— Пойду, — поднялась она со скамьи, — позабочусь об обеде, скоро путники возвращаться начнут.

— Тебе помочь? — настороженно глянула на девушку Терна, но та твердо отказалась.

— Не нужно, помощников я найду.

И так же решительно открыла путь в детскую комнату.

— Ой! — испуганно вскрикнула Дили, — кто это? Лиа? А почему ты в форме?

— Так мне удобнее, — ничуть не покривила душой дорина и огляделась, — Зелен? Ты где? Идем, у меня для тебя работа есть.

— У тебя плащ со звёздами… — мрачно пробурчал откуда-то из-под дивана прислужник.

— Это просто одежда, — попыталась убедить его дорина, но мохнатый не ответил, и она огорчённо вздохнула.

Похоже, придётся потратить несколько минут на разъяснение маленькому упрямцу истин, которые только недавно стали понятны ей самой.

— Скажи, Зелен, — спросил вдруг Берт, сидевший возле очага и подкармливавший Рыжака прутиками, — ты станешь таким же, как Рыжак, если посадить тебя в клетку?

— Нет, — с превосходством фыркнул мохнатый, — Зелен из клетки уйдёт.

— А если я влезу в клетку, то смогу согреть очаг?

Рыжак весело заполыхал огоньками.

— Ты темный, — снисходительно сообщил Зелен.

— А если я дам тебе мою куртку, ты станешь таким, как я?

— Зелен не хочет.

— Сейчас разговор не о том, хочешь или нет. Сможешь ли, вот вопрос!

— Вернее, — не выдержала Лиарена, — разговор о том, стал ли сразу злым человек, если надел плащ со звёздами. Вот возьми, надень его, можешь даже завернуться с ногами, и скажи, раз ты в плаще, ты уже не Зелен, а Черн?

— Если он не сообразит, что вовсе не одежда главное в человеке, — тихо вздохнул Берт, — то я в нем сильно разочаруюсь.

— Не жди слишком многого от маленького созданья, которому Миттен когда-то представил магов злодеями, — посоветовала дорина и сняла плащ, — Зелен, смотри, я его сняла. Ну, теперь идёшь со мной?

— Зелен думает… — нехотя отозвался прислужник, но вскоре выскользнул из-под дивана и подошёл к хозяйке. Осмотрел её со всех сторон, посопел и направился к креслу, на котором лежал плащ мага.

Несколько секунд разглядывал одежду, потом пощупал, подумал и виновато втянул голову в плечи.

— Он не злой.

— А я? — затаила дыханье Лиарена.

— Ты хозяйка… хорошая.

— Запомни Зелен, — мягко улыбнулся малышу Берт, — одежда бывает разная… простая или вычурная, старая либо новая, с цветочками или со звёздами… но судить по ней о людях нельзя. Иногда очень хорошие люди ходят в рванье, иногда — наоборот. Просто не торопись сразу судить… и постепенно ты это поймёшь. А куда вы его ведёте, дорина?

— На кухню, — захватывая клетку с Рыжаком воздушной лианой, ответила Лиарена и взяла зелёного слугу за лапку, — нужно помочь с обедом.

Говорить, как всё обстоит на самом деле, магиня не стала, иначе Берт обязательно отправился бы с ними.

Следующие четверть часа они с Зеленом разбирались с котлами и продуктами, а Рыжак понемногу хрустел дровами, на которых разлёгся с самым счастливым видом. В каменном убежище такие толстые поленья ему удавалось видеть очень редко, а выдавал их Зелен, только поколов на тонкие лучинки.

Вскоре всё кипело и шипело, мохнатый повар ловко, как фокусник, орудовал поварёшками и лопатками, которые держал воздушной лапой, а сам в это время лепил пирожки и плюшки.

Лиарена уже сняла пробу, сжевав пару первых пирожков, и ожидала обещанных ей рёбрышек в сметане, когда в кухню заявился Экард.

— Отец? — изумилась дорина и сразу же побледнела, рассмотрев его насупившееся лицо, — что случилось?

— Ты не хочешь со мной прогуляться? — просто для порядка спросил магистр и кивнул Зелену, — командуй тут сам, мохнатый. Я на тебя надеюсь.

Уверенно подхватил Лиарену под локоток и крутнул на посохе камень, открывая туманный путь.

— Где мы? — невольно вырвалось у магини, едва туман рассеялся.

Комнатка, посреди которой они стояли, была девушке совершенно незнакома, и особое чутьё путницы, все чаще помогавшее ей по каким-то неведомым признакам узнавать места и дома, сейчас словно пропало. Это могло значить, как теперь догадывалась Лиарена, только одно: тут она никогда не бывала.

— Это Лодер, — направляясь к двери, объяснил Экард, — наш дом. Идем, я покажу твою комнату, там для тебя приготовлена одежда и обувь. Надень платье и приходи в столовую, она на первом этаже, не заблудишься, дом не так велик, как замок Варгейз. А я пока прикажу подать обед и отпущу слуг… нам нужно поговорить.

— Случилось что-то плохое? — не тронулась с места Лиарена.

— Смотря как посмотреть, — хмуро скаламбурил магистр, — но для того мы и здесь, чтобы обсудить все спокойно. При твоей беременной сестрице такие разговоры лучше не затевать, Витерн ведь устроит погром, если ей станет плохо. Маги все большие собственники и точно знают простую истину, нет в жизни ничего дороже любви и здоровья любимых.

— Дили ждёт ребёнка? — огорошено пробормотала Лиарена, не ожидавшая от сестры такой прыти, — а мне ничего не сказала…

— У неё особый амулет зачарован на защиту, — снова подхватил дочь под руку отшельник, — я такие сразу узнаю… сам когда-то делал. Вот твоя комната и поторопись, есть хочется.

Подтолкнул Лиа к распахнувшейся двери и сбежал, только подковки по ступенькам зацокали.

— Хорошо, — нехотя согласилась магиня, проводив его взглядом, и вошла в комнату, — я тоже хочу есть и всё узнать, но зачем надевать платье?

Огляделась и огорчённо вздохнула, отец привёл ее в покои, которые двадцать лет назад готовили для новорожденной. Казалось, с тех пор время тут остановилось, дремала колыбель, окутанная облаком розовых кисейных занавесок, ждали свою хозяйку шеренги кукол и сундучков с их приданым на низких, широких полках, крошечные стульчики и столики, и светлый пушистый ковёр на полу, затканный яркими цветочками и оттого похожий на весенний луг. И только пышные оборки роскошных платьев, выглядывающие из приоткрытой дверки пузатого старинного шкафа, подтверждали слова Экарда.

Он действительно думал о дочери, покупая и принося сюда эти далеко не обыденные наряды, и эта забота неожиданно тронула девушку до глубины души. Даже глаза вдруг стали влажными и пропало всякое желание спорить с отцом и отстаивать свое право ходить по этому дому в рабочей форме магини.

Лиарена торопливо сняла так недолго прослужившие ей вещи и уложила в найденный саквояж, намереваясь забрать с собой, а потом принялась одеваться. Сначала у неё мелькнула было мысль надеть самое скромное платье, но рассмотрев купленные магистром вещи повнимательнее, дорина поняла, что это просто неосуществимое намеренье.

Все пять платьев были разного цвета и фасона, но ни одно нельзя было назвать скромным. Или надеть с короткими сапожками, выданными ей Терной вместо промокших домашних ботиночек.

Обувь Экард тоже не забыл и купил её даже больше, чем платьев, но все пары были под стать одежде. Сшитые из лучшей кожи, атласа или бархата, туфельки гордо стояли на изящных каблучках, сверкая расшитыми серебром и золотом узкими носами и украшенные драгоценными брошами и пряжками. В таких туфельках не ходят по улице, даже если летний дождь чисто вымыл мостовые, а тёплый ветерок их высушил. Это обувь для наборных полов или паркетов из драгоценных сортов дерева, устеленных дорогими коврами и шкурами снежных тигров.

Невозможно найти девушку двадцати лет, у которой не разгорелись бы глаза при виде этих туфелек и платьев. А предпочесть один из этих нарядов другим оказалось для Лиарены почти так же трудно, как сказать с уверенностью, какое время года она любит сильнее.

Но дорина все же сделала выбор, вовремя вспомнив, как маги отзывались об ее отце. По словам Ильтара, Экард никогда ничего не делает просто так, вначале не обдумав хорошенько каждую мелочь. И раз он не стал ей ничего объяснять, значит, у него была на то важная причина. А может просто не хватало времени. Едва Лиарене пришла в голову эта мысль, девушка заторопилась и достала из шкафа то платье, какое казалось ей более других подходящим к обеденному времени.