небрежно обронил отшельник, направляясь к выходу, — и думаю, мы решим этот вопрос.

— Ты, конечно, прикажешь мне уйти, — огорчённо пробормотала дорина, вместе с мужем следуя за ним, — но я хочу сказать… все эти дни я тренировалась по несколько часов… и огненные заклинания получаются у меня намного сильнее.

— А где ты тренировалась? — внезапно резко остановился Экард.

— В зале для испытаний, так Миттен его называл. Это в той стороне…

— Веди, покажешь, — решительно свернул в указанном направлении отшельник, — как я вижу, он неплохо устроился.

— Ты ещё не видел сад, пруд и склады… там хватит продовольствия на целый город, — с затаённой гордостью сообщил Тайдир, — Зелен сушит и хранит все в идеальном порядке.

— Там стоит купол свежести, — раздался позади голос Ильтара

— И до сих пор держится? — невозмутимо откликнулся Экард, а Лиарена от неожиданности едва не споткнулась.

По её мнению у старшего магистра было множество более важных дел, чем ходить следом за ними.